Холод и яд - Виктория Грач

почувствовал, как сильно пульсирует вена на лбу. Каким-то образом наткнулся на Варин профиль. Увидел, что она в сети. Написал.

Фил Шаховской, 19:21

Варь, привет. Тут такое дело тебе позвонить можно?

Варвара Ветрова, 19:22

Не поверишь: хотела предложить то же самое!

Фил зашёл в телефонную книжку и уверенно нажал контакт под именем «Варька». Пара коротких гудков показались вечностью – аж в горле пересохло. Фил понял, что совершенно не знает, что говорить. А потом тут же подумал, что это совершенно неважно: главное – услышать её голос, а дальше пойдёт как-нибудь.

Гудки прервались. В трубке послышалось тихое сопение. Он шумно дышал в ответ.

– Ну, так и будем молчать? – решил первым подать голос Фил.

– Не знаю, – смущённо выдохнула Варя.

Забавно было стесняться по телефону, когда наяву уже целовались не раз.

– Как ты? Я твоему отцу, похоже, не понравился.

– Глупости, – выдохнула Варя, – ему сложно понравиться. Но я его убежу. Убедю. Блин! Непременно заставлю поверить.

Она шмыгнула носом и хихикнула. Фил беззвучно усмехнулся и прикрыл глаза. От Вариного голоса становилось теплее и хотелось верить, что она, на том конце разговора, тоже сидит с блаженной улыбкой, прикрыв глаза.

– А ты как? – спросила она.

– Да… Пойдёт. Не жизнь – а гонка по кругу! Хотел родакам всё сказать, но… Зачем?

– Ну, это же напрямую их касается.

Фил хмыкнул. Пожалуй, это было единственным весомым аргументом, способным привлечь внимание родителей к его проблеме.

– Я пытался. Им всё равно.

– А ты начни не с начала, а с главного. Мол, на вас пытаются завести дело и для этого замели моего друга.

– Попробую. Ты чего делаешь?

– В темноте сижу, – Варя рвано выдохнула в трубку. – Папы нету. Не люблю… Знаешь, очень не люблю быть одна. Особенно теперь, вечерами. Тревожно, что ли. Да ещё и оставаться тет-а-тет с собой. Приятного мало. Постоянно о Тёмке думаю.

Фил пожал плечами: ему было чуждо тяготение одиночеством. Родители часто приходили домой в девять (а то и позже), предоставляя сына самому себе. И Фил жил, как мог. Ему ни разу в голову не приходило позвонить или написать родителям и спросить, до которого часа они на работе. А родители никогда не спрашивали, во сколько он пришёл из школы, как добрался и пообедал ли.

Просто наступал какой-то момент, когда приходилось выходить из своих комнат и собираться в столовой на ужин. Просто потому что так у них принято.

Они не делились сокровенным, не шутили. Просто сухо рассказывали новости, которые чаще всего сводились к косякам Фила, какими бы незначительными они ни были.

– Я тоже об Артемоне думаю, – выдохнул Фил. – А давай я приеду! Тебе легче станет?

Варя затихла, и вдруг взорвалась смехом, с трудом опротестовывая решение Фила. Говорила, что папа точно не поймёт, да и у него родители тоже. Фил с тоскливой улыбкой покосился на окно. В оранжевом свете фонарей вился снег, скрипели шинами автомобили. В коридоре послышалось шуршание. Фил прикрыл глаза и легонько стукнулся затылком о кровать:

– Мне сейчас капздец.

– Из-за школы? – сочувственно вздохнула Варя. – Ну ты объясни им, что это очень важно. Они поймут.

Фил закатил глаза и саркастично рассмеялся.

– Они родители, Фил. Поорут, но поймут!

– Не в моём случае.

Послышались гулкие голоса родителей, и, вроде как, даже его имя проскочило. Фил болезненно поморщился и нервно взъерошил волосы. Не хотелось ползти в столовую и делать вид, что они семья.

– Фил, ты ещё на месте? – осторожно спросила Варя, и тут Фил понял, что молчит уже несколько минут.

– Да. Просто… Батя пришёл. Сейчас ужин. Остаться в живых, блин.

– Фил… – с присвистыванием выдохнула Варя и сглотнула. – Обнимаю.

– Целую, – парировал Фил с глупой улыбкой.

В трубке послышались короткие гудки. Фил полежал ещё минут пять, тупо глядя, как меняются цифры на часах, и оттягивал до последнего. Мать крикнула его в третий раз. Подключился отец – дальше оттягивать было опасно. Фил быстро соскочил с дивана и прошлёпал в столовую.

Тихо работал телевизор на стене, вещая новости. Мама раскладывала себе и отцу салат. Отец традиционно откупорил бутылку дорого коньяка, который ему подарили на юбилей полгода назад, и плеснул себе немного в бокал. Фил торопливо наложил себе порцию больше, чем следовало, чтобы набить рот и не говорить.

– Не торопись, – холодