Мой прекрасный негодяй - Кристина Брук

– Возможно, вам стоит рискнуть, – произнес он. – Но что бы ни случилось, леди Мария, будьте уверены, что я всегда к вашим услугам. Если у Джеральда не хватит духу жениться на вас после вашего признания, не сомневаюсь, что сумею найти какой-нибудь другой выход.

Кроме, разумеется, того, чтобы жениться на ней самому.

Леди Мария подняла на него глаза, в которых отражалось изумление, смешанное со стыдом.

– Все это время я пыталась обмануть себя, полагая, что вы ничем не отличаетесь от других бездушных светских щеголей, использующих в своих интересах невинных девушек вроде меня. Но вы ведь не такой, не правда ли, Давенпорт? И никогда таким не были.

Она прикусила губу и отвернулась, после чего сдавленным голосом добавила:

– Пожалуйста, примите мои извинения, милорд. Я вела себя дурно. Так дурно, что не представляю, как вы можете простить меня, а тем более испытывать желание мне помочь. Но я… от души вас благодарю. И я желаю вам счастья с…

Слезы душили ее, так что она не в силах была продолжать.

– Не за что, – произнес он, осторожно потрепав ее по плечу и оглянувшись по сторонам в поисках пути к бегству. – Почему бы вам… э-э-э… не вытереть глаза и не привести себя в порядок? Я увижусь с вами снова в бальном зале.

Ему нужно было немедленно отыскать Хилари и успокоить ее, сделав все, что в его силах, чтобы не видеть тревоги на ее лице. Неужели она всерьез думала, что его заботила леди Мария? Нет, едва ли, принимая во внимание то, чем он и Хилари стали друг для друга.

Давенпорт снова поднялся по лестнице, отдавая себе отчет в том, что предстоящий разговор обещал стать самым важным в его жизни. И если он совершит ошибку, ему останется только пенять на себя. Инстинкт подсказывал, что после сцены с леди Марией убедить Хилари выйти за него замуж будет не так-то просто.

К тому времени, когда он снова оказался в музыкальном салоне, Давенпорт был уже настолько взвинчен, что едва мог дышать. Он открыл дверь и стал всматриваться во мрак, пытаясь ослабить галстук. И почему только он затянул его так туго? Казалось, будто проклятый кусок ткани его душил.

– Хани? – Он сделал еще один шаг в темноту, но еще раньше ему стало ясно, что комната пуста.

Хилари исчезла.

Глава 22

Довольно долго Давенпорт стоял неподвижно в дверном проеме, словно обратившись в соляной столб, не в состоянии пошевелиться или даже размышлять. Самые противоречивые чувства переполняли его душу.

Неужели Хилари вернулась в бальный зал без него? Возможно, она решила разыскать Розамунду и умолять ее отпустить ее домой…

– Милорд! Я искал вас повсюду. – Едва Давенпорт переступил порог бального зала, как с ним поравнялся запыхавшийся лакей и вручил какую-то бумагу. – Эту записку доставили сюда полчаса назад.

– Благодарю вас. – Все мысли графа были сосредоточены на Хилари, и потому он не сразу обратил внимание на послание.

Едва взглянув на каракули, написанные рукой Джеральда, он испустил непристойное ругательство, которое заставило случайно проходившую мимо почтенную матрону в шоке воззриться на него.

Сжав бумагу в кулаке, Давенпорт извинился перед дамой и окинул взглядом толпу, надеясь вопреки всякой надежде отыскать в ней Хилари.

Он нашел Розамунду, которая понятия не имела, куда та делась.

– Я думала, что она с тобой, – произнесла она чуть слышно, светская улыбка на ее лице до странности противоречила резкости тона. – Только не говори, что ты ее потерял.

– Если она вернется в бальный зал, не отпускай ее от себя, – распорядился Давенпорт. – И ни в коем случае не выпускай из виду.

Поиск отнял у него драгоценные минуты. Мейсон, сам того не подозревая, находился в серьезной опасности. А теперь еще и Хилари куда-то исчезла.

Расспросив дворецкого, он выяснил, что мисс Девер не просила подать ей плащ или вызвать экипаж. Никто не видел, как она покинула дом. Возможно, она удалилась в дамскую комнату, чтобы немного освежиться. Он написал записку и попросил слугу передать ее девушке.

Давенпорт расспросил сестру Мейсона, затем навел справки у нескольких знакомых, не видел ли кто-нибудь на балу Ярмута. Он так и не смог найти Бекингема, но на это уже не оставалось времени, поэтому Давенпорт передал ему весточку через факельщика, слонявшегося без дела рядом с домом, а потом стрелой помчался по лондонским улицам, пока ему не попался наемный экипаж.

Он не знал, какую картину застанет в лаборатории Мейсона, которая располагалась на чердаке старого дома по Аппер-Уимпол-стрит. Давенпорту оставалось лишь надеяться, что он не опоздал.

Он расплатился с извозчиком и вынул пистолет, моля Бога, чтобы ему не пришлось им воспользоваться и чтобы Джеральд оказался не так глуп, как он предполагал.

Передняя дверь была слегка приоткрыта – дурной знак, который заставил Давенпорта бесшумно пересечь темный холл и подняться по лестнице на второй этаж, где у Мейсона была библиотека.

На лестничной площадке скрипнула доска. Давенпорт застыл на месте и прислушался, но единственным звуком, который он различил, было отдаленное тиканье часов.

Прижавшись спиной к стене, он заглянул в дверной проем.

– Проклятие! – пробормотал он, отпустив курок пистолета и сунув оружие в карман. Он явился слишком поздно.

С бьющимся сердцем и острым ощущением страха в душе он приблизился к Мейсону, который лежал, распластавшись безжизненно поверх своего письменного стола.

– Джеральд! – Давенпорт поднес пальцы к его шее и нащупал пульс. От облегчения у него пошла кругом голова.

Рука его стала липкой от крови, и он сразу нашел то место, куда ударили Джеральда. Рана все еще кровоточила, а это означало, что преступник находился совсем недалеко. Возможно, даже в этой комнате…

Краешком глаза Давенпорт уловил какое-то стремительное движение. Он схватил первое, что попало ему под руку – это оказалась чернильница, – и швырнул в нападавшего.

Давенпорт узнал это лицо сразу, даже забрызганное синими чернилами.

Ридли.

Ярость вспыхнула в его жилах, подобно пожару, отзываясь ревом в голове. Даже не удосужившись вынуть пистолет, он набросился на убийцу. Нож Ридли полоснул его по коже, оставив длинную резаную рану на предплечье, однако Давенпорт пошел на эту жертву, подобравшись к противнику достаточно близко, чтобы выбить у него из рук оружие. Его рука вцепилась в запястье Ридли, и они оба покатились по полу, схватившись в отчаянной борьбе. Схватка была безмолвной, жестокой и кровавой, но Ридли был всего лишь наемным головорезом, тогда как Давенпортом владел праведный гнев.

Пистолет выпал из кармана графа и покатился по полу, привлекая внимание Ридли, взгляд которого проследовал за оружием. Это было все, в чем нуждался Давенпорт. Он прижал Ридли к полу при помощи борцовского приема, который довел до совершенства еще в Кембридже. Сильнейший удар запястья Ридли о голые деревянные половицы заставил того разомкнуть пальцы. Нож упал на пол как раз вне пределов досягаемости для Ридли.