Гамбит - Павел Блинников

— Их было шестьсот двадцать три. — невозмутимо поправил президента шеф. — Они набились в ту гостиницу как сельди в бочку. И еще мы уничтожили почти весь запас боеприпасов противника. Завтра я предлагаю выгнать оставшихся из столицы.

— А у нас получится?

— Я думаю да. После завтрашнего представления я уверен, те, кто останется в живых или сбегут, или перейдут на нашу сторону. Вы подготовили свое заявление?

— Да. Сегодня в вечерних новостях объявят, что я буду выступать с речью перед главным городским кладбищем.

— Ваши люди уже оцепили кладбище?

— Да. Туда сейчас и мышь не проскочит.

— Хорошо. И это очень важно господин президент. То, что мы сделаем сегодня ночью должно остаться в тайне. Какие новости из Набира?

— Страна в панике. Никто не говорит в открытую, но мои шпионы сообщают, что все жители уже знают про шамана, который проклял Набир. И что проклятье сбывается! На всей территории Набира бушуют ураганы и болезни. Животные уходят из страны. В общем, все как вы сказали.

— Отлично. А теперь я хотел бы посмотреть на пятьдесят преданных вам солдат, и на этого режиссера.

И шеф встал и направился к выходу из кабинета. Мы все последовали за ним. Пройдя по широким коридорам, мы спускались все ниже и ниже, пока не пришли в подвал. А там была большая железная дверь, которая вела в бомбоубежище. Рядом с дверью дежурили два солдата, и один офицер. От простых солдат армии Мамбе их отличал в первую очередь цвет кожи — они были белыми. Я понял, что это наемники, посланные сюда Борисом. Когда мы подошли офицер отдал честь президенту и шефу. На второго он смотрел неодобрительно.

— Так это вы мой новый командир? — спросил офицер, обращаясь к шефу. — Мне приказано из Москвы, чтобы я вам подчинялся. Мое имя Андрей Малаев. Я командующий подразделением российских войск в Мамбе. Вернее теперь уже бывший командующий.

— Роберто Бако. — представился шеф. — Министр обороны и верховный главнокомандующий вооруженными силами Мамбе. Это рядовой Иван, он, кстати, ваш земляк, и шаман Хаба. Вы поступаете под мое начало, и первым вашим заданием будет обеспечить всех ваших солдат строительным и главное копательным оборудованием. На этом пока все. Жду вас и ваших солдат, через два часа на главном городском кладбище, где вы получите все остальные указания.

— А мы что собираемся копать могилы? — с удивлением спросил Малаев.

— Приказы не обсуждаются! — рявкнул на него шеф. — Вы поступили в мое подчинение, а значит, от вас требуется только слепое исполнение. Это понятно?

— Так точно! — похоже, Малаев все же проникся уважением к новому командиру. А он наверняка ожидал, что пришлют какого-нибудь штатского, который будет мямлить с ним и подобострастно смотреть в глаза. И шеф очень быстро доказал ему кто здесь главный. Грубая тактика ведения разговора оказалась правильной. Впрочем, шеф всегда выбирал правильную тактику.

Солдаты и их командир ушли, а мы прошли в бомбоубежище. Я ожидал, что попаду в пустое и тесное помещение, но ошибся. Бомбоубежище было размером со спортивный зал, правда, пониже. И оно было определенно не пустое. Когда дверь открылась, раздался гомон голосов, который может произвести только толпа народа. Большой зал был заполнен под завязку. В основном там были солдаты, но кроме них было и несколько гражданских, в том числе и белокожих. К нам подбежал какой-то негр в военной форме, и отдал честь.

— Мистер президент. Мистер министр обороны. — поздоровался он. На нас с Хабой он внимания не обратил.

— Все готово? — спросил президент.

— Так точно!

— Мистер Бако, командуйте.

Шеф поклонился и оглядел толпу грозным взглядом.

— Кто тут режиссер? — спросил он у военного.

— Вон тот. Эй, Гонзо! Иди сюда!

Тот, кого назвали Гонзо, был плешивый сорокалетний белокожий мужчина. Хотя скорее не белокожий, а мулат. Он носил усы, очки и шляпу. Не торопясь он подошел к нам и, поклонившись, представился.

— Энрике Гонзо. Директор и главный режиссер столичного театра.

— Очень хорошо мистер Гонзо. У меня есть для вас задание от точного выполнения которого, возможно зависит судьба правительства Мамбе.

— Я сделаю что могу. — поклонился режиссер. — Мы с мистером президентом хорошие друзья, даже учились в одном университете.

— Замечательно. У вас есть ключи от складских помещений театра?

— Конечно есть! Но что конкретно вам нужно?

— Мне надо пятьдесят традиционных африканских костюмов.

— Ну так местные традиционные костюмы — это пара веревочек и бусы. А этого добра у меня на складе навалом.

— Еще мне нужен хороший гример, который никому не сможет проболтаться.

— У меня есть такой гример. И уж он-то точно никому не проболтается, он немой.

— Отлично. У него есть достаточно стойкие краски, чтобы продержаться несколько дней, и имитировать татуировку?

— Я думаю есть.

— Тогда ваша задача такая: вы берете пятьдесят костюмов, в виде набедренных повязок, и старых бус. Чем старее, тем лучше. Ваш гример берет свои краски, и встречаемся с вами на главном городском кладбище через два часа.

— А что вы задумали мистер Бако? — с интересом спросил режиссер.

— Хорошее представление. И вы должны обеспечить нам задел, от которого мы станем двигаться дальше. А теперь идите, скоро сами все увидите, и я гарантирую вам понравиться. А теперь идите.

Режиссер подчинился, а шеф повернулся к Хабе и отвел его в сторонку. И начал долго ему что-то объяснять. Я не стал ни прислушиваться, ни сканировать их Знанием. У меня в голове уже сформировалось свое мнение о том, что задумал шеф. Идея была, не скажу что блестящая, но вполне оригинальная. Вы наверняка тоже догадались, что за спектакль решил поставить шеф. А если нет, то я не стану портить вам удовольствие и рассказывать свои мысли, читайте и наслаждайтесь.

Шеф проговорил с Хабой чуть ли не полчаса. При этом Хаба как будто что-то заучивал и несколько раз повторил шепотом. А потом напустил на себя грозный вид, и они с шефом пошли к толпе солдат. Шеф поднял руку, призывая всех к тишине и начал вещать:

— Я приветствую вас солдаты! Меня зовут генерал Бако, я ваш новый главнокомандующий. Здесь должны были собраться приезжие из других стран, или жители провинции. Если среди вас есть житель столицы, попрошу вас выйти из строя.

Все зашептались, но никто не вышел.

— Хорошо. А теперь мне необходимо отобрать из шестидесяти восьми присутствующих ровно пятьдесят. Но для этого мне надо осмотреть вас голыми, так что раздевайтесь.

Все стали раздеваться. Шеф потребовал, чтобы разделись полностью, и через несколько минут перед нами предстало голое войско, которое будет служить ядром нашей армии. По крайней мере, я себе это представлял именно так. Шеф стал ходить и осматривать каждого. На телах нескольких солдат обнаружились татуировки, и им было приказано одеться и покинуть помещение. Потом были забракованы слишком накаченные, шеф выбирал только худосочных и жилистых. Так забраковались еще насколько человек. И последних трех шеф исключил по одному ему ведомым причинам. В бомбоубежище остались ровно пятьдесят солдат. И тогда шеф снова встал перед ними и начал толкать речь: