«Горячие» точки. Геополитика, кризис и будущее мира - Джордж Фридман

Пограничная территория между Россией и Германией в настоящее время является очевидной точкой возгорания. Для России — эта точка не единственная на карте ее периферии. Кавказ остается даже не просто точкой возгорания, а иногда локально превращается в полноценную горячую точку. Россия внесла свой вклад в повышение там температуры противостояния, заключив долгосрочный договор с Арменией и послав туда значительные военные силы. Поддерживаемая Западом Грузия оказалась зажатой в клещах между собственно Россией и Арменией. Союз России с Арменией также потенциально угрожает Азербайджану — основному альтернативному источнику энергоносителей для Европы.

Все события на Кавказе в той или иной мере затрагивают Турцию и вовлекают ее в кавказские конфликты. Враждебные отношения между турками и армянами подогреваются исторической памятью о бойне, устроенной сто лет назад. Еще с одной стороны — Турция зависит от поставок энергии из России, и до тех пор, пока она не найдет им реальную альтернативу, она не сможет по-настоящему каким-либо образом бросить вызов России. А найти замену всей российской нефти для турок будет очень сложно. Есть еще один аспект — падение СССР привело к образованию очень удобной для турок буферной зоны между ними и Россией. Турция, естественно, не хочет, чтобы российское влияние в этой зоне выросло настолько, что привело бы к смещению пограничной территории между двумя странами на линию, существовавшую во времена холодной войны. Поэтому в регионе, особенно в Азербайджане, происходит постоянная политическая дуэль между Турцией и Россией.

Турция находится в очень сложном положении. Она — на пути к становлению в качестве великой державы, но пока до такого статуса еще далеко. Страна в данный момент испытывает циклический экономический спад, сопровождающийся возрастающей внутриполитической напряженностью. Однако все это не обещает принять затяжной характер. Турция обречена стать великой державой из-за своей экономической мощи и из-за хаоса в соседних странах, который открывает перед турками большие возможности как в торговле, так и в инвестировании. Но этот хаос также грозит вовлечением Турции в конфликты у своих границ. Интересы Турции простираются также и на черноморский бассейн, поэтому она не может оставаться совсем в стороне от украинских событий. Интересы Турции — и в Сирии и Ираке, и на Аравийском полуострове, и в Иране, и на Балканах. С ростом напряженности на Черном море, нестабильности и насилия — к югу и востоку, единственным регионом на турецкой периферии, который выглядит сейчас не как точка возгорания, являются Балканы. Но, как мы хорошо знаем на примере многих прошлых веков, спокойствие там — временное явление… В общем, за исключением границы с Европейским полуостровом, Турция просто окружена точками возгорания.

Отношения Турции с Европейским полуостровом должны рассматриваться в более широком контексте отношений Северной Африки и полуострова, которые распадаются на два направления. Первое — энергетическое сотрудничество с поставками энергоносителей в Южную Европу преимущественно из Ливии и Алжира. Этот поток исключительно важен для Европы как сам по себе, так и в качестве альтернативы российских источников энергии. И Алжир, и Ливия превратились в нестабильные страны, особенно Ливия, где бушевала гражданская война, а французы и итальянцы склонялись к необходимости интервенции. В результате Франция начала наносить воздушные удары, обратившись к США за поддержкой. Французы нуждались в данных американской системы АВАКС (AWACS[78]) для эффективного управления бомбежками. Стало ясно, что французы не в состоянии самостоятельно вести эту операцию, что привело к вовлечению в нее США, причем в качестве главной силы. Надо отметить, что американцы не были в большом восторге от этого, особенно учитывая все последствия своего участия.

Европейцы понадеялись на Соединенные Штаты и в решении других острых конфликтов в регионе, например в Египте. США оказались не готовыми к такой роли, которую они могли себе позволить играть в прошлом. Мы стали свидетелями, как египетские проблемы вышли за пределы страны. Дело в том, что у США нет критически важных интересов в Северной Африке, за исключением борьбы с радикальным исламизмом. Смена режимов не является тем, на что американцы могут нацеливаться в регионе. А вот для европейцев надежные энергетические поставки имеют важнейшее значение, их обеспечение критично.

Второе направление взаимодействия Европы с Северной Африкой, которое выливается на наших глазах в огромную точку возгорания (уже даже не точку, а целую территорию), — это массовая миграция. В свое время дорогу иммигрантам открыла потребность европейских экономик в дешевой рабочей силе. В настоящий момент присутствие миллионов иммигрантов привело к росту внутренней напряженности в европейских странах до такой степени, что возникла угроза существованию зоны безвизового перемещения внутри ЕС, в которую входит большинство членов Евросоюза. Такая страна, как Дания, хочет вообще заблокировать въезд мусульманских иммигрантов. Наличествует консенсус по поводу того, что необходимы ограничения для таких иммигрантов. Все это представляет собой серьезнейшую проблему для Северной Африки и может повлечь рост антиевропейских настроений, которые легко трансформируются в террористические акты или в бунты против существующих режимов североафриканских стран. При развитии событий по плохому сценарию европейцы окажутся вовлеченными в тяжелые конфликты, хотят они того или нет.

Проблемы Европы с исламским миром выливаются и в чисто внутренние процессы, связанные с ростом влияния европейских крайне правых партий. Одним из неизбежных последствий финансового кризиса, сопровождающегося массовой безработицей, стало разочарование людей в традиционных политических партиях и в общеевропейских ценностях и идеях. В результате крайне правые разных стран, от Венгрии до Франции, строят свои кампании на общей для них всех враждебности Европейскому Союзу и на крайних антииммигрантских настроениях, иногда перерастающих даже в акты насилия. Эти партии выдвигают на первый план защиту национальных интересов своих стран в противоположность транснациональным интересам европейских элит. Крайне правые пока еще не достигли такого уровня массовой поддержки избирателей, который позволил бы им получить в свои руки рычаги реального государственного управления. Однако уже имеются случаи, когда отдельные крайне правые деятели привлекались в правительства стран в рамках коалиций. В общем, эти партии быстро растут и обретают серьезное влияние.

Старые исторические европейские точки возгорания — долина Рейна, Ла-Манш и другие — остаются в общем и целом спокойными. Франко-германские противоречия нарастают, но до точки закипания очень далеко. Глубоко под видимой поверхностью событий все еще живут движущие силы конфликтов — романтический национализм, который подвергает сомнению законность передачи многих властных полномочий на наднациональный уровень и постоянно подпитывает старинные межнациональные предрассудки. Крайне правые партии при этом — это только верхушка айсберга, которой, однако, ни в коем случае пренебрегать нельзя. Подводная же его часть — это возрастающее общее беспокойство по поводу последствий утраты суверенитета в экономической области на уровне отдельных стран.

Сегодня практически все точки возгорания находятся на внешних границах Евросоюза, но и сам ЕС подвергается серьезным испытаниям на прочность. Можно условно выделить четыре группы, которые сами по себе являются «мини-евросоюзами»: Германия и Австрия, все другие страны Северной Европы, средиземноморские страны, наконец, страны на пограничных территориях, которые вынуждены сталкиваться с Россией, стремящейся восстановить свои позиции на исторических пограничных территориях. Европейское Средиземноморье сталкивается с массовой безработицей, превышающей по масштабам ту, которую имели США во времена Великой депрессии. Ситуация в североевропейских странах значительно лучше, но никто из них не может сравниться с Германией.

Драматические различия в условиях и интересах, характерные для различных частей Европейского Союза, определяют линии его фрагментации. Каждый из этих регионов глядит на происходящее в мире своими глазами, а разница во взглядах часто бывает непреодолимой. В самом деле, трудно себе представить, как можно совместить взгляды и интересы четырех Европ, каждая из которых, в свою очередь, дробится на отдельные национальные государства и возвращается к своим историческим корням, пагубное влияние которых европейцы хотели преодолеть.

В конце концов, главная проблема сегодняшней Европы совпадает с той, что все время преследовала старейшее европейское движение — Просвещение. Это — тот самый фаустовский дух, страсть к овладению всем на свете даже ценой своей души. Однако ныне эта страсть оказалась модифицированной и вылилась к стремлению обладать всем бесплатно. Они хотят вечного мира и процветания. Они хотят сохранить свой национальный суверенитет, но не хотят, чтобы суверенные национальные государства пользовались им в полной мере. Они хотят быть одним народом, но не желают разделять общую судьбу. Они хотят говорить на своих языках, но не верят, что это есть реальное препятствие на пути к взаимопониманию. Они стремятся к триумфу, но не хотят рисковать. Они хотят полной безопасности, но не желают что-либо сами делать для этого.