«Горячие» точки. Геополитика, кризис и будущее мира - Джордж Фридман

Европа утратила свое былое место в мире, но до сих пор остается крупнейшим экономическим центром. Но торговля, коммерция, являясь частью того, что зовется «мягкой силой», серьезно зависят от обеспечения национальной безопасности европейских стран. А под этим понимается и доступ к основным океанским и воздушным торговым путям, и желание других позволить вам вести торговлю вообще, и защита ваших инвестиций на других концах земли. Европа остается передовой и технологически продвинутой экономической силой. Отношения с некоторыми европейскими странами остаются весьма выгодными для их партнеров, способность в эти отношения вмешиваться и как-то их портить может принести немало неприятностей другим народам. Это все очень нетривиальные аспекты того, что понимается сегодня как мощь государств на мировой арене.

Однако способность заставить другие страны уважать права европейских инвесторов, выполнять принятые на себя обязательства базируется только на соображениях выгоды, которые эти другие страны смогут получать и в будущем при соблюдении текущих правил игры и которых они лишатся при нарушении этих правил. «Твердая сила», на которой ранее базировалось европейское глобальное экономическое господство, ушла в прошлое. Другие мировые центры, такие как Китай, Россия, США, могут предложить сходные выгоды от сотрудничества с ними, а риски от нарушения договоренностей с ними значительно выше. В настоящий момент это соображение, может, и не является решающим, но по мере дальнейшего расхождения интересов глобальных сил, по мере того как Европа все в большей мере оказывается посередине между этими силами, отсутствие «твердой силы» может все больше и больше сказываться. Повторяю, быть богатым и слабым — очень опасное состояние.

Можно сказать, что Европа живет в мире волков. Кое-кто из них уже стоит на ее пороге, другие — появляются и приближаются. Такие страны, как Германия, Франция или Великобритания, имеют экономические возможности играть в этой лиге, большинство европейских стран — нет. Даже перечисленные три имеют в своем распоряжении только экономические рычаги. Они не могут конкурировать с Соединенными Штатами по всем направлениям — это самое главное, что надо понимать о сегодняшнем положении Европы. Теоретически любая страна, способная представлять военную угрозу, может заставить Европу подчиниться своему видению решения каких-либо проблем; или проигнорировать проблему в надежде, что все само собой рассосется; или капитулировать; но — в данный момент — точно не вынудить драться.

Важнейший конфликт уже разгорелся — это борьба полуострова и материка в пограничной зоне между ними. Основное поле сражения — Украина, так как Прибалтика уже является частью ЕС и НАТО. О причинах конфликта можно спорить. Запад утверждает, что это было народное восстание против коррумпированного президента, который использовал репрессивные методы. Россия настаивает на том, что законно избранный президент был свергнут толпой, поддерживаемой и управляемой Соединенными Штатами и Европой.

Кто прав в этом споре — не важно. Суть проблемы — геополитическая. Для России Украина является южным буфером. Если она становится сферой преимущественно влияния ЕС и НАТО, даже входит в НАТО, то альянс приблизится к Волгограду (ранее — Сталинграду, который Советы в свое время защищали ценой сотен тысяч жизней), находящемуся всего в трехстах километрах от украинской границы, почти так же, как в свое время гитлеровские войска во время Второй мировой войны. А если в Белоруссии, зажатой между Украиной и Балтийскими странами, тоже сменится режим, то Смоленск, который когда-то находился почти что в центре Российской империи и Советского Союза, превратится в пограничный город. Весь Европейский полуостров окажется в руках потенциально враждебных сил.

Русские прекрасно понимают, что намерения могут меняться очень быстро. Допустим, что Европа и США имеют только самые благородные помыслы. Русские помнят на примере своей собственной истории, как скоро намерения — даже возможности — могут измениться. Германия была слабой, разделенной и едва вооруженной страной в 1932 году. К 1938 году она стала сильнейшей военной державой на полуострове. Ее намерения и возможности изменились с головокружительной скоростью. Россия все это хорошо помнит, так же как помнит и Крымскую войну. Она просто обязана готовиться к худшему, потому что худшее, как правило, сбывалось.

