Реквием по любви. Грехи отцов - Людмила Сладкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Нет! Лиза… Нет… Я не верю! И не поверю, пока сам не увижу!»
Очевидно, руководствуясь тем же принципом, с места сорвался и Андрей.
Он намеревался бежать пешком. Однако Дмитрий перехватил его в последний момент и силой запихнул брыкающегося мальца к себе в салон.
— Отвали! — истерически орал Гордеев. — Там же мой брат! И девчонки…
— Я знаю! — рявкнул Борзый, взывая к последним крупицам здравого смысла. — Но ТАК будет быстрее!
Мертвой хваткой вцепившись в руль, он вдавил педаль газа в пол.
Его автомобиль с ревом, с пробуксовкой сорвался с места, оставляя после себя клубы дыма на проселочной дороге. Даже не глядя в зеркало заднего вида, Похомов знал наверняка – мужики последовали за ними. Все, без исключения. Вооруженные до зубов и готовые прийти на выручку в любой момент. Он выжимал из своей тачки максимум. Неудивительно, что до пункта назначения они добрались очень быстро. Представшая взору картина ужасала. На дороге был брошен автомобиль Алексея. А чуть в стороне, на залитой утренним солнцем лужайке… лежали люди. Бездыханные люди.
Дмитрий уронил голову на грудь. В глазах защипало. Глотку засаднило.
Он не смог заставить себя посмотреть туда. Впервые в жизни… не смог.
«Моя девочка! — пульсировало в сознании кровавыми буквами. — Кроха!»
Пребывая точно в трансе, он схватился за пистолет и снял его с предохранителя, намереваясь пустить себе пулю в лоб, как только увидит среди трупов… ту, без которой не собирался оставаться в этом паскудном мире ни минуты. Свою любимую малышку. Свою… огненно-рыжую жену.
«Ни Бог, ни черт, мышонок! Ни Бог, ни черт! Я всюду пойду за тобой!»
Борзый действительно собирался сделать это. Последовать за ней.
Потому что не защитил. Не уберег. Но сперва, собрав в кулак все свое мужество и стиснув зубы так, что заломило челюсть, он наступил на глотку своему страху и… принялся с хладнокровием маньяка… пристально разглядывать тела. Все безжизненные тела, раскиданные по поляне. Чем дольше он это делал, тем больнее жгло у него в груди. Тем стремительнее ярость порабощала его сознание и отравляла разум, точно парами ртути. Среди неизвестных ему личностей Дмитрий увидел Валентина, Григория, Алексея и… Даню. Действуя рефлекторно, он выбрался из автомобиля, приблизился и осмотрелся вокруг еще пристальнее. Фактически в окружении трупов, мертвой хваткой вцепившись еще в одно тело, в голос завывала Соня. А Лиза… среди погибших ее не было. Ее вообще… нигде не было. Крохотная надежда поселилась в его сердце. Надежда на то, что его малышка жива. Не помня себя, Дмитрий в несколько шагов оказался рядом с Алмазовой и попытался оторвать ее от Гордеева, желая получить ответы. Не вышло. Истерически взвизгнув, она лишь усилила свою хватку. Вскоре к ней присоединился и Андрей. Глотая слезы, он принялся проверять пульс своего брата. Затем он начал делать ему массаж сердца и искусственное дыхание. Хаотично. Неумело. Но… весьма настойчиво и целеустремленно.
Похомов же проверил пульс у всех остальных. Но когда очередь осмотра дошла до Верещагина, вся его выдержка лопнула по швам. Опустившись на колени, он дрожащими руками приподнял Даню. Крепко обнял за плечи, прижимая к своей груди, и зажмурился, ощущая нестерпимую боль за ребрами. Слезы против воли градом потекли по его щетинистым щекам.
Душа на гребаные куски рвалась. Кровоточила.
— Спасибо тебе за все! — прохрипел он, игнорируя болезненный комок в горле. — Мы еще обязательно встретимся, брат! Однажды мы все там будем! Только каждый в свое время. Но знай: я отомщу за тебя! Обязательно отомщу… Клянусь, когда я доберусь до них, они будут завидовать мертвым! Ну, а ты… ты отвоевался, дружище! Покойся с миром!
* * *
Дмитрий все еще сидел в обнимку с Даней, когда услышал жуткий, нечеловеческий рев его брата. Матвей орал так громко, так истошно, будто у него сердце из груди прямо наживую выдирали. С корнем. Добравшись до них, он буквально вырвал безжизненное тело Дани из его рук.
— Нет! — выплюнул яростно. — Нет, братишка! Не оставляй меня! Не уходи!
Похомов поднялся на ноги. Смахнул слезы с лица.
— Ну, что, сука? Теперь ты доволен? — с ненавистью выплюнул Матвей. — Посмотри на него! Взгляни на моего брата! Запомни эту секунду, потому что… в случившемся есть и твоя вина! Я должен был идти с ним! Должен был прикрывать его тыл! Я… я… ты все отнял у меня! Если бы ты отпустил меня с ним, Даня остался бы жив! Он… был бы сейчас жив!
Борзый не стал спорить. Лишь отрицательно покачал головой и озвучил:
— Когда твоя боль утихнет, когда твой разум прояснится, ты поймешь! Поймешь, что своим поступком я… пусть и случайно, но спас тебе жизнь. Если бы я не подозревал тебя, если бы отпустил вместе с братом… ты сейчас лежал бы рядом! У нас слишком уж подлый и изворотливый враг!
Нетвердой, шатающейся походкой он вернулся к Андрею и Соне.
Последняя билась в самой настоящей истерике, умоляя спасти Гордеева.
И даже Ювелир был не в состоянии хоть немного успокоить свою дочь.
Собственно говоря, спасением Алексея уже плотно занимались.
Прокурор распорядился вызвать медицинский вертолет и доставить его в больницу как можно скорее. Краем уха Дмитрий слышал, как Борис Андреевич, Мага и его отец инструктируют остальную часть группы.
Как координируют свои дальнейшие действия по поимке врагов.
А также решают вопрос о скорейшем захоронении погибших.
Но Похомова сейчас интересовал только один вопрос.
Вопрос, ответ на который наверняка знала лишь Соня.
— Что с Лизой? — отчеканил он сухо. Угрожающе.
К несчастью, Алмазова, пребывая в какой-то своей собственной реальности, продолжала безутешно рыдать, никак не реагируя на окружающих.
Она просто не оставила ему выбора. Пытаясь привести девушку в чувства, он схватил ее за плечи и, точно нашкодившего котенка, за шкирку рванул на себя, силой вынуждая подняться с земли. Распрямиться, в конце концов.
А как только этого добился, для пущего эффекта пару раз смачно хлестанул Соню по щекам. И когда она ошарашенно уставилась на него, Борзый повторил ледяным, звенящим от напряжения голосом:
— Что с Лизой?
Глаза Алмазовой вновь наполнились слезами.
— Она… она уехала с ним!
— С Соколовским?
— Да!
— Добровольно?
Короткий заторможенный кивок служил ему ответом.
Как и тихое:
— Взамен на мою жизнь.
Дмитрий жестко заскрежетал зубами, мысленно пообещав себе хорошенько выпороть свою
