Гамбит - Павел Блинников

Поняв, что криков поддержки не будет, президент посмотрел на часы и пошел на трибуну. Там уже стояли десяток автоматчиков, готовых расстрелять любого кто попытается приблизиться или выстрелить в президента. Хотя это было лишнее, на нем стоял купол удачи, так что стрелять было бесполезно. Подойдя к микрофону, президент начал свою речь.

— Дорогие мои сограждане! Дорогие жители нашей маленькой, но великой страны. Положение в государстве складывается непростое. Многие силой хотят сменить законную власть раньше срока. И именно поэтому я выбрал это место, чтобы обратиться к вам. Именно здесь, где покоятся наши предки, мне надо будет сказать вам о том, что я должен вам сказать…

И тут представление началось. Снимавшие обращение президента телекамеры устремились вверх, потому что оттуда послышался громкий орлиный крик. Прямо с неба, никем не замеченный, к толпе летел странный предмет. Было ощущение, что это какой-то мутант с десятками крыльев, но это был всего лишь Хаба, которого несла стая орлов. Наверное, все должны были подумать, что шаман использует только такой способ передвижения. Президента тут же оттеснили и поволокли к машине. Собственно его выступление закончилось, и пришла пора Хабы. И Хаба, надо отдать ему должное, выступил эффектнее. По крайней мере, появление его было более примечательно, чем у президента.

Десяток орлов бережно поставили шамана на трибуну и улетели ввысь, делая мощные взмахи большими крыльями. Но на них уже никто не обращал внимания. Все как завороженные смотрели на Хабу. Для него наступал очередной звездный час.

— Нечестивцы. — тихим голосом сказал он. И тут же перешел на бешеный крик. — Нечестивцы!!! Вы предали предков. В соседней стране уже бушуют болезни и ураганы вызванные мной, но вам все мало? Предупреждения оказалось недостаточно? Тогда я уничтожу вас всех! Сегодня день великой мести! Сегодня ваши предки сами восстанут, чтобы покарать вашу гордыню. Сегодня свершится великое чудо! Восстаньте пятьдесят бессмертных! Восстаньте и покажите всем забывшим предков свою силу! Восстаньте!!!

И они восстали. Я не знаю, кто подал им сигнал, но тот, кто был ответственен за эту операцию, исполнил ее вовремя. Взгляды толпы устремились на кладбище позади трибуны, и перед ними предстала картина вылезающих из своих могил мертвецов. Зрелище, на мой взгляд, было не слишком страшное. И вообще все это напоминало какой-то дешевый фильм ужасов, коим и был на самом деле. В толпе раздались смешки и веселые комментарии. И возможно наши старания пропали бы зря, если бы из соседнего здания не начали выбегать наемники Бориса и солдаты армии Мамбе.

— Все находящиеся на площади арестованы! — со страшным акцентом проорал в мегафон Малаев. — Сопротивление бесполезно!

А вот это толпе не понравилось. Кто-то крикнул что их, дескать, больше, так что бей москалей! Многие начали доставать припрятанное оружие и угрожающе направляли его на наемников. С первого взгляда было понятно, что преимущество на стороне толпы. Но все забыли о нашем шамане. А он снова подошел к микрофону и страшным голосом сказал:

— Вы все умрете! Будьте прокляты!

И наконец, вмешался тот, чьего вмешательства ждали все сторонники Мамбе. Кто-то думал, что это был Хаба, кто-то, что духи предков, но по-настоящему это был шеф. Земля слегка вздрогнула, и половина площади ушло под землю. Как оказалось, под ней было множество тоннелей старой канализации. Чуть ли не треть толпы провалилась под землю. И на первый взгляд вмешательство шефа на этом и ограничилось, потому что главными действующими лицами стали те, кто восстал из могил. Я не знаю где они взяли свое оружие, наверное, шеф позаботился об этом втайне от меня. Но это было и не важно. Пятьдесят стрел упали на толпу сверху, и унесли пятьдесят жизней. Я посмотрел на наших мертвецов и увидел что у каждого из них по луку и колчан с множеством стрел за спиной. Кроме этого на бедре у каждого был топорик. Мертвецы не стали ждать и секунды, тут же вложив в лук по еще одной стреле. А потом подняли луки и, не целясь, снова спустили тетиву. Стрелы опять устремились в небо и унесли еще пятьдесят жизней. В толпе произошло явное замешательство. Военные с автоматами даже не пробовали пустить свое оружие в ход, а вот мертвецы произвели еще один залп, а потом еще один. Я не сомневался в том, что не один из сторонников правительства не пострадал от этих стрел, а вот мятежники гибли от летящих деревянных убийц бережно направленных шефом куда надо. Но повстанцы, наконец, сориентировались и тоже открыли огонь. Мертвецы стояли своей устрашающей толпой всего в пятидесяти метрах от них, и по ним открыли огонь из автоматов, пистолетов и прочего огнестрельного оружия. И конечно никто не смог даже оцарапать солдат шефа. А они произвели еще один выстрел своими стрелами, и унесли еще пятьдесят жизней. На площади уже осталось не меньше трехсот человек, треть упала под землю, треть была убита стрелами, человек двадцать были на нашей стороне, и мятежников осталось не больше двухсот. Причем почти всех у кого было оружие, уже убило, как и главных подстрекателей. И толпа дрогнула. Они с криками и воплями побежали, но на этот раз вмешались наемники и армия. Они зажали мятежников в кольцо и приказали сдавать оружие и идти в тюрьму. Тех кто не подчинялся властям расстреливали на месте, впрочем, таких было не много.

Хаба снова подошел к микрофону. В него тоже пытались стрелять, но, разумеется, шеф прикрыл своего главного актера. Все это время он просто стоял на трибуне и бешено хохотал над происходящим.

— Сдавайтесь нечестивцы! — сказал он в микрофон. — Тех, кто подчиниться законной власти преждевременная встреча с духами обойдет стороной.

И он снова рассмеялся. А над площадью уже витал запах страха и безумия. Это тоже были проделки шефа. Кто-то из мятежников сообразил, что они окружены только со стороны площади, а со стороны кладбища путь преграждали только мертвые лучники. И они устремились туда. Всего таких было человек десять. И как только они преступили границу кладбища, десять метательных топориков пронзили им грудь. Это стало последней каплей, толпа сдалась, и все мятежники стали бросать оружие. На них надевали наручники или просто связывали руки, сажали в машины и увозили в тюрьму. Увертюра спектакля удалась на славу.

Но это было только начало. Наконец шеф решил присоединиться к всеобщему веселью лично. Мы встали и пошли на площадь. Из тех ям, в которые упали повстанцы, доносились крики боли, но никто не собирался помогать бедолагам. Шеф сразу пошел к отряду мертвецов. Мне он приказал привести с собой Хабу. Я пошел к шаману и попросил его принять участие в нашей беседе. Мы все пошли на кладбище. В том же направлении двигался и Малаев, в окружении нескольких солдат. Остальные были слишком заняты тем, что скручивали последних повстанцев. Когда мы все собрались перед мертвецами шеф приказал им: