Весна прифронтовая. Шаги победы - Елена Сперанская

Все тяготы длительного перемещения, нервотрепки ушли в небытие. У нее появилась надежда на уважение и признание своего таланта и умения работать под началом опытного специалиста. Нина тщательно вытерла смуглую кожу жестким полотенцем, надела новую гимнастерку, посмотрела на себя в запотевшее от пара зеркало и осталась довольна санитарно-гигиенической процедурой, о которой она мечтала всю дорогу.

Вернулась к себе в комнату. За столом увидела Катю Серебренникову, голубоглазую русскую красавицу с матово-белой кожей и полными руками. Нине приглянулась симпатичная медсестра. Катя была из Челябинска. Она окончила медицинское училище и была направлена на работу. Трудилась Катя быстро. Жгуты и перевязки делала быстро и красиво. С этого дня завязалась их крепкая дружба и целенаправленное стремление на фронт, приносить как можно пользы для победы.

– Добрый день, – с уважением сказала Нина, когда появилась на пороге. – Твоя новая соседка, будем жить вместе, санинструктор Мельченко.

– Одна ласточка весны не делает, – ответила Катя звучным голосом. – Идем обедать.

– Так точно, – Нина поправила гимнастерку и улыбнулась. – Идем.

Они отправилась в общую столовую, которая находилась на первом этаже госпиталя, где квартировался штат временных работников и служащих. Остальной персонал жил в селе и приходил на работу к семи часам утра. Иногда дежурили, но в это время главврач выделял свою комнату для отдыха, что было крайне редко, так как эти дежурства были сопряжены с приемом раненых и покалеченных с передовой. Обедали они в больничной столовой. После обеда занялись уборкой палат.

Это действительно был другой мир прифронтовой зоны, который Нина еще не знала, но очень хотела влиться в него.

В этот день она начала знакомиться со своими служебными обязанностями, показали все кабинеты, познакомилась она и с медперсоналом. Нина успевала сделать осмотр и перевязки. Холодов предписывал срочное лечение. Катя и Нина сразу подружились.

– Радуйся, что мы теперь подруги, – Катя, делая перевязку около постели лежачего пациента с простреленной кистью и бедром, посмотрела на Нину. – Это наша территория.

– Санинструкторы всецело наши, – ответил раненный красноармеец, оживая на глазах. – Новенькая? – он лениво повернул голову и открыл глаза. – Как зовут?

– Нина, – она уже чувствовала себя как рыба в воде. – Вылечим, вместе воевать будем.

– Милая ты моя, воды, – донеслось с соседней койки стоны умирающего бойца. – Срочно пить!

– Выпей, полегчает… – Нина налила из графина полный стакан воды и поднесла к губам парня, который просил о помощи, ее движения были пластичными и очень быстрыми.

У больного появилась улыбка, и глаза засветились.

– Я пошла в операционную, продолжай без меня, – Катя направилась в операционную на дежурство, а Нина продолжила проводить инъекции, переливания и другие процедуры вместе с медсестрами и стационарными пожилыми врачами, которых в больнице было только трое из соседнего райцентра.

Они уже предупредили Нину, что хотят отдохнуть минут пятнадцать, чтобы попить чая в коридоре, где на койках лежали около тридцати человек или больше. Нина ходила между койками и выполняла любые поручения. Когда все больные успокоились и стали постепенно засыпать, она вышла и пошла по лабиринту госпиталя, где в каждом углу лежали больные с огнестрельными ранениями и инвалиды.

После ужина решила пройтись вокруг здания и познакомиться с местом своего пребывания на службе в советской армии. Больница находилась в нескольких метрах от дороги. Чуть дальше был лесок, и на изгибе леса делала свой поворот небольшая речушка. Пейзаж был достоин кисти художника. Нина залюбовалась красотой Подмосковья и закатом, вспомнила детство, и ей показалось, что в далеком прошлом она была здесь и видела эту созданную самой природой, самым лучшим творцом, красоту. Было что-то манящее в густой зелени деревьев, в блеске речных вод. Хотелось смотреть и думать о доме, о мирном труде, братьях, отце, маме. «Какие красивые места!» – восхищалась Нина. Возвращалась в госпиталь медленно. Сейчас она поняла, что устала и должна была отдохнуть. Ей приснилась мама в розовом красивом платье, и она сама в праздничном наряде гуляли по городу, ели мороженое, катались на качелях в парке.

