Предание Темных - Доуз Кейси

Однако, Грэдиш, судя по всему, «своего» увидеть успел.

Подмигнув, он вновь удовлетворенно что-то бормочет, после чего подгоняет нас на выход, обратно к месту действия основного праздника.

* * *

Оказавшись на улице, я повторно задаю свой вопрос уже непосредственно хозяину дома:

– А что вы празднуете?

Кажется, интерес ему льстит:

– Праздничный прием в честь моей малышки. Такая умница! Первое место на международном конкурсе.

Грэдиш останавливает одного из снующих молодых людей с подносами и берет бокал. Я успеваю украдкой тоже взять один, пока парень не удаляется прочь.

– Вы о своей дочери? – уточняю.

– Почти. О своей кошке.

О, им с Лео было бы о чем поговорить.

Я как раз раздумываю, рассказать ли об аналогичной чрезмерной привязанности своего друга к его коту, как музыканты вдруг что-то объявляют в микрофон, начинает играть плавная мелодия, а в центре площадке принимаются собираться пары для танцев.

– Настойчиво рекомендую поучаствовать – с той же улыбочкой заявляет Грэдиш, кивая нам на площадку – господин Влад, вы любите танцевать?

Немного подумав, он дает совершенно неожиданный для меня ответ:

– Да.

–Это же чудесно! Пригласите вашу даму, а я пойду, надо кое-что уладить. Отдыхайте.

Найдя приличный предлог ретироваться обратно к своим друзьям, Грэдиш спешно теряется в толпе. Шампанское к этому моменту успевает достаточно ударить в голову, и я даже решаю, что если Влад пригласит меня вдруг танцевать, то я – чем черт не шутит – соглашусь, даже не будучи «его дамой».

Но вот проходит мгновение, другое.. Влад продолжает задумчиво смотреть на парочки, которые уже начинают кружится в танце, и молчать. В его глазах мелькают какие-то блики, будто кадры в кинофильме – быть может мысли, или воспоминания.. а может, просто отсвет многочисленных фонарей площадки.

Мне начинает вновь становится холодно и скучно, потому, сделав последний глоток из своего стакана, я ставлю его на поднос и поворачиваюсь к Владу:

– Вот уж не знала, что ты любишь танцевать. Впрочем, и Локиду сразу тоже не поверила, что ты играл с ним в театре – на этих словах он хмурится – ну раз так, то пойдем? Покажешь, что умеешь?

Молчит.

– Не бойся – улыбаюсь раскрепощённее, чем следовало бы – я тоже не мастер, потопчемся, как два пенсионера, но хоть согреемся.

Его глаза на миг сверкают каким-то болезненным блеском, точно я предложила навестить его матушку, не зная, что та скончалась лет двадцать назад:

– Прости, мне нужно отойти ненадолго.

После разворачивается и действительно просто уходит.

Я недоуменно наблюдаю за удалением его фигуры в толпе гостей, после чего на смену удивлению приходит раздраженность.

Да и ладно, можно подумать, сильно надо было.

Он это даже хорошо сделал, молодец. Не стоит давать мне забывать, какой он на самом деле странный и психованный. Не стоит забывать об этом даже под парой бокалов шампанского, а то уже разошлась: «Влад, может танцы? Влад, может потопчемся?».

У Влада очередной сдвиг по фазе. Владу нужно уединиться и обсудить со своими тараканами дальнейший план действий – его право.

Однако, оставшись совершенно одна в центре этого чужого празднества среди людей, которых прежде никогда не видела, я уже не чувствую того сногсшибательного веселья. Немного мнусь, чуть тру ладошками руки через кофту, разглядывая вокруг все, что попадается на глаза и думаю, чем бы занять эти томительные шестьдесят минут, на которые так опрометчиво согласилась.

Кто же знал там, в его кабинете, что когда я останусь на час этого праздника, Грэдиш и Влад тут же покинут мое общество, и единственным весельем останется наблюдение чужого отдыха?

Можно, конечно, залить в себя еще пару стаканов, и тогда весело мне будет даже одной, однако не уверена, что в таком состоянии меня стоит кому-либо видеть, а тем более человеку, который обдумывает, стоит ли нам продавать реликвийные старые полотна или нет.

