Весна прифронтовая. Шаги победы - Елена Сперанская

Нина и Иван пошли в здание вокзала и остановились, глядя на расписание поездов. Затем вышли на перрон, где толпы народа толкались и покупали билеты в разных направлениях. Нина ехала по своему направлению, Иван – в свою воинскую часть. Они растерялась, но тут же Нина собралась с духом и пошла в воинскую кассу и купила два билет на проходящие поезда до места, откуда легче всего было доехать до нужной ей деревни Ельня, а ему в разведгруппировку радистом на запад

– До встречи, сестренка, – пожелал на прощанье Иван и поцеловал Нину. – Буду писать.

– Береги себя, Ваня, – Нина гордилась братом и втайне хотела быть похожей на него, так как ей импонировало его мужество и патриотизм. – Всем смертям назло возвращайся, брат.

Они крепко обнялись и еще два раза поцеловались по русскому обычаю в щеки.

– Итого три раза, – проговорила Нина, глядя в упор. – Ты настоящий герой. Горжусь тобой!

– Ерунда. Тебе до отправления еще есть время. Погуляй! – Иван вскинул на плечо вещмешок и поспешил к вагону. – До встречи.

Госпиталь

Оставалось время до отправления, примерно час. Нина решила прогуляться по столице, тем более она была в Москве впервые.

Она успела только выйти из Павелецкого вокзала, и ее поразили масштабы города и количество военнослужащих, отправляемых в одном направлении.

Нине пришлось долго оглядываться по сторонам. Она прошлась по близлежащим улицам. На улице Горького, которая была впоследствии переименована, прошла мимо Елисеевского магазина с обилием продуктов питания, но ограниченного доступа. Она спешила на поезд. Ехать до деревни пришлось долго. Буквально на одну минуту поезд притормозил, и Нина выскочила из вагона. Станция с тем же названием Ельня была расположена в лесу, и лишь несколько домиков указывали на то, что здесь населенный пункт. Увидев впереди себя просто одетую женщину с грузом в руках, Нина догнала ее.

– Простите, где здесь находится санчасть?

– Это, дочка, тебе надо выйти из села и пройти по дороге, там и увидишь госпиталь. Ты что приехала по направлению к нам?

– Да, – бойко ответила Нина, – меня скоро отправят на фронт, на передовую.

– Трудно сейчас на фронте, да и тылу не легче, много дел, мужиков нет, сама понимаешь, что война… это… продлится, а врага победить надо. Мы рядом с Москвою живем и боимся этих фашистов проклятых. Каждый день радио слушаем.

Нина увидела, изможденное непосильным трудом лицо женщины и потрескавшиеся от частой стирки руки.

– Если навалимся всем миром, враг будет убит, – ответила Нина твердо.

– Правильно, дочка, за свободу биться до последней капли крови.

Женщина замолчала. Впереди показалось двухэтажное здание госпиталя. Над вторым этажом появились яркие проблески утреннего солнца. Это было массивное сооружение бывшей усадьбы, затем детский пансионат, но был переоборудован на период военного времени в госпиталь.

– Вон видишь впереди большой дом. Это и есть госпиталь. Туда всех раненых привозят с фронта, – добавила женщина на прощанье.

Служители готовились к предстоящему приезду грузовых машин и подвод, разравнивали дорожки и посыпали песком. Невдалеке виднелся колодец. Этот колодец служил основным источником питьевой воды. Речка находилась гораздо дальше. За ночь колодец наполнялся пресной водой из целебных подземных источников, которую использовали на кухне и для утоления жажды всем желающим.

– Тогда я пошла, – ответила Нина и направилась по направлению дома, куда указала попутчица.

Две няни в белых халатах и белых косынках встретили Нину у входа. Они мыли пол, что-то обсуждая между собой. Заметили входящую в коридор девушку.

– Проходи, дочка, не стесняйся. Служить к нам приехала?

– Да, мне нужен главный врач.

– На втором этаже, последняя дверь направо. Фамилия его Холодов Александр Иванович. Идите.

Они прекратили мыть пол и пропустили Нину. Она поднялась на второй этаж по красивой лестнице с витыми железными перилами. В коридоре были расставлены кровати и носилки для лежачих больных. Они все были перебинтованы, у некоторых кровь проступала на простынях. Постели были измяты и темного цвета. Многие из них спали, некоторые стонали или просили медперсонал об услугах. Между рядами ходили выздоравливающие больные на костылях. Она прошла по коридору и увидела дверь с табличкой, на которой было написано: «Главный военный врач». Нина постучалась и вошла в кабинет главврача. Он сидел за массивным столом в белом халате.