Россию нельзя рассматривать как сверхдержаву, обладающую огромной мощью. Ее армия — бледная тень того, что было во времена Советского Союза. Но тем не менее эта армия сильнее любой другой армии в Европе. Принимая все это во внимание, можно сказать, что у России нет какой-либо необходимости куда-то вторгаться. Разваленная украинская экономика, нежелание Германии каким-либо образом по-настоящему бросить России вызов, удаленность США дают России огромные преимущества. Для России Украина значит невероятно много. Конечно, она много значит и для Европы, которая тоже нуждается в буфере между собой и Россией. В то же время для США Украина значит куда меньше. Европа в данном случае пытается играть самостоятельную роль, однако мы сталкиваемся с примером, когда европейская экономическая мощь не является решающей в разрешении конфликта. Дело не только в том, какое значение имеет Украина для России, чтобы чисто экономические рычаги со временем все-таки сработали. У России имеется козырная карта — природный газ, от которого Европа зависит в огромной мере. Все это имеет свою политическую цену для всех вовлеченных сторон.

Россия стремится возродить буферную зону на своих западных границах. Европейцы и американцы хотят лишить русских этого буфера и получить возможность прямого влияния на поведение России. Однако отсутствие заметной европейской военной мощи делает схватку неравной. Нации, живущие в странах «второго эшелона» пограничной территории, — Польша, Словакия, Венгрия, Румыния и Болгария, буквально восприняли европейскую концепцию, согласно которой значительная военная сила является архаичным явлением. Однако Россия пытается двигаться на запад, создавая свой буфер, а поэтому для этих стран приобретает свою актуальность вопрос о том, насколько далеко русские захотят пойти.

Этот вопрос перекликается с другим: насколько защищены восточные границы Евросоюза? Русским нет никакой надобности куда-то вторгаться, для того чтобы заполучить большее влияние. Фрагментированность Европейского Союза и слабость НАТО оставляют вышеперечисленные страны в положении, когда внешнее воздействие может привести к серьезным последствиям. Нерешенные проблемы, связанные с экономическим кризисом, заставляют восточноевропейские страны искать различные пути их решения. Россия — восьмая по объему экономика мира, которой, однако, присущи серьезнейшие внутренние слабости. Но ведь, с другой стороны, для того чтобы оказать существенное влияние на страну типа Венгрии или Словакии, и не требуются огромные инвестиции. Простое привлечение их на свою сторону может создать ситуацию, когда более крупные страны, такие как Польша или Румыния, окажутся в геополитической изоляции, что, в свою очередь, заставит их находить общий язык с Россией на российских же условиях.

Логичным было бы для всех этих стран, имея в виду все вышеперечисленное, увеличить свои оборонные возможности. Но это будет очень хрупкий альянс. Он будет включать в себя длинную и относительно узкую полосу земли, с военной точки зрения слабо защищаемую, а с экономической — имеющую различные интересы. Он неминуемо будет нуждаться в серьезной поддержке остальных стран Европейского полуострова: в облегчении бремени экономических трудностей и в военной солидарности на деле. Конечно, ключевым фактором является поддержка со стороны Германии.

Германия — крупнейшая экономика Европы и четвертая по величине в мире, третий по величине мировой экспортер. Поэтому взгляд Германии на мировые дела — через призму экономических отношений. К такому положению вещей привело не только катастрофическое поражение в 1945 году. Страна достигла такого процветания и экономического превосходства над другими, что это делает какие-либо военные предприятия с ее стороны абсолютно иррациональными. Однако немцы находятся в положении, когда их собственные решения в военной сфере могут оказаться не только их делом. Если Россия будет продолжать использовать слабости Восточной Европы, Германии, возможно, придется принимать стратегические решения. Она может склониться в пользу альянса с Россией, но если последняя так и останется относительно (экономически) слабой, то союз будет грозить обернуться ловушкой. Германия может также попытаться найти противовес России, поддержав восточноевропейскую коалицию. Или даже встать на путь политики отбрасывания России.