За гранью Разлома - Алиса Мак

– Все вниз, – скомандовал он и распылил газ, прикончив противника до того, как тот успел полностью восстановиться.

Выйдя из дома, они разделились. Несколько наиболее крепких пленников, живущих или имеющих знакомых в относительной близости, отправились искать помощи для тех, кто не мог добраться до дома сам, а Чтец с другими остался, укрывшись в развалинах дома напротив. Из вампирского логова доносился пугающий грохот, то и дело что-то вспыхивало и горело, слышались вопли. Газ у Бессмертного наверняка кончился, даже тот, что они припрятали на первом этаже. Ему оставалось только держаться до прихода подмоги, а той всё не было.

Уже давно стемнело, и бывшие пленники мёрзли в своей скудной одежде. Разводить костёр было страшно: подмога могла прийти не только к охотникам. Вчерашний мужичок начал было ныть, но замолк, не получив поддержки: люди сбились в плотную кучку и ждали, но это ожидание не было беспомощным. Сейчас это была их форма борьбы. Через час ожидания кто-то начал травить забавные байки, кто-то их подхватил. Чтец не присоединялся, следя за окрестностями, но иногда посмеивался в самых забавных моментах. Спина казалась ему защищённой, и это чувство было весьма непривычным.

Подмога начала прибывать часа через три. Макс запускал в дом московских и заезжих охотников: все с разными навыками и опытом, но равные в своём намерении перебить всех, кто остался в здании. Разве что кроме Бессмертного.

К рассвету всё было кончено. Покосившееся, но устоявшее здание было выжжено изнутри вместе с телами убитых вампиров, хранившуюся в подвале кровь увезли, обещав найти ей достойное применение, пленников собрали, чтобы отвезти по домам. Никто не погиб.

А вокруг собиралось всё больше людей. Родственники ушедших спасённых, а с ними – получившие счастливые новости родственники и знакомые тех, кто не смог уйти сам. Любопытные жители окрестных домов. Примчался фургончик мобильного радио, и отдыхавших чуть в стороне Макса и покрытого копотью и кровью Бессмертного буквально связали проводами.

Ведущий в больших наушниках оживлённо рассказывал, где он сейчас находится и что происходит вокруг. Прямой эфир, не иначе. Чтец то и дело оглядывался на устало наблюдающих за происходящим охотников, но всё равно упустил момент, когда подлый Бессмертный куда-то исчез, бросив друга на верное интервью. И в самом деле, Чтеца посадили на бетонный обломок, надели на голову наушники с микрофоном.

– И вот настал этот миг! – радостно возвестил присевший рядом ведущий. Было странно слышать его голос не напрямую, а из наушников. – Чтец, начинающий охотник на вампиров и напарник Бессмертного, готов поделиться подробностями! Итак, как же вам удалось найти людей?

Кое-как проглотив выданное ему описание, Макс поправил наушники. Он не знал, что ему говорить, но уходить почему-то совсем не хотелось. Ещё не обретшая форму мысль настойчиво рвалась наружу, и Чтец ответил:

– Очень просто. Я умею искать.

– Вы хотите сказать, никто из тех, кто пытался найти похищенных раньше, искать не умеет? – удивился ведущий.

– Я охочусь на вампиров уже много лет. – Пусть знают, что он не начинающий. – Поиск – моя специализация, здесь я, скорее всего, превосхожу каждого в отдельности, вас же много. А этих людей даже не вывозили за пределы Москвы. Так что мне сложно сказать, почему никто не сумел спасти тех, чьи обращённые в упырей тела я сегодня сжёг: потому что не умели искать или потому, что не искали. Повторю, тут дело не в отдельных охотниках. Если бы общины пропавших объединились, объединили свои умения, всех бы давно уже нашли. А может, изначально не потеряли бы.

– То есть вы считаете, что людям надо самим убивать вампиров, а не надеяться на охотников?

Судя по лицу ведущего, он был одновременно ошарашен внезапным напором Чтеца и рад появившемуся материалу. А Макс наконец понял, что именно ему так хотелось сказать.

– А как, вам кажется, они – вы – должны жить? Попали в беду, потерпели, пришёл охотник, всех спас, все порадовались и забыли, а потом, попав в новую беду, должны снова ждать, учитывая, что прошлый охотник за это время мог погибнуть, бросить работу, уехать куда-нибудь… И далеко не факт, что вам попадётся способный помочь вам охотник. Я уже говорил, все мы разные. Бессмертный не смог найти пропавших, пока за это не взялся я, а я не сумел бы удерживать внутри всех этих вампиров так долго.

– Интересно. – Сейчас на лице ведущего сиял восторг. – Значит, вы утверждаете, что на самом деле охотники на вампиров бесполезны как защитники мирных жителей?

– Нет, я утверждаю, что мирные жители должны быть более полезны как свои собственные защитники. Учиться и учить детей самозащите, наладить взаимодействие между поселениями и общинами и так далее. Я не знаю ни одного случая, чтобы одно поселение пыталось помочь другому, у вас тоже общины не объединяются. В отличие от вампиров.

– Что же вы предлагаете тем, кто не желает охотиться на вампиров и рисковать своей жизнью? Неужели, по-вашему, в некотором роде охотниками должны становиться все?

– Идёт война, – отрезал Макс. В голове будто бы что-то вспыхнуло. – Уже семнадцать лет мы живём в войне, в которой наш настоящий враг не вампиры как таковые, а наша собственная беспомощность. Это мы позволяем им ставить блокады на дорогах. Это мы прощаем мелким бандам похищения людей, мы позволяем Кровавым с Серебряными держать нас в страхе. Вампиров меньше, чем колдунов, наши способности превосходят их, так почему же мы замираем в ужасе, позволяя им уничтожать поселение за поселением? Не потому ли, что, в отличие от нас, они сражаются, нападают, убивают и умирают за тот образ жизни, который считают правильным? Мы ведь все можем сражаться, и люди, которых я встретил сегодня, показали мне, какими отважными и сильными духом мы можем быть. Даже дети. Но нет, мирные колдуны привыкли прикрываться охотниками. В чём-то это правильно: у каждого из нас есть специфические знания и опыт, и всё равно беззащитность нашего мирного населения преступна. Потому что в этой войне нет места миру. Каждый человек должен научиться защищать хотя бы самого себя, а лучше – себя и своих близких. Потому что каждый… – он на мгновение запнулся, понимая, что чужие засевшие в памяти слова рвутся из его горла, но, отставив колебания, продолжил: – Каждый, кто захочет выйти на бой со врагом, может сделать это. И если стать охотниками могут не все, то в сердце всякого есть место для роли… стража. Поймите, люди, война – дело каждого. Если вы никому не