Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

Я старалась идти как можно более небрежно и даже слегка размахивала им, будто какой-то погнутой железякой, чтобы не привлекать к древнему артефакту внимания. Я не боялась, что кто-нибудь решит у меня его отобрать, но раз Джек предпочёл сохранить свою встречу с Фионой в тайне, я не буду его подставлять.

Чуть ли не вприпрыжку, так расслабившись, что в какой-то момент венец едва не вылетел из моей руки в придорожный овраг, я доскакала до выхода из деревни, где нашла Берти. Он сидел на пеньке и кормил орешками стаю воробьёв, взбудораженно скачущих по траве и смотрящих на детектива с откровенным обожанием.

– Ну что, как тебе дровосек? – улыбнулся он, оборачиваясь на меня.

– Не мой типаж, но тахикардию я всё же словила, и не слабую. А куда ты дел Моргана?

– Прикопал вон там, – Голден-Халла на полном серьёзе указал на взрытую кучу земли неподалёку, из тех, что остаются после визитов норшвайнских кротов-гигантов. – Он так надоел занудствовать, что я не выдержал, представляешь?

– Ух. Кошмар какой. – Я сложила руки на груди. – Давай тогда придумывать тебе алиби, господин Голден-Халла! С интересом попрактикуюсь в этом: прежде не было повода.

– Да не, лень… Пойдём лучше обратно, леди Фиона ждёт.

Берти рассмеялся и поднялся с пенька. Смех у него был слегка натужным, и я забеспокоилась: а это точно шутка про Моргана?..

Проходя мимо упомянутой горы земли, я на всякий случай эдак незаметно ткнула её ногой, проверяя содержимое, и Голден-Халла, заметив это, фыркнул:

– Морган просто пошёл по следам каких-то редких лягушек. Говорит, они живут только в источниках, на чьих берегах растут изумительные лечебные тюльпаны. Он вскоре догонит нас, не переживай.

Мы преодолели погодный разрыв и уже шли к мосту по зимней зоне. Тропа петляла вокруг горы: с одной стороны была отвесная стена с замёрзшими трёхметровыми сосульками, с другой – крутой заснеженный склон, почти обрыв. Один из воробьёв, прикормленный Голден-Халлой, упрямо следовал за нами, не желая расставаться с щедрым детективом.

Только когда солнечный луч, отразившись от металла, ударил мне в глаза, я осознала, что так и несу венец Фионы в руке. И рука, кстати, замёрзла.

– Ой, – сказала я. – Подержи его, Берти! Я пока перчатки достану.

– Мне не сложно, но, может, ты его просто на голову наденешь? – подмигнул Голден-Халла. – Кажется, тебе хочется его примерить.

Да, если честно, хотелось.

– Ну как? – поинтересовался Берти, когда я осторожно водрузила артефакт себе на макушку. – Приятные ощущения?

– Сел как влитой, – я погладила полированный бок украшения. – Мне идёт?

– Очень. Не удивлюсь, если сейчас выяснится, что на самом деле ты дочь лесного короля, живущая инкогнито, как у ваших принцесс и принцев и принято. Если так, предупреждаю: я буду тебя бессовестно шантажировать.

– Это чем же, интересно?

– Ещё не придумал. Может, ты мне что-нибудь и подскажешь?

– Я не дочь короля, Берти.

– Ну да, ведь ты в некоторой степени влюблена в его младшего сына, – прищурился Голден-Халла.

– Хей! – Я ахнула от неожиданности. – Я не говорила тебе этого!

– Слушай, ну я ведь не зря детектив, помешанный на физиогномике… А мы с тобой уже рассказали друг другу столько всего, что я не мог не сделать некоторые выводы. Много выводов на самом деле. Очень, очень много. Половина из них наверняка неверная, но другие – видишь – попадают в цель.

– Ты пугаешь меня, Голден-Халла.

– Не бойся. Я на твоей стороне.

– В чём именно?

– Во всём, – улыбнулся он.

Я смутилась. Прах, а ведь я, рассказывая о Лиссае, специально вкладывала в свои слова как можно меньше эмоций! Не потому даже, что у нас с Лисом слегка запутанные отношения, просто… Ну он же принц. А я – более или менее верная подданная. По моей логике, я не должна трепать его имя (даже любя) в разговорах с чужестранцами.

Как минимум из-за этого я молчала о Лиссае, а Берти всё равно догадался. Мне стало слегка неловко при мысли о том, что ещё этот рыжий сыщик мог понять о моих неупомянутых и местами двойственных чувствах к самым разным людям этого мира. Даже к нему самому!

Где-то впереди запела птица – так красиво, что мы замолчали и стали слушать. Воробушек Голден-Халлы, продолжавший лететь за нами, ревниво заорал в ответ, но умолк, когда сыщик на ходу достал для него ещё орешек.

А у меня в голове между тем зазвучали голоса…

Удивительный у тебя спутник, Тинави.

Он как будто твой самый старый друг, и ты сразу стала ему доверять, с первой минуты знакомства. Такая удача, что вы случайно встретились. Не каждому повезёт познакомиться с потерянным близнецом своей души.

Я покосилась на Берти. Он поймал мой взгляд, мгновенно оживился и пальцем указал на птицу на дереве, которое торчало из склона внизу под каким-то совершенно диким, неестественным углом.

– Красивая мелодия, да? Кажется, это арецца. Обожаю пение птиц: летом часто подолгу не могу уснуть, когда они поют за окном – мне просто жалко упускать такую красоту. Лежу. Слушаю. Потом ругаю себя последними словами, когда опять не высплюсь, а всё же… Часть меня думает, что это было не зря. Для чего ещё жить, как не для красоты?

Я кивнула. Я тоже часто не хотела спать, когда в Мшистом квартале пели соловьи.

«Нет, вы как-то слишком похожи… – продолжили шелестяще-шепчущие голоса. – Такого не бывает. Это наверняка подвох. Ты посмотри, как ловко он подбивает к тебе клинья. Возможно, всё ваше приключение тоже подстроил он? И старается подобраться поближе, чтобы… Чтобы что?»

Мой взор затуманился. Задумавшись, я споткнулась, но удержала равновесие и продолжила упрямо и угрюмо идти, не сбиваясь с шага.

– Тинави, с тобой всё нормально? – напрягся Берти.

– Да, – ответила я на мотив «Отстань!».

«Может, ты и не нажила себе настоящих врагов (жуки-короеды, вытравленные с кухни, не в счёт), но ведь через тебя можно добраться до других, куда более важных персон… Наставник. Карланон. Принц. Если Берти охотится на кого-то из них, он вполне может взять тебя в заложники или убить – чтобы начать переговоры или принести им боль».

– У тебя от спотыканий венец на лоб съехал! – сказал Голден-Халла, но я не услышала его, погружённая в себя.

Тогда сыщик нахмурился и протянул руку, чтобы поправить на мне тиару. Голоса среагировали мгновенно.

«Он нападает! Убей его первой!» – взвизгнули они.

И я, кхм, начала действовать по протоколу «Самооборона». А так как лучшая защита – это нападение, Голден-Халле в тот день не повезло.

* * *

Я увернулась от протянутой ко мне