– Здравия желаю! – поздоровалась Нина и отдала честь. – Прибыла по направлению.

– Рад вас видеть. Входите, присаживайтесь, – пригласил Александр Иванович, окидывая Нину оценивающим взглядом. – Давно вас ждем.

От волнения Нина забыла имя и отчество главного врача и стояла в нерешительности. Она посмотрела по сторонам: на стенах были плакаты наглядной агитации с различными видами топографических карт, оружия, воинских званий всех родов войск и другими нужными для работы военного госпиталя знаниями.

– Пожалуйста, проходите, – повторил главврач. – Приветствую вас на новой службе.

– Так точно, – Нина порылась в чемоданчике, достала документы и положила на стол перед ним свое приписное свидетельство и военный билет. – Я направлена к вам на службу после окончания мединститута в Саратове. Вот мои документы, – Нина говорила, а главврач внимательно читал направление.

Это был седой, сухопарый мужчина, высокого роста, лет шестидесяти двух, в белом халате и шапочке. Он оправдывал звание заведующего госпиталем. На нем лежала огромная ответственность за жизни вверенных ему больных и служащих. Постоянно сам совершал обходы палат, оперировал, учил молодых санинструкторов, проводил медицинское обследование сложных пациентов, читал лекции по гражданской обороне и пожарной безопасности, лечил инфекционных больных и никогда не жаловался на трудности, так как научился преодолевать их с минимум средств и возможностей. Его операции ассистировали по очереди все санинструкторы, кто проходил стажировку у него под началом. Часто слышали, как он поторапливал: «Срочно везите в операционную. Готовьте простыни, шприцы, иглы, эфир, скальпели, зажимы, кровоотсос, вату, бинты, кетгут, кислород».

Операционные медсестры знали наизусть свои обязанности, и каждый раз как молитву повторяли его слова, никогда не нарушая установленный порядок проведения плановых и экстренных операций, замещая своих коллег в случае болезни или смерти.

Младший медперсонал стремился как можно лучше справляться со своими обязанностями, чтобы показать свои наиболее сильные стороны для определения, кому в первую очередь разрешается ехать на фронт. Для выявления территориального предпочтения выбирались наиболее опасные участки работы, где требовались сильные руки и крепкое здоровье.

Мнение, что хирург – это костоправ было распространено в то время, но у Холодова было настолько доброе сердце и бескорыстные помыслы, что люди забывали о нем на второй день после выписки из госпиталя, уезжали на фронт и возвращались в строй. Слово «врач» всегда было для всех престижным и достойно уважения. Холодов помнил известных древних хирургов, начиная с Гиппократа, которые заложили основы хирургии. Он часто применял методы Бакулева, Пирогова, Разумовского, Вишневского, Спасо-Кукоцкого, Боткина.

– Ну что ж, будете под моим началом в палате доврачебного приема, а потом разрешу курировать палату, – у Холодова было бледное лицо, на носу сидели очки в темной оправе, которые он аккуратно двумя руками надел, когда стал рассматривать воинские документы.

– Хотела на передовую, комиссия направила меня к вам.

– Ну что ж, рад, что вы настроены по-боевому, – главврач внимательно посмотрел на Нину и продолжил. – Сейчас идите и познакомьтесь с вашими обязанностями. Документы можете взять.

– Так точно, – Нина взяла документы со стола и вышла из комнаты.

Ее внезапно охватило чувство волнения и тревоги: «Сумею ли справиться со своими обязанностями, найду ли контакт с больными?» Она прошла в комнату старшей сестры. Та дала ей белье и провела в маленькую комнату с одной кроватью и тумбочкой.

– Здесь располагайтесь. Сейчас больных и раненых мало. Завтра ждут состав из-под Москвы.

Нина целый день и вечер была предоставлена себе. Она разложила вещи в маленькой комнате с тумбочкой и двумя кроватями, застелила постель и вошла умыться в чистую, выложенную белым кафелем ванную комнату. Набрала в таз теплой воды, достала хозяйственное мыло и вымылась с головы до ног. Затем выплеснула воду в сточное отверстие и набрала вторично.

Все тяготы длительного перемещения, нервотрепки ушли в небытие. У нее появилась надежда на уважение и признание своего таланта и умения работать под началом опытного специалиста. Нина тщательно вытерла смуглую кожу жестким полотенцем, надела новую гимнастерку, посмотрела на себя в запотевшее от пара зеркало и осталась довольна санитарно-гигиенической процедурой, о которой она мечтала всю дорогу.