Как становятся предателями - Изяслав Кацман

конфликтах кабиршанских и тагирийских вассалов, пушки последнее время применяли обе стороны, и приходилось работать с закрытых позиций и с помощью корректировщиков. Старлей морщит лоб, наверное, недовольный, что тренировать своих подчинённых приходится на задаче, в «настоящей» войне с равным противником вряд ли возможной. Приказать ему что ли передвинуть батарею ещё на полкилометра, за ту полосу деревьев, рассекающую поля? Пусть тренируются как положено. Хотя настроения вмешиваться нет, ладно и так сойдёт.

«Пристреляйтесь, вынесете ворота, и пошлите парламентёров с предложением сдаться. Можно для убедительности прихватить кого-нибудь из пленных, чтобы видели, что никто убивать их не собирается» – говорю Варукапи – «Лишние смерти нам не нужны. Верхушка у них вся погибла. Самое большее, в крепости сейчас один или два полусотника остались. Не думаю, что там найдётся слишком много желающих сражаться насмерть».

-А что с ними дальше делать? – спросил капитан. Я задумался: а действительно, куда девать триста с лишним вояк, заточенных, к сожалению совсем не на ту войну, в которой они могли бы мне понадобиться.

-Поговорите с каждым. Ты и твои летинату – говорю – Тех, от кого может быть толк или кого можно чему-то переучить, зачислить рядовыми в цаб «регои-макаки». Тех кто потолковее – придать командирам ополченческих цабов, которые будут создаваться по образцу западных земель, в качестве помощников. А кто ни на что не годен – пусть здесь остаются. На первое время могут дальше дань с сувана и рана собирать, а дальше видно будет.

Капитан пожимает плечами: дескать, принял к сведению, буду исполнять.

Артиллеристы между тем уже закончили приготовления. Лейтенант подбежал к нам и, вытянувшись «во фрунт», доложил: «Пану олени, капитану, расчёты орудий к стрельбы готовы!» Варукапи повернулся вопрошающе ко мне. Я бросаю коротко: «Приступайте к обстрелу».

Первый залп лёг с небольшим недолётом: осколки посекли ворота и стены, но особых изменений не было. Наверное, будь у нас не 37-мм пушки, а что-нибудь помощнее, створки вынесло бы и взрывной волной. А так понадобился второй залп. Его и хватило: два снаряда влетели прямиком в ворота, разметав их в щепки, один в стену слева, а четвёртый снёс участок галереи над входом в крепость. Это попадание выглядело самым эффектным: полетели вырванные взрывом доски с жердями и тела защитников. Благодарение духам-покровителям, немного – два или три. Без жертв всё-таки обойтись не получилось….

Этого засевшим в Мака-Купо хватило. Нам даже парламентёров посылать не пришлось – с той стороны сами начали махать зелёными ветками, прося переговоров. Ну, так даже и лучше – посылать никого не придётся. Пусть сами идут – им прекращение обстрела нужнее. Приказываю помахать в ответ.

Делегацию от обороняющихся долго ждать не пришлось: покрытого шрамами мужика неопределённого возраста в сопровождении пары бойцов встретили возле батареи. Главный в этой троице представился – полусотник Ваоре. Не помню такого – ни по имени, ни по внешности. Похоже, в ряды «пану макаки» вступил уже после меня. Выглядят парламентёры пришибленно. Я тоже вряд ли демонстрировал бы бодрость духа и желание биться до последнего, лишившись практически всех командиров, а потом ещё и попав под артобстрел. Чего уж говорить о папуасах, ранее о «громах и молниях» только слышавших.

-Я Сонаваралингатаки, «пану олени» братства «пану макаки» повелеваю находящимся в Мака-Купо воинам выйти из крепости – перехожу сразу к делу – Отныне службу здесь будут нести ваши собратья с запада Пеу. Вам же надлежит помогать им. Погибшего по недоразумению «олени востока» Такумала и прочих павших отправить в путь по Тропе Духов с полагающимися почестями. «Маору» Варукапи определит, кому из «восточных пану макаки» чем заняться.

Гвардейский комбат, произведённый в новое звание, горделиво выпятил грудь. Ваоре ошарашено молчал, переваривая услышанное: похоже, чуваки уже распрощались если не с жизнью, то со свободой точно, а тут им сообщают, что, в общем-то, произошло недоразумение. Никого, конечно, слова мои не обманывают, но Сонаваралингатаки ведь сам из «пану макаки», можно сказать, отец-основатель. Так что гибель «олени востока» и остальных можно считать внутренним делом братства – не чужаки ведь грохнули его, а свои. Потому, если хочешь жить, и жить хорошо, принимай официальную версию событий.

«Помощники» из числа «восточных пану макаки», которых приходилось использовать в работе с местными, слушали главу депутации сунийцев Бонко с некоторым изумлением: «Оно говорить умеет?». И, похоже, на этом фоне суть излагаемого от них ускользала. Офицеров – гвардейских, армейских и спецслужбистов – мало интересовали и слова старосты Тулемуя, и реакция на них местных дареоев. Всё равно будет так, как прикажет Сонаваралингатаки.

А он, то есть я, думал, что со смертью Такумала всё идёт совсем не по свёрстанным в Тенуке планам. Но если убийство «олени востока» и последовавшая за этим необходимость брать под контроль всю построенную покойным систему были мне на руку, заметно ускоряя и облегчая захват Бонко, то к озвученной ганеоями верноподданнической просьбе, ни много, ни мало, зачислить всех сунийцев в сословие «личных ганеоев типулу-таками», даже не знаю, как относиться. Превратить данников общин дареоев-бонко в подданных, платящих положенные подати напрямую государству – это весьма заманчиво. Да и распространить на добрый десяток селений военную обязанность тоже не плохо. Лучше было бы только, пожалуй, повесить налоговые обязанности на местных даре. Или уравнять всех обитателей страны в обязанностях перед властью: чтобы все и платили в казну, и в армии служили.

Кстати говоря, к администрированию над поменявшими статус сунийцами неизбежно придётся привлекать «восточных пану макаки». Работы хватит и им, и посланцам из центра. А увеличившийся поток материальных благ, с которого должно обломиться что-нибудь и контролёрам, должен примирить подчинённых покойного Такумала с изменениями.

Единственное, что портит всю благостность (с моей точки зрения, конечно) картины – это довольно предсказуемая реакция со стороны бонкийского дареойства. Никому не захочется терять немаленькую прибавку к доходам. Большая часть собираемой дани, разумеется, достаётся старостам и прочим «сильным мужам», но и рядовым бонко из собранного пару раз в год устраивают «обжираловку».

Поэтому следует тщательно всё взвесить, просчитать, и подготовиться – например, подвезти боеприпасов и тяжёлого вооружения, на случай волнений дареоев, возмущённых попранием устоявшихся веками традиций. Ну и обработать в нужном ключе «восточных пану макаки»: объективно-то перевод сунийцев в «личных ганеоев типулу-таками» будет в их же интересах, потому как теперь через наш «местный филиал» пойдёт дань со всего Бонко, а не только из