Зов красной звезды. Писатель - Бэалю Гырма

имеют будущего. Хотя и в этом он не был уверен. Он испытывал двойственное чувство. Себле посмотрела на него внимательно, словно пыталась прочитать его мысли.

ГЛАВА 14

Домой Сирак возвращался расстроенный. Он чувствовал раздвоенность души. Проклиная книгу, которая свела их, он в то же время радовался встречам с Себле, и мысль о том, что они расстанутся, приносила ему невыносимую боль.

Беда не ходит одна. Заболела Цегие. Она надрывно кашляла и жаловалась на головную боль, поминая при этом недобрым словом злой жребий, выпавший на ее долю.

Сын уже спал. Сирак почувствовал, что сегодня под этой крышей быть войне, в которой не останется ни победителей, ни побежденных. Жена явно искала повода для ссоры. В доме царило напряжение, точно вот-вот взорвется мина и разнесет все вокруг. Сирак поежился от мысли о том, как это будет. Разрушительный огонь охватит их жизнь. И она рухнет, как стены Вавилона. Все превратится в руины. С Цегие сейчас лучше не заговаривать. Не дай бог прицепится к какому-нибудь слову. Но и молчать нельзя. Это тоже повод для скандала. По всему чувствовалось, что надвигается буря.

Вдруг Цегие расхохоталась.

— Ну и дела! Сидит как на раскаленной сковородке. Чечевица сгорела, а он смеется!

Сирак даже глаза зажмурил. Началось. К счастью, в комнату вошла Вубанчи с тетрадями и карандашом в руках. Она теперь училась в школе. Сирак обрадовался ей, словно она была голубем мира.

— Как твои экзамены? — поторопился спросить он. Она раньше говорила ему, что у нее должны быть экзамены.

— Все в порядке, — ответила служанка.

— Ты молодец! — Сирак подошел к ней и пожал руку. Потом достал из кармана шариковую ручку и протянул в подарок. — С зарплаты куплю тебе платье!

Цегие взглянула на него пронизывающим взглядом.

— А как ею писать? — Вубанчи с любопытством разглядывала ручку.

— Очень просто! Вот смотри! — Он нажал на кнопку, показывая, как надо ею пользоваться.

Вубанчи радостно закивала.

— Тебе в школе нравится? — продолжал Сирак.

— Очень. Мне кажется, я становлюсь человеком.

Сирак потрепал ее по плечу.

— Скоро наступят времена, когда все будут грамотными. Ты старайся читать побольше. Я буду давать тебе книги, ладно?

Не успел он закончить фразы, как Цегие, насмешливо вытянув губы трубочкой, произнесла:

— Дынке научилась читать и тоже стала человеком! Матушка родимая, вот смех-то! — Потом, повернувшись к служанке, строго сказала: — Иди-ка лучше вытряхни угли из жаровни. И тесто целый день стоит, так и не подошло до сих пор. Думаешь, кого оно ждет? Не меня. И кофе надо купить… Вот тебе деньги, шевелись!

Отдав приказания, она постучала пальцами по столу и, обратившись к мужу, сказала:

— Из всех современных лозунгов особенно один я от души поддерживаю: «Труд сделал человека человеком».

Сирак промолчал. К чему отвечать на язвительные слова. Может, еще все обойдется и удастся избежать скандала. Из соседнего дома донеслись возгласы ликования.

— С чего бы это в Квартале Преданий и вдруг радость? Хотя радость ли это? Ведь даже смех наш напоминает плач, — сказала Цегие.

«А какое может быть горе?» — хотел спросить Сирак, но воздержался. В дом, запыхавшись, вбежала Вубанчи.

— Вернулся ато Беккеле!

— Кто это? — спросил Сирак.

— Сосед, который был на фронте.

— Неужели? — обрадовался Сирак. Он вспомнил вдруг, что собака не воет уже целую неделю. Он тут же решил идти поприветствовать его, а заодно и спастись от надвигающейся грозы.

— Куда это ты? — строго спросила Цегие, когда Сирак направился к двери.

— К Беккеле.

— Я хотела поговорить с тобой, — раздраженно сказала она.

— Что же тебе мешало до сих пор?

— Я не тороплюсь. Успеем, когда вернешься.

— Хорошо, — сказал Сирак, а про себя подумал, что сегодня жена сильно не в духе. Он не сразу пошел к соседям. Зашел в магазин, купил ареки и только тогда направился к их дому.

Еще издали он увидел, что там полно людей. Казалось, вся округа собралась у соседей. Конечно, не обошлось и без госпожи Алтайе, сверкавшей своим золотым зубом. Господин Бырлие был уже навеселе. Жена Беккеле с благодарностью приняла от Сирака угощение, не переставая приговаривать, зачем было беспокоиться. Хромой господин Мандефро, как всегда, с почтением приветствовал Сирака, называя его учителем. Заметил Сирак и посох слепого нищего. На земле, у ног хозяина, лежал Чило Мадер. Беккеле был в форме солдата народной милиции. Он оказался высоким, стройным мужчиной. На руках он держал сынишку. Сирак подошел к нему, поздравил с возвращением. Стали рассаживаться. Сирака посадили на почетное место, рядом с хозяином. Жена Беккеле, обращаясь к мужу, показала на Сирака:

— Это о нем мы сейчас говорили.

— Значит, это вас беспокоил Чило Мадер? — засмеялся хозяин, ярко сверкнув белоснежными зубами — так ослепляет остро отточенная сабля при свете полной луны. Беккеле очень шли густые черные усы. Волосы у него тоже были густые, хотя и редеющие уже на висках.

— Да, пес выл на весь квартал, — сказал Сирак, переводя взгляд с хозяина на собаку.

— Порой лучше вырастить собаку, чем человека, — значительно сказала госпожа Алтайе. Все дружно закивали ей в поддержку.

Вдруг мальчишка заплакал.

— Что с ним случилось? Все время капризничает, — сказал Беккеле, пытаясь его успокоить.

— Соскучился. Дети ужасно скучают, — сказала госпожа Алтайе.

Подошла мать, и ребенок сразу затих у нее на руках.

— Иди ко мне, Абьёт![64] — позвал его отец и протянул руки. Мальчишка снова потянулся к отцу.

— Я же сказала вам, что он соскучился по матери, — торжествуя, объявила госпожа Алтайе. Теперь жалобно завыл, будто заплакал, Чило Мадер. Сирак внимательно посмотрел на него — пес застыл, как изваяние, у ног хозяина. «Может, ревнует?» — подумал Сирак.

Беккеле, раскачивая на ноге сынишку, поблагодарил Сирака за подарок.

— Было о чем говорить! — возразил Сирак. — Мы все в долгу перед такими, как ты…

— Когда знаешь, что за тобой прочный тыл, то и воюешь хорошо! — сказал Беккеле, оглядывая гостей. — Удивительно, даже несчастный слепой нищий не раз, приходя в дом, предлагал помощь моей жене. Да и все остальные не оставляли моих домашних. Да за такой народ не только один раз, но и десять раз умереть не жаль.

Подали телля. Затем ареки и катикалу. Было и пиво. Каждый принес, что смог. Сирак был тронут словами Беккеле и спросил:

— Ты вернулся совсем или скоро опять на фронт?

— Я прибыл по делу и очень тороплюсь назад.

— Почему? — с недоумением спросил Сирак.

— Товарищи мои там, в окопах. Как вспомню о них, сердце, кажется, распинают. Я еще не выполнил свой долг, — сказал Беккеле.

— А как же семья? Им