Обманутая - Барбара Делински

В среду утром Скотт улетел в Пенн. Лаура с Кристианом отвезли его в аэропорт, и если при других обстоятельствах Лаура предпочла бы побыть наедине со Скоттом, сейчас она была благодарна Кристиану за то, что он был с ними. Прощание со Скоттом всегда давалось ей не легко, а сейчас особенно. Когда они возвращались к машине, глаза у нее были заплаканы. Она была рада, что ей не нужно садиться за руль.

Кристиан передал ей салфетки и дал возможность успокоиться. Когда машина уже мчалась к северу по 92-му шоссе, он спросил:

— Ну? На работу?

— Да, — откликнулась Лаура. Заниматься делом было полезно с двух точек зрения — это реально способствовало бизнесу и оказывало целительное воздействие на ее душу. — Но тебе совершенно необязательно быть сегодня там. Просто подбрось меня. У тебя, наверное, есть свои дела.

— Какие дела?

— Ну, какие-нибудь встречи, — пожала она плечами.

— Мне не с кем встречаться.

— Старые друзья.

— Из старых друзей у меня есть только ты.

— Да брось ты, — заметила она и отвернулась к окошку. — Когда это было. Я была такой юной, что иногда мне становится страшно.

— Я думал, тебе двадцать лет, когда мы с тобой познакомились.

Она изумленно посмотрела на него.

— Правда-правда, — подтвердил он. — Я и не догадывался, что ты первокурсница, да еще такая юная. Ты выглядела старше. И вела себя как взрослая.

Лаура не знала — комплимент это или нет.

— Моя мать добилась того, что я перепрыгнула через третий класс. Она умудрилась убедить учителей, что я настолько способная, что моя психика будет травмирована, если они не будут поощрять меня.

— А ты не хотела этого?

— В то время? Нет. Мне и потом это не нравилось — в седьмом и восьмом классе, когда все девочки уже носили лифчики, а я нет.

— Но ты потом догнала их, — заметил Кристиан.

Это напомнило ей о той близости, которая существовала когда-то между ними. Кристиан был ее первым любовником. Он знал ее тело так, как Джеффу никогда и не снилось. Воспоминания об этом были сладкими, волнующими и мучительными одновременно. Но она не могла избавиться от них.

— Правда, Кристиан, — глядя на него, тихо произнесла она. — Тебе совсем необязательно быть рядом со мной. Ты внес залог за Скотта, перевел деньги на мой счет и еще плюс ко всему провел вчера целый день, упаковывая продукты и перетаскивая противни. Ты даже умудрился поработать барменом. — Она до сих пор не могла прийти в себя от удивления. — Где ты так хорошо научился смешивать напитки?

— В Чарльстоне, Южная Каролина, — промурлыкал Кристиан, — когда я шатался по стране. — Лауре ничего не было известно об этом периоде его жизни. Раньше она знала почти все о его приключениях. Заинтригованная, она безжалостно допрашивала его обо всем в течение того месяца, который они провели вместе. Иногда ей казалось, что он занимается с ней любовью только для того, чтобы она замолчала хоть ненадолго. — Я оказался в Чарльстоне без денег, — продолжил Кристиан. — А когда тебе нужны деньги, быстро всему учишься.

— Мы не получили ни единой жалобы от посетителей.

— Естественно.

— Но если тебе надо работать, ты должен вернуться в Вермонт.

— Сейчас не сезон, — покачал он головой. — Пока земля не оттает, делать все равно ничего нельзя.

— А что ты обычно делаешь в это время?

— Не знаю. Работаю в своей лаборатории. Рисую эскизы домов. Пью пиво с парнями. Но во всем этом нет необходимости. С таким же успехом я смогу заняться этим через пару недель.

— Ты останешься здесь еще на две недели?

На секунду он оторвал взгляд от дороги:

— Это зависит от многого.

Она не знала, как истолковать его взгляд. На этой стадии своей жизни Кристиан был для нее загадкой.

— От чего, например?

— От того, что здесь потребуется еще сделать. Вчера дел было довольно много.

— Это потому, что у меня больная рука и я работаю не в полную силу.

— Тебе не хватает людей.

— Совсем чуть-чуть, но я не могу никого нанять, пока дела не пойдут в гору. Сегодня с рукой уже лучше, завтра будет еще лучше, и я смогу делать больше.

Она снова повернулась к окну. Они обгоняли трейлер с лицензионными табличками пяти разных штатов — машина из Алабамы, «седан» из Делавара, «фольксваген» из Юты. Глядя на водителей, Лаура принялась гадать — куда и зачем они едут. Она смотрела на пейзаж, бежавший за окном, а в мыслях унеслась куда-то далеко, в теплое и беззаботное место. Оно не имело названия. Да и не нуждалось в нем. Оно могло находиться в любой точке земного шара. И сейчас ей было неважно, где именно.

— Если бы вырваться на неделю куда-нибудь и отвлечься от всего этого, — прошептала она.

Легкий ответ Кристиана «Ты можешь сделать это» вернул ее к действительности.

— Ага. Даже если забыть о работе, то что делать с Деброй? Я не могу оставить ее одну. А что подумает Скотт, если я вдруг исчезну? — Она вздохнула: — Но, Господи, как же хочется. Возможно, именно это ощущал Джефф. Я не совершала преступлений и не живу со страхом, что меня вот-вот разоблачат, но мечтаю развернуть машину в обратном направлении и ехать, ехать. Конечно, я не сделаю этого. Но как бы хотела.

— Ты встанешь на ноги.

— Я знаю. — Она умолкла, размышляя о том дне, когда все вернется в свое русло, хотя, конечно же, ничто уже не будет таким, как прежде. Этого просто не могло быть. Ее жизнь безвозвратно переменилась. — И все-таки остается Джефф. Как только дело касается его, я впадаю в полную растерянность. Что, если он никогда не появится? Что, если ФБР не найдет его?

Кристиан напряг пальцы и снова, расслабившись, взялся за руль.

— Ты недолго пробудешь в растерянности, Лаура. Растерянность не в твоем характере. Ты — деятельный человек. Найдут они Джеффа или нет, ты будешь продолжать жить.

Он говорил настолько убедительно, что она поверила ему, но она всегда верила Кристиану. Она поверила ему, когда он впервые подошел к ней в колледже и, глядя, как она идет через университетский городок с подругами, сказал, что у нее пленительный смех. Она поверила ему, когда позднее они сидели в его крохотной мансарде, пили вино и закусывали сыром с французским хлебом, и он сказал, что у нее пленительная логика. Она поверила ему, когда еще позднее они лежали на смятых простяных и нежно любили друг друга, и он сказал, что у нее пленительное тело. Она поверила ему даже тогда, когда через несколько дней — в мерцании только что завершенного любовного акта — он сказал ей, что будет любить ее вечно.

Конечно же, он не выполнил своего обещания. Но почему-то это никак не изменило ее отношения к нему. Впервые за двадцать один год она позволила себе вспомнить о том, как соединялись их тела в постели, и теплая волна прокатилась по всему ее существу. И даже когда она заставила себя вернуться к настоящему, это тепло оставалось, пока она смотрела на него. Отрицать это было невозможно. Он казался ей столь же привлекательным, как и раньше.