Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А да поедём мы с тобой во путь-дорожечьку, —
А не бросай ты меня да середи поля,
А не застафь ты меня ходить бродягою!»
65. А да не видели поески богатырьскою;
А только видели: ф поли курева стоит,
Курева где стоит — да дым столбом валит.
А едут дорошкой да потешаюцьсе:
А Васильюшко стрелоцьку постреливат,
70. А да Добрынюшка срелоцьку потхватыват.
А приехали во царсьво да во Большу Ёрду.
А не дёржала стена их городовая
А та где-ка башня цетвёроугольняя.
А заежжали они да нонь в ограду тут,
75. А становились молоццы да ко красну крыльцю;
А вязали коней да г золоту кольцю,
А заходили они да во светлу грыню.
Говорыл где Васильюшко сын Касимировичь:
«А здрастуй[87], царь Батей Батеевиць!»
80. А говорил где-ка царь Батей Батеевиць:
«А уш ты ой еси, Васильюшко сын Касимировичь!
А приходи-тко ты, Васильюшко сын Касимировичь,
А садись-ко, Васильюшко, за дубовой стол!»
А ише тут где-ка царь угошшать их стал.
85. А говорил где-ка царь Батей Батеевичь:
«А ты послушай-ко, Василей сын Касимировичь,
А да привёс ле мне дань, привёс ле пошлину
За двенаццэть как лет да ноньце выходных?
А привёс ишше ноньце подароцьки:
90. А тех же двенаццэть ясных соколоф,
А во-фторых двенаццэть белых лебедей,
А во-третьих двенаццэть серых крецятоф?»
А говорил Васильюшко сын Касимировичь:
«А уш ты ой еси, царь Батей Батеевиць!
95. А не привёс я к тибе нонь дани-пошлины
А за те как за двенаццэть лет как выходных;
А не привёс я к тибе ноньце подароцёк:
А тех же двенаццэть ясных соколоф,
А во-фторых-де двенаццэть белых лебедей,
100. А во-третьих-де двенаццэть серых крецятоф».
А говорил где-ка царь Батей Батеевиць:
«Уш ты ой еси, Василей да сын Касимировичь!
А есь ле у вас да таковы стрельци
А с моима стрельцями да пострелетисе
105. А во ту где во меточьку во польскую
А во то востреё да во ножовоё?
А-й есьли нету у вас да таковых стрельцей
А с моима стрельцами пострелетисе, —
А не бывать те, Васильюшко, на светой Руси,
110. А не видать цетья-петья церьковного,
А не слыхать тебе звону колокольнёго,
А не видать те, Васильюшко, бела свету!»
А говорил где Васильюшко сын Касимировичь:
«А уш ты ой еси, царь Батей Батеевиць!
115. Я надею дёржу да я на Господа,
А надеюсь на Матерь на Божью, Богородицю,
А надеюсь на званого на братилка
А на молоды Добрынюшку на Микитиця!»
А ише тут Батей царь Батеевиць
120. А выбрал он ровно триста стрельцёф,
А ис трёх сот он выбрал одну сотёнку,
А ис сотни он выбрал да только три стрельця.
Да пошли как они как тут стрелетисе,
А пошли где они да во цисто полё;
125. А стрелели во меточьку во польскую
А во то востреё во ножовоё.
А первой тут стрелил — да он не выстрелил;
А фторой-от тут стрелил — да он не дострелил;
А третей-от стрелил — да он перестрелил.
130. А Добрынюшка стрелил — да фсё во меточьку:
А калена-то стрелоцька роскололасе.
А ише тут у царя да фся утеха прошла.
А собрал он где пир да ровно на три дня,
А ише тут богатырей утощать тут стал.
135. А пировали-столовали да ровно по три дня,
А на цетвёртой-от день стали розъежжатисе.
А говорил где Батей сын Батеевиць:
«А уш ты ой еси, Васильюшко сын Касимеровичь!
А есь ли у тебя д(а) таковы игроки
140. А с моима игроками поиграти нонь
А во те же во картоцьки, во шахматы?
А ише неть у тя таковых игрокоф, —
Не бывать тут тибе да на святой Руси,
А не видать тибе тут будёт бела свету,
145. А не слыхать-то цетья-петья церковного,
А не слыхиватъ звону колокольнёго!»
А говорил тут Василей да сын Касимеровичь:
«А я надею дёржу да я на Господа,
Я на Матерь на Божью, на Богородицю;
150. Я надеюсь на званого на братилка
А на молоды Добрыню на Микитича!»
А ише тут же как царь Батей Батее[е]вичь
А ише выбрал игорокоф он одну сотёнку,
А ис сотёнки выбрал да ровно триццэть их,
155. А ис триццэти выбрал да ровно пять тут их.
А они сели играть во карты-шахматы,
А играли они да ровно сутоцьки.
А Добрынюшка тут фсех их поигрыват.
А ише тут у царя да фся утеха прошла.
160. А собрал он пир да ровно на три дня,
А тут-де богатырей угощать тут стал.
А пировали-столовали да ровно три тут дня,
А на цетвёртой-от день стали розъежжатисе.
А говорил где-ка царь Батей Батеевиць:
165. «А уш ты ой еси, Василей да сын Касимировичь!
А есь ле у тебя тут таковы борьци
А с моима борьцями да поборотисе?
А есьли нет у тя да таковых борьцей, —
Не бывати тибе да на святой Руси,
170. А не видати тибе да нонь бела свету,
Не слыхать тут цетья-петья церковного,
А не слыхивать звону колокольнёго!»
Говорил тут Василей да сын Касимеровичь:
«А надею дёржу да я на Господа,
175. Я на Матерь на Божью, Богородицю,
Я надеюсь на званного на братилка
Я на молоды Добрынюшку на Микитица!»
А тот как царь Батей Батеевиць
А ишше выбрал борьцёф одну веть сотёнку,
180. А из сотёнки выбрал ровно триццэть их,
А ис триццэти выбрал да ровно три борьця.
А да пошли где они тут фсё боротисе
А во то-де как полё да во роздольицё.
А говорил где Васильюшко сын Касимировичь:
