Дикая Флетчер - Кэти А. Такер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джона усмехается, начиная щелкать выключателями.
– Мы не можем сделать это прямо сейчас.
– Сделать что? – невинно спрашиваю я, хотя мои щеки горят.
Откуда, черт возьми, он знает, о чем я думаю? И что со мной не так? Обычно я не нуждаюсь в подобном.
Джона смотрит вверх на грозные хребты и клубящиеся вокруг них облака.
– Мы собираемся перебраться через перевал и поискать Ланнердов.
Мысли о том, чтобы забраться к Джоне на колени, исчезают, когда реальная жизнь берет верх.
– Мы не сможем там приземлиться, так ведь?
– Вряд ли, но мы должны хотя бы посмотреть.
Я должна была догадаться, что Джона захочет это сделать. Он не похож на человека, который может сообщить о пропаже людей и просто продолжать жить дальше. Я вздыхаю с легким трепетом.
– Ладно. Если ты скажешь, что все в порядке.
– Все в порядке. Доверься мне. – Джона гладит рукой мое бедро, и кровь начинает бешено стучать в моих висках. – Мы можем вернуться к этому разговору позже. Но сейчас мне нужно твое внимание. И твои глаза.
* * *
– А они точно сказали, что собираются подняться на Дождливый Перевал? – спрашиваю я, когда мы преодолеваем последний участок горного хребта, не обнаружив никаких следов туристов, но зато столкнувшись со множеством тревожных ситуаций, в моменты, когда менялась облачность, скрывая целые вершины.
Перед нами, насколько хватает глаз, простираются густые деревья и огромная система озер. Я опускаюсь на свое место, делая, как мне кажется, первый глубокий вдох с тех пор, как мы взлетели, и желая выпить чего-нибудь крепкого.
Джона протягивает помятый лист бумаги с картой и нарисованной от руки линией с несколькими отмеченными крестиками.
– Этот маршрут они мне дали на всякий случай.
И мы его только что облетели, насколько смогли, во всяком случае.
– И что теперь? – морщусь я. Удары и толчки от турбулентности мало чем помогают при расцветающей головной боли из-за недостатка кофеина.
Проницательный взгляд Джоны изучает датчик уровня топлива, а сам он в задумчивости покусывает нижнюю губу.
– Боже, Рен и Агги будут в бешенстве.
– Почему? – настороженно спрашиваю я.
– Потому что они ненавидят, когда я меняю планы. – Руки Джоны сжимают штурвал крепче, когда он наклоняет наш самолет вправо и разворачивает нас. – А я меняю планы.
* * *
– Там! – пронзительно вскрикиваю я, мой адреналин бурлит, когда я тычу пальцем в воздух. На хребте справа от нас стоит покосившаяся желтая куполообразная палатка. Вверх и вниз, бешено размахивая руками в воздухе, подпрыгивает человек – скорее всего, женщина, учитывая длинный хвост, собранный на макушке. Человек рядом с ней по-прежнему сидит на земле, подпирая собой груду камней и накрывшись неоново-оранжевым одеялом. – Это они?
– Они далеко от маршрута, но да, почти уверен, что это они. И мужчина ранен. – Джона рассматривает плоский участок хребта позади них расчетливым взглядом, от которого у меня сводит живот.
– Ты не сможешь здесь приземлиться.
– Я приземлялся и на худшее. – После секундного раздумья он качает головой. – Но я не смогу подняться с дополнительным весом.
Он бранится себе под нос, а затем со вздохом наклоняет крыло в сторону туристов, прежде чем выровняться. Сигнал о том, что мы их заметили.
Женщина падает на колени и обнимает мужчину за шею, а меня окатывает волна согревающего грудь облегчения. Одному богу известно, какова их история и ситуация, но ее радость безошибочно заметна даже с воздуха.
Джона выходит на связь по рации. Через несколько минут поисково-спасательная группа получает координаты пары и направляет вертолет.
– Как ты догадался поискать здесь?
На обратном пути Джона свернул в другую сторону.
– Просто предчувствие. Иногда люди путают эти две реки. – Он проводит пальцем по ксерокопии карты. – Но они были достаточно умны, чтобы разбить лагерь там, где мы нашли их. Если бы они остались здесь, мы бы их ни за что не увидели, и кто знает, сколько времени понадобилось бы спасателям, чтобы долететь сюда. Они запросто могли бы пробыть здесь еще неделю.
Его грудь вздымается от вздоха, и я улавливаю в этом слабое «слава богу».
– Тебя бы это очень беспокоило, да.
– Это бы выбило меня из колеи, – признается Джона. – Я бы высадил тебя, заправился и вернулся обратно.
– Поэтому ты так торопился вернуться в воздух?
Он не вел себя как осел. Ну, может, и вел, но, скорее всего, он хотел отыскать туристов.
Джона делает паузу.
– Не-а. Я просто боялся, что ты снова разденешься. – Его губы подрагивают, когда он пытается скрыть улыбку.
Я игриво шлепаю его по руке, и уголки его глаз морщатся от улыбки.
Он тянется вниз, чтобы сжать мою руку своей, прежде чем вернуть ее обратно на штурвал.
– Давай. Поехали домой.
* * *
– Это будет незабываемо, – бормочет Джона, подгоняя самолет под руководством регулировщика; его голубой взгляд устремлен на идущую к нам Агнес.
– Она не выглядит злой, – с сомнением говорю я.
Лицо Агнес выглядит как обычно безмятежным. Хотя нет ее обычной широкой улыбки. Во всяком случае, она, кажется, не решается подойти.
– Она никогда не выглядит злой. Это часть ее суперсилы.
– Ну, по крайней мере, мы нашли туристов. Они будут рады этому.
– Да. Будут. – Джона со вздохом откладывает гарнитуру, приглаживая рукой бороду. – Но Рен ненавидит, когда я прилетаю на парах, а в этот раз еще и ты была со мной.
Я хмурюсь.
– Подожди, что значит «прилетать на парах»? – Я смотрю на показания прибора с новой тревогой, пока они фиксируются. – Неужели у нас почти закончилось топливо? В воздухе?
– Не-а. Она пролетела бы, наверное, еще километров восемь или около того. – Джона ласково похлопывает по двери самолета.
«Километров восемь»? «Наверное»?
– Ты что, спятил?
Слава богу, я не знала об этом!
– Расслабься. Я следил за линией и производил расчеты. Если бы я не был уверен, что мы справимся, то нашел бы, где ее посадить.
– Ты имеешь в виду, например, груду скал в поле?
Он уже забыл, что несколько дней назад разбил самолет?
В ответ я встречаю жесткий взгляд, предупреждающий, что бросать такое ему в лицо – не самая лучшая идея.
– Нет. Одну из песчаных отмелей, мимо которых мы пролетали.
– Отлично. Значит, мы бы застряли в глуши, без тепла, питаясь вяленой говядиной и протеиновыми батончиками? – Я не пытаюсь скрыть раздражение.
– Эй, это же ты примеривалась к заднему сиденью самолета.
Джона ускользает, прежде чем я успеваю как следует ответить.
Не то чтобы он и раньше мне поддавался.
Моя вспышка гнева переходит в раздражение, когда