Каждый день во время работы санинструкторы и весь медперсонал госпиталя слушали радио, переживая за поражения, радуясь победам. Все чаще и чаще передавали сообщения с фронта о победном марше советских войск. Медленно пядь за пядью теснили советские воины фашистов с захваченных земель. После кровопролитной битвы под Москвой все поверили в победу. Смятение, охватившее людей от гитлеровского плана «Барбаросса» – молниеносной войны прошло. Медперсонал, включая новенькую Нину и Катю, трудился, забывая об усталости, и все помогали друг другу.

– Как долго продлится война? – спросила Катя в обеденный перерыв Нину, когда разнесли по палатам для лежачих больных порции каши и щей. – Я бы многое отдала лишь бы быстрей прекратить это смертоубийство.

Ходячие получили свои миски, и расселись на кроватях, медленно разжевывая полученный хлеб или смешивая этот хлеб с кашей, и запивая молоком. Катя была на четыре года моложе Нины и смотрела на все наивными глазами.

– Не знаю, – ответила Нина, наблюдая за окружающими, надеясь когда-то вернуться домой. – Одно определенно, надо трудиться для победы

– Мой брат погиб под Москвой, – сказала Катя, пробуя на вкус квас, который она сама делала из оставленных на столе крошек черного хлеба.

– Не грусти. Нам всем сейчас не сладко. Как звали брата?

– Виктор. Хороший был парень. Веселый и озорной. Меня любил. Мы были с ним не разлей вода. Недавно письмо из Сибири получила, – Катя сделала многозначительную паузу. – У нас там почти нет родственников. Старшая сестра с мамой работают на заводе.

– Тяжело… – задумчиво произнесла Нина. – Надеюсь, выживем!

Девушки с Холодовым поели пресные щи и картофель в столовой. Затем пошли на вечерний обход палат. Раненные солдаты вели себя тихо и прекращали острить при виде сурового и беспристрастного лица главного врача. Было понятно, что они снова рвались вступить в схватку с врагом. Холодов рекомендовал, как лучше лечить и какими новыми препаратами, чтобы быстрее поставить на ноги. Он специально оттягивал день выписки до полного выздоровления. Назначал лечение, чтобы пациенты потом не жаловались. Да и жаловаться было некому. Некоторых хоронили невдалеке от госпиталя. После небольшого отпевания и причитания могилу закапывали и ставили крест с надписью о координатах жизни. Фамилию и имя заносили в списки умерших бойцов.

– Какой из тебя солдат, если ты едва ходить научился. Тебя военная комиссия сразу забракует. Нет, надо подождать, – повторял Холодов. – Тебе крупно повезло, что попал к нам, лечись и выздоравливай!

Нина и Катя закончили обход палат и боксов. Назначений на завтра было достаточно, и они решили отдохнуть.

– Нина, искупаемся в речке. Там есть мелкие места, можно позагорать.

– Не возражаю, пойдем.

Они взяли полотенца, тазик для стирки белья, салфетки, грязные портянки. Ветерок дул в лицо и шевелил волосы. Через минут пять или десять они подошли к реке, расположились на берегу около камышей и стали застирывать белье: кровавые бинты и простыни.

– Знаешь Катя, а я ведь тоже родом в Сибири. Из Иркутской области. Была там?

– Нет, вообще мы мало ездили, – статная фигура девушки отражалась в воде, после паузы Катя продолжила очень выразительно. – Значит мы землячки. Как хорошо, что мы встретились с тобой здесь, правда?

– Наверно. У войны свои законы, поэтому будем помогать фронту. Моя мама тоже в госпитале работает в Саратове.

– Они на заводе по три смены снаряды льют. Дома почти не бывают. Работают по очереди.

Солнце начинало садиться. Девушки разделись, сложили белье на траве и медленно зашли в воду. Вода была чистая и прохладная. Нина умела плавать, и сразу заплыла очень далеко. Катя стояла у берега и плескалась.

– Катя, плыви, – позвала Нина и помахала рукой. – Вот сюда.

– Не умею. Боюсь глубины. Сколько раз училась, но бесполезно.

Девушки искупались, оделись, захватили постиранное белье и вернулись в госпиталь. На следующий день приехал вагон с ранеными и тяжело контуженными. Из разговоров Нина поняла, что враг подходит к Волге. «Значит, Иван доехал до своей части и сражается где-то на подступах к Сталинграду». Нине хотелось в самую гущу событий.

– Успеете навоеваться, Нина. Опыта набирайтесь. В таких страшных условиях на поле боя будете из окопов солдат на себе выносить. Мы сами там были. Рецепты и процедуры – это для мирного времени. Точно уверены, что сумеете оперировать под пулями? – успокаивал ее Холодов.