Ловец Чудес - Рита Хоффман

Гарри протянул мне маскарадную маску с длинным черным пером. С каждым мгновением ситуация становилась все более странной и неловкой.

– Это что-то незаконное? – уточнил я.

– Отчего же? – Николай надел свою маску и хитро улыбнулся.

– Смотря с какой стороны посмотреть, – сказала Зоя.

Я все же надел маску и почувствовал себя ужасно глупо. Экипаж, покачнувшись, остановился, кучер открыл дверцу, и лорд Бэлл объявил:

– Мы прибыли.

Я выбрался на улицу и с удовольствием расправил плечи. Гнетущая атмосфера внутри порядком меня вымотала, да и собственные мысли не давали покоя.

На улице не было ни души. Гарри постучал тростью в неприметную дверь – и она тут же открылась. Он жестом приказал следовать за ним и скрылся в темном проходе.

Я с опаской переступил порог и оказался в липкой, удушливой тьме. Откуда-то доносилась музыка, повсюду были развешаны плотные портьеры, мешающие обзору. Леонхарт обогнал меня и исчез, я попытался понять, куда делись мои спутники, как вдруг кто-то взял меня за руку и прошептал:

– Смотри в оба.

Сначала я не понял, о чем предостерегает меня Теодор. В просторном зале царил полумрак, плотные колпаки, надетые на светильники, давали так мало света, что даже я сперва не понял, что происходит вокруг. Но стоило мне присмотреться, вернее прислушаться, как кровь ударила в голову.

Я отступил на шаг, но тут же на кого-то налетел. Шелестя юбками, мимо протиснулась женщина с обнаженной грудью. Я проводил ее недоуменным взглядом и уставился на Теодора. Он пожал плечами.

– Господин не желает попробовать?

Я развернулся на каблуках и увидел девушку, фривольно раскинувшуюся в кресле. Ее платье с открытыми плечами едва прикрывало грудь. Она недвусмысленно поглаживала себя по шее.

– Что это за место? – Я притянул к себе Теодора. – Куда они нас привезли?!

– Пик вампирского гедонизма, – Теодор обвел зал рукой. – Дом наслаждений, Кормушка.

– Кормушка?! – прошипел я. – Это что, люди?!

– И люди, и вампиры, поди разбери, кто есть кто. – Меня обняла невесть откуда взявшаяся Зоя. – Расслабься, Дамьян, сюда приходят утолить жажду прекрасного.

– Что же здесь прекрасного? – краснея, спросил я.

– Слабость человеческой плоти, их бьющиеся сердца и свобода быть собой, конечно же. – Она передала мне бокал. – Можешь не участвовать, здесь есть и те, кто любит просто смотреть.

– Я и смотреть не люблю!

– Ты просто не пробовал, – заверила меня женщина. – А теперь простите, меня ждет один прекрасный юноша, прямо вон там, за той ширмой.

Покачивая бедрами, она удалилась. Я залпом осушил бокал и выхватил другой из рук официанта. Неслыханно! С чего они взяли, что мне может здесь понравиться?!

– И часто вы здесь бываете? – с вызовом спросил я Теодора.

– Случается, – ответил он.

– И… И что тебя здесь привлекает? – Я, казалось, начал задыхаться от смущения.

– Здесь можно забыться. – Теодор выпил шампанское и, последовав моему примеру, тут же заменил пустой бокал на наполненный. – Пройдемся? Или ты так напуган, что не можешь и шагу ступить?

– И вовсе я не напуган! – выпалил я.

Мы медленно пошли вперед. Я старался не смотреть по сторонам, но то и дело натыкался на переплетенные тела, видел кровавые следы, запятнавшие полные груди, на вожделеющие взгляды, которые невозможно скрыть масками. Стыд. Грехопадение. Я словно попал на один из кругов ада Данте. Откровенные позы, звуки страсти… Я сам не понял, когда снова схватился за бокал.

– У тебя руки дрожат.

– Не дрожат! – рявкнул я и сжал бокал, чтобы скрыть дрожь.

– Если хочешь, мы можем уйти, – предложил Теодор.

Во мне взыграло юношеское упрямство. Я покачал головой, отпил из бокала и сел в свободное кресло.

– Покажи мне, чем ты здесь обычно занимаешься, – потребовал я, ощущая внезапный приступ холодной решимости.

Хотелось смутить его, сделать так, чтобы Теодору самому стало неловко находиться в этом пропитанном похотью месте, но вместо этого он сел на полукруглое ложе напротив и притянул к себе какую-то девицу. Она прильнула к нему, скользнула губами по шее и запустила руку под рубашку. Другой рукой она сжала его бедро, и он откинулся назад, позволяя ей бесстыдно ласкать себя.

Грех. Грех. Грех. Кровь стучала в висках.

«Нужно встать и уйти, просто встать и уйти», – повторял я себе, но сидел на месте, будто меня прибили к креслу гвоздями.

Девушка соскользнула с ложа и встала перед Теодором на колени. Мои нервы зазвенели, словно натянутые струны, я вскочил и бросился прочь, врезаясь в людей и вампиров. Запах крови опьянил меня, музыка оглушила, я плыл сквозь густой воздух, наполненный фимиамом, и пытался не потерять хотя бы себя в этом удушливом мраке.

Какая-то женщина обхватила меня за пояс и притянула к себе. Я, одурманенный алкоголем, вяло отбивался, а бесстыдные руки шарили по моему телу. Горячий язык обжег шею, я дернулся и с отвращением почувствовал чужие клыки на коже.

– Я… Я против, – вяло запротестовал я.

– Убирайся.

Теодор вырвал меня из лап нахальной девицы и мягко оттолкнул ее.

– Тогда зачем вы сюда пришли? – Она раздраженно отшвырнула от себя бокал и, пошатываясь, куда-то побрела.

– Да что здесь происходит? – Я растерянно прижал руки к поясу. – Проклятые штаны…

– Присядь.

Теодор подвел меня к дивану и усадил на него. Я откинулся на спинку и принялся рассматривать разноцветные круги, плывущие перед глазами. Они окрасили темный потолок в причудливые радужные оттенки.

– Иди, – я махнул рукой, – возвращайся к своим друзьям.

– Мой друг ты. – Теодор внимательно смотрел на меня. – Тебе плохо?

– Просто ужасно, – признался я.

– Давай уйдем.

– Нет, нет, это ни к чему, развлекайся. Не хочу портить вечеринку остальным.

Я увидел поднос с бокалами и потянулся к нему. Теодор перехватил мою руку и отвел в сторону.

– Если я не выпью, все это никогда не сотрется из моей памяти, – пробормотал я. – И этим вы занимаетесь? Читаете дурные стихи, пьете кровь, разбавленную шампанским, и занимаетесь… Занимаетесь… – Я обреченно уставился на совокупляющуюся пару.

– У каждого свой способ скоротать вечность, – ответил Теодор.

Я все же дотянулся до бокала и успел выпить половину, прежде чем он выбил его из моих рук. Липкая сладость пятном растеклась по груди.

– И что мы будем делать? – Я беспомощно посмотрел на Теодора.

Он вздохнул и положил голову мне на колени.

– Не уезжай.

Я уставился на золотистую макушку и даже наклонился, чтобы лучше расслышать.

– Не уезжай, – повторил он.

– Я не могу. Я должен спасать Чудеса, – пьяно заикаясь, пробормотал я.

– Разве я не Чудо?

– О, ты самое настоящее Чудо. Во всех отношениях, – заверил его я. – Но ведь ты в надежных руках, верно? Бэлл – старый развратник, но, кажется, у вампиров так принято. Знаешь что? Ты заслуживаешь большего. Все эти люди и вампиры тебя недостойны! – Я взмахнул рукой. – А там еще осталось шампанское?

Я достиг того уровня опьянения, когда все вокруг воспринимается как занимательная игра. Мне стало даже весело. Я потянулся за длинной кальянной трубкой, прикрепленной к держателю, и вдохнул ароматный дым. Голова опустела, мысли пустились в пляс. Дальше я нес какой-то бред и разглядывал плывущие под потолком клубы сизого дыма.

– Теодор, – шепнул я ему на ухо, – скажи мне, я ведь твой Мастер?

Слова сами сорвались с губ. Теодор надолго замер, а потом медленно кивнул.

Стоило догадаться. К сожалению, порой я не вижу очевидных вещей. Почему-то мне казалось, что стать Мастером может только кто-то вроде Бэлла – проживший несколько столетий старик, обладающий могуществом и тайными знаниями. Но, как оказалось…

– И как плохо тебе было? – Я обвел его профиль, задержав пальцы на подбородке.

– Очень, – выдохнул Теодор.

– Так вот почему вампиры хотят, чтобы я остался. – Я со знанием дела кивнул, будто догадался об этом не полторы минуты назад.

– Так ты останешься? – Теодор перевернулся на спину и посмотрел на меня.

– Нет, – жестко ответил я и ощутил прилив садистского удовольствия, увидев, как округлились его глаза.

– У меня есть идея получше, – тут же продолжил я. – Ты поедешь со мной.

Клянусь, от его улыбки в зале стало светлее. Я усмехнулся, склонился ближе и придирчиво осмотрел шею на предмет укусов.

– Они не пили твою кровь?

– Нет, – он покачал головой.

– И впредь пусть не пробуют. Я запрещаю тебе шататься по таким клоакам. – Помолчав, я спросил: – Я ведь могу тебе запрещать?

Теодор растерянно моргнул и затем неуверенно кивнул.

– Я пьян и всемогущ. Как говорит Эрис, я чувствую всемогущество!

Меня окончательно разморило. Я сполз со спинки дивана и уронил голову на грудь. Теодор сел, мы поменялись местами – теперь моя голова покоилась на его коленях.

Из заведения меня выводили Теодор и Леонхарт. Я пел, читал на память скверные стихи и никак не хотел забираться в экипаж. В конце концов меня смогли запихнуть в него, и я провалился в беспамятство, положив голову на грудь Зои.

Было сложно даже переставлять ноги. Кто бы