Через несколько минут наблюдений за окружающим, мое внимание вдруг привлекает диванчик через три отсюда. Привлекает он тем, что вокруг него намного больше людей, чем у остальных. К тому же – словно на подбор – исключительно девушки в этих самых светлых платьях.

Кто там сидит – Грэдиш? Или, как в романах про Элизабет Беннет – какой-нибудь знатный холостой господин, которому все на балу пытаются понравится, да выскочить за него замуж?

Интерес (а так же отсутствие альтернативы) заставляют меня тоже подойти к диванчику – и чем ближе я подхожу, тем отчетливее слышу дамские щебетания и умиления.

Странно.

Такие возгласы можно адресовать младенцу или прелестной кукле, но никак не взрослому мужчине, которого хочешь соблазнить.

Мое любопытство накаляется, и я аккуратно пытаюсь протиснуться между ними (так как с моим ростом – выглянуть «поверх голов» точно не пройдет).

Наконец, мне удается нырнуть под локоть одной высокой девицы и, сделав пару шагов, оказаться в «первых рядах». На диване и правда сидит мужчина – только скорее парень. Он заливисто смеется, откидывая со лба крупные рыжие кудри, а его ярко-зеленые глаза удовлетворенно сверкают, наблюдая за извивающимся в его руках недовольным лысым котом.

Лео.

–2-

На мгновение мне даже кажется, что это какой-то совершенно другой рыжий парень с такой же прической, такими же глазами.. и таким же котом – настолько сюрреалистичная эта картина.

(..а где остальные?

– сандра с милли где-то в замке, а лео уехал полчаса назад

– куда?

– не знаю, он мне не сообщал..)

Я была уверена, что если Лео куда-то так резко дернулся с места, оставив меня без предупреждений, руководства к действию и.. и просто кинул, то для этого должны были быть очень важные причины. Почти все сто процентов я ставила на то, что его отъезд связан как-то с утренним звонком Неллы – только по работе он с такой срочностью и петардой в заднице убегает даже из сортира, никому ничего не сказав.

Но что бы на праздник? Какой-то светский прием у человека, которого он не знает? Сидеть тут, расфуфыренным, в пиджаке, с котом в обнимку и обществе элитных девиц, от чьих нулей на счетах в банке может зарябить глаза?

Какие важные дела, однако!

– Ну что ты, дружище, тише – урчит он, стараясь урезонить Носферату, которому, очевидно нравится здесь гораздо меньше, чем его помпезному хозяину.

Лео опять пытается взять по-свойски кота на руки, из-за чего получает несколько глубоких царапин, но лишь улыбается, делая вид, что это сущие пустяки. Смотрю, какой конкретно из однотипных девиц он лыбится.. и с изумлением замечаю, что это добродушие направлено самой «пожилой» из его компании.

Даме средних лет, рядом с которой на подушечке сидит точная копия Носферату, только в каком-то глупом девичьем наряде, точно кошку отдали маленькому ребенку на роль куклы.

И кажется, я догадываюсь, чьего ребенка

(..вы о своей дочери?

– почти. О своей кошке..)

эта кукла.

– Посмотри, какая милая девочка! – улюлюкает Лео, едва ли не насильно пихая Носферату к кошке – и какая умница. Ну, тебе же нужно общаться с родней.

Родней?

Носферату начинает шипеть еще сильнее, и теперь его порезы становятся еще глубже. Раны Лео начинают кровоточить и теперь даже он уже не может продолжать делать вид, что все совершенно в порядке.

Ему остается лишь виновато пожать плечами, словно он лично отвечает за настроение и поведение своего кота:

– Простите, он просто не привык еще. Можно ему в доме пока побыть?

Две молодые девушки тут же вызываются помочь ему с этим и перехватывают кота себе на руки, вызвавшись проводить его до дома и скрасить время пребывание там.

Как только Лео лишается кота – тот час он лишается и внимания всех этих женских версий нашего Мистера-Голливуда. А как только все эти нетитулованные призерши всевозможных конкурсов красоты расходятся, он тут же в заметно истощавшей толпе пред ним замечает меня.