Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Разная литература » Прочее » Дневник самоходчика. Боевой путь механика-водителя ИСУ-152. 1942-1945 - Приклонский Е.

Дневник самоходчика. Боевой путь механика-водителя ИСУ-152. 1942-1945 - Приклонский Е.

Читать онлайн Дневник самоходчика. Боевой путь механика-водителя ИСУ-152. 1942-1945 - Приклонский Е.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 137
Перейти на страницу:

Брезент, упавший в метре от гусеницы, густо дымил черным, облегчая задачу фашистским пилотам. Швырнув бомбу, самолет неторопливо описывал широкий круг и пристраивался в очередь — для нового бомбометания. Разъяренные неуязвимостью тяжелой самоходки, горе-асы снова и снова штурмовали нашу исушку, а нам только оставалось с замиранием сердца и крепко стиснутыми зубами встречать каждый новый вой, падающий на нас сверху вместе с треском очередей, и ожидать неминуемой смерти, но каждый раз мы получали новую минутную отсрочку... И самое ужасное в подобном положении — это невозможность действовать, хотя бы двигаться.

Во время девятого или десятого захода осколком бомбы ранило комбата, который, воспользовавшись короткой паузой, выскочил наружу посмотреть, как засела самоходка и нельзя ли чего предпринять, чтобы вырваться из этой западни. Кугаенко стоял под стволом пушки, как раз напротив моего [372] лючка, и успел пригнуться при взрыве бомбы, да так и остался в согнутом положении, схватившись руками за живот. Наводчик помог командиру забраться в башню, и мы с Кирюшей сделали перевязку. Осколок, к счастью Кугаенко, скользнул поперек живота и вспорол кожу, лишь слегка повредив мышцы, но крови было много. Ивану повезло: могло бы и совсем выпотрошить.

Тут с отчаяния и злости вспомнили мы о противотанковом ружье, которое лежит без пользы на моторной броне, рядом с мертвым хозяином, под малым брезентом. Втащили его за приклад внутрь башни. Подрагивая от распирающей нас мстительной радости, мы с Кириллом выдвинули длиннющий тонкий ствол из приоткрытого квадратного люка, загнали в казенник большой желтый патрон с черной головкой и стали выжидать удобного момента для выстрела. Только пристроили половчее ружье — спикировавший «Юнкерс» всадил снаряд прямо в рым (четыре таких кольца приварены по углам крыши башни для облегчения монтажа) слева от квадратного люка. Осколки брызнули вместе с пламенем внутрь боевого отделения, и Кирюше, не успевшему отскочить от люка, сильно оцарапало правый бок. К ружью стал заряжающий — последний целый «пушкарь».

Когда ж этот кошмар кончится? Но кровоточащий диск солнца, как назло, словно застрял в небе, проткнутый зазубренной верхушкой ели, и никак не может сползти за лес. Время как будто остановилось...

Три-четыре раза со злобой пальнули по стервятникам. Зайцев нажимал на спуск в тот момент, когда самолет начинал хищно крениться, переходя в пике. Но должно быть, мазал. Удобней было бы бить вслед «лаптежнику»: при выходе из пике он на какое-то мгновение зависает в «мертвой точке». Однако дошлые асы заходят все время с кормы, непрерывно ведя пушечно-пулеметный огонь.

Уже давно потерян счет бомбовым разрывам и диким завываниям пикировщиков, нервы наши натянуты до предела, как струна, готовая вот-вот лопнуть... И какой черт понес меня в лес?!

Вся земля вокруг машины изрыта воронками, которые быстро наполняются водой, темной, маслянистой; повыдраны с корнем кусты; переломаны, расщеплены и посечены осколками ближние деревья, а наша исушка стоит себе, точно заговоренная, [373] и, как горох, с дробным звоном отскакивают от ее толстых бортов и башни осколки и пули.

И хоть бы один наш «сокол» в небе появился! Мы помолились бы на него!

Руки и ноги у меня отяжелели и подчиняются с трудом, уши сильно заложило, голова медленно кружится, и в ней, будто в резонаторе, отдается и грохот взрывов, и треск очередей, и выворачивающее душу дикое завывание юнкерсовых сирен...

Из-за лесных макушек, с запада, со стороны моря, выползла черно-синяя тучка, разбухла на глазах, проглотила солнце. Уже из чрева тучи, прощаясь с землей, оно брызнуло сквозь узенькую прорезь веером красно-золотистых трасс и погасло. В лесу сразу сделалось почти темно. Наши изверги, еще по разу постучав по броне самоходки из пулеметов (бомбочки-то порасшвыряли впустую), убрались восвояси не солоно хлебавши. И «тогда считать мы стали раны, товарищей считать...».

Сперва, двигаясь на непослушных, подгибающихся в коленях ногах, которые сделались как бы ватными, мы с Зайцевым принесли на закорках раненых автоматчиков, оставленных под деревом на опушке. Затем в присутствии комбата, Кирюши и третьего автоматчика закопали прямо в вывороченную взрывом мокрую черную землю убитого бронебойщика. В карманах его мы не нашли никакого документа, ни письма — ничего... Затесал Николай с одного боку еловый столбик, вбил его в изголовье солдата, уснувшего вечным сном. Отсалютовали ему из его «бронебойки». Карандашом делаю надпись на столбике: «Бронебойщик, рядовой. Фамилия и часть неизвестны. ПТР №... Убит 12 августа 1944 года».

У нас семеро раненых, из них четверо — серьезно. Они часто просят воды. В бачках она давным-давно кончилась. Мы вынуждены брать затхлую воду из воронки и процеживать ее через полотенце. Напоив раненых, расстилаем на еще теплой надмоторной броне полусгоревший брезент и укладываем на него четверых наиболее пострадавших. Мы с Николаем примостились кое-как рядом с ними, положив для верности у себя под боком чужие автоматы. Командир с Кирюшей устроились в машине, а легко раненный автоматчик, баюкая руку с засевшим в ней осколком, начал тихо кружить вокруг машины: он вызвался дежурить первым.

Мгновенно засыпаю как убитый. Ночью стал накрапывать дождь, постепенно он усилился. Сквозь сон я почувствовал, [374] как по телу пробираются холодные струйки воды, как стынут руки и спина, но нет никаких сил пошевелиться: мышцы оцепенели, скованные страшной усталостью. 13 августа

Перед рассветом отыскала нас наконец санлетучка и увезла Нину, наводчика Лукина и двух автоматчиков. Легко раненные, по гвардейскому обычаю, отказались покинуть машину. В экипаже осталось нас четверо. Пятый — автоматчик, которому на месте удалили слепой осколок, наложили хорошую повязку и сделали противостолбнячный укол. Комбат наш станет пока за наводчика стрелять. Он это неплохо умеет.

Через час-полтора, когда достаточно развиднелось вокруг, привел на помощь свою ИСУ Кабылбеков, отремонтировавший за ночь с ребятами из ремвзвода подшипник левого ленивца, и выдернул нас. В глазах его я прочел искреннее сочувствие: на их машину вчера вечером ни одной бомбы не упало.

Выбравшись из коварного леса на злополучную опушку с измятыми и поломанными кустами малинника (намалинились!), задержались на пару минут около тридцатьчетверки, нашей вчерашней подруги по несчастью. Все люки в танке открыты настежь, а экипажа поблизости не видать. Заглянули в люк механика-водителя: на днище жирно блестит растекшееся масло. Мы хотели взять себе один ДТ. Места он немного займет, а вещь нужная. Однако оба пулемета оказались снятыми, снят был также прицел и клин замка орудия. Значит, машина не брошена в панике, а оставлена экипажем. Почему? Через трансмиссионный люк мы увидели разбитый картер КПП. Все трансмиссионное отделение залито и забрызгано маслом. В правом борту, как раз против коробки, светятся две небольшие пробоины от авиационных снарядов. Дырки эти нас не удивили: бортовая броня у нашего среднего танка всего 20 миллиметров.

Высосав через шланги остатки газойля из топливных баков поврежденного Т-34, мы с Кабылбековым полдня догоняем свои самоходки и танки. После вчерашнего «сабантуя» работать натощак трудновато. Немецкая авиация старательно патрулирует дороги, ведущие к переднему краю, но мы, завидя самолет, лихо маскируемся и, убедившись, что нас не обнаружили, продолжаем движение. Хорошо выручает лес. [375]

На марше Кугаенко заметил, что замковый не слышит его по ТПУ. На ходу Кирюша с Николаем прощупали всю проводку и нашли причину: один из осколков, залетевших вчера в башню, перебил экранированный провод, что проложен по правому борту, рядом с боеукладкой. А если бы он продырявил гильзу? Брр!.. «И понеслась бы телеграмма»... Не хватало еще взлететь на воздух от какого-то дурацкого осколочка в несколько граммов весом, тогда как даже фугасками нас не смогли взять.

Приблизительно между тринадцатью и четырнадцатью часами останавливаемся из-за нехватки горючего и старательно маскируем машины в придорожном лесочке. Пока ждем заправки, принимаюсь за письма: несколько слов матери и Лиде. Интересно, перебралась ли из Сампура в Смоленск мама с девчонками? В последнем письме она сообщает, что на Тамбовщине уже началась реэвакуация и что они с Майкой спят и видят наш смоленский дом (только вряд ли он уцелел). Аля еще мала, Смоленска не помнит, и ей все равно.

Вечером нагнал нас почти выздоровевший после ранения подполковник Уткин с полковой радиостанцией. Ему, оказывается, досталось от мессера на другой день после нашей последней встречи с ним у Федькиной машины.

Ровно год назад, в такой же хороший закатный час, сгорела моя первая машина. 14 августа

Исполнился месяц, как воюю на этом фронте. Юбилей!

Сегодня передвигаться по дорогам было поспокойнее: наши истребители иногда мешали немецким летчикам резвиться.

1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 137
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Дневник самоходчика. Боевой путь механика-водителя ИСУ-152. 1942-1945 - Приклонский Е. торрент бесплатно.
Комментарии