За гранью Разлома - Алиса Мак

Макс снял наушники и поднялся с места, лишая смысла любые дальнейшие вопросы ведущего. Казалось, тот был удивлён внезапной речью Чтеца. Макс был удивлён тоже. Он не ждал от себя подобного.

– Хорошо сказал. – В голосе материализовавшегося рядом Миши Чтецу послышалась странная печаль.

– Спасибо, – отозвался он. – Жаль только, что мы уже знаем наверняка: никакие слова ничего не изменят.

Люди были спасены, слова сказаны, и теперь вся Москва знала, что Бессмертный вместе с каким-то Чтецом находится здесь. Новости Москвы часто оставались внутри столицы, не выходя наружу, но Макс не сомневался, что и за пределами города скоро станет известно об этом. Москву следовало покинуть немедленно, о чём Миша и сообщил ожидающим их в «Порисульках» Осьминогу, Кролику и Мире.

– Мы слышали твою речь. – Слова Осьминога гулом отозвались в голове Макса. – Сильно сказано.

Макс поёжился. Сейчас ему казалось, будто те слова сказал вовсе не он. Зачем бы ему было такое говорить? Зачем добровольно вставать в свет прожекторов, особенно если рядом Бессмертный, способный перетянуть на себя любое внимание?

Между тем Бессмертный опять умудрился куда-то деться, впрочем, довольно быстро стало понятно куда: из-за приоткрытой двери в каморку Миры послышались её рыдания. Макс вздохнул. Миша, дурак, хоть переоделся бы. На что он рассчитывал, вламываясь к полоумной в разодранной одежде, покрытой его же собственной кровью?

Впрочем, сейчас было не до того. Собрался Макс быстро и, первым оказавшись перед готовыми проводить гостей хозяевами «Порисулек», крепко пожал руки обоим.

– Спасибо за всё.

Большая мягкая рука Осьминога обволакивала, костлявые пальцы Кролика дрожали, когда Макс сжал его узкую ладонь.

– Пожалуйста, что ли, – невнятно пробормотал он, вжимая голову в плечи, а Осьминог внезапно добавил:

– Думаю, мы увидимся раньше, чем мы с Кролем вернёмся к обычной работе, так что я говорю: «До встречи».

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Макс и получил хитрую улыбку в ответ.

– Поживём – увидим.

Он не успел уточнить: появился Миша с его полоумной спутницей, и начались прощания. У Миры и так глаза были на мокром месте, а теперь она ещё повисла на шее у Кролика и разрыдалась, оставив того стоять столбом и неловко трогать её спину в попытках успокаивающе погладить.

– Я подготовлю машину. – Наблюдать за этим было неприятно и почему-то стыдно.

Макс первым покинул территорию «Порисулек» и, тихо наградив четырёхколёсное чудовище рядом непечатных эпитетов, устроился на водительском кресле. К его удивлению, второй в машину запрыгнула Мира. Она уже не плакала, но ещё шмыгала носом.

– Миша?..

– Скоро придёт.

Повисла гнетущая тишина. Она заглушала все мысли, которые пытался было подумать Чтец, и, в конце концов наконец-то решившись, он глубоко вздохнул.

– Мира, я хотел извиниться перед тобой.

Они так и не поговорили после приезда в Москву, не обсудили причины нападок Макса, не попытались найти способ уживаться вместе и дальше. Теперь, когда книга снова была при нём, собственные раздражительность и вспыльчивость казались Чтецу по-детски нелепыми.

– До приезда в Москву…

Он обернулся, чтобы взглянуть в лицо собеседницы, и осёкся, наткнувшись на полный ненависти совершенно живой взгляд.

– Я никогда тебя не прощу, – тихо и твёрдо проговорила Мира. – Я ненавижу тебя всем сердцем.

– За что? – не понял Макс, но ответа не последовало.

Вновь утратив вид живого человека, Мира поджала колени и уткнулась в них лбом, молча раскачиваясь на месте.

Она выпрямилась лишь после того, как на сиденье рядом с Максом со стоном втиснулся Миша.

– Больше никогда? – Макс многозначительно приподнял бровь.

– Никогда, – весомо подтвердил Бессмертный и рассмеялся.

* * *

Они без приключений покинули Москву и ещё до заката добрались до поселения в Подмосковье, где оставили свой автодом. Внутри оказалось удивительно свежо и чисто; сияющие глаза Ночки не оставляли сомнения в том, кого за это следовало благодарить.

– Скучала? – спросил её Макс.

Домовая не ответила. А может, и ответила, но способной её понять Рады здесь не было.

– Что теперь? – спросил он у Миши, думая о том, что было бы неплохо проведать названую сестру и убедиться, что у неё всё в порядке.

– Не хочешь навестить Раду? – словно прочитав мысли друга, предложил Бессмертный.

– Хочу. Заодно поищем Кота.

– Тогда завтра двинемся к Екатеринбургу.

Утро встретило Чтеца соблазнительным запахом стряпни Миры. Как обычно оставив на столе две порции, она скрылась в своём убежище. После вчерашнего желание говорить с ней о чём-либо пропало. Макс включил радио и чуть не уронил вилку, услышав свой голос. Его вчерашнюю речь повторяли здесь, пусть и недалеко от Москвы, но за пределами города.

К обеду они ещё больше отдалились от бывшей столицы, но речь Макса повторяли и там. К вечеру Чтец прослушал её трижды. Казалось, даже речь Сестры не повторяли так часто.

Миша казался задумчивым.

– Мирка разозлилась, – сообщил он, когда они остановились на ночлег. – На тебя.

– Я заметил. Мне следует оправдываться? – уточнил Чтец.

Бессмертный отрицательно покачал головой.

– Нет, это её тараканы, ты просто очень удачно их растормошил. На самом деле я даже думаю, что это может быть хорошо. Заметил? Когда она злая, она выглядит живой.

– Заметил, – сквозь зубы процедил Макс, совершенно не уверенный в том, что такая живая Мира не окажется совсем невыносимой.

– Будь осторожен, – зачем-то предупредил Миша и, поймав полный недоумения взгляд друга, улыбнулся странной, одновременно тревожной и нежной улыбкой. – Если она в самом деле найдёт в себе волю к жизни, но при этом останется злой, тебе может прийтись тяжело.

Ну конечно, ведь именно этого Максу и не хватало для полного счастья.

– И что, она перестанет солить мне еду?

Бессмертный пожал плечами.

– Честно говоря, она может раздавить твоё самолюбие одной фразой, и это меня беспокоит.

– В самом деле?

– Я не дам вам навредить друг другу физически, – пообещал Миша.

– Я вообще не собираюсь к ней приближаться.

Бессмертный пожал плечами. Макс отвернулся. Этот разговор был непонятен и неприятен ему, но признавать, что слова друга царапнули его гордость сильнее, чем любые возможные угрозы его полоумной подруги, не хотелось. В твёрдой намеренности избегать Миру так долго, как это будет возможно, Чтец направился к своему спальному месту, когда зелёная занавеска вдруг отодвинулась в сторону, ставя на его намереньях крест.

– Я всё-таки должна сказать тебе, – быстро и тихо проговорила Мира. – Я ненавижу речь Сестры не просто так, я слишком хорошо поняла, в чём именно она была неправа. Борьба – удел сильных, и это чудовищно и несправедливо, когда в неё оказываются втянуты невинные люди. Мир, в которым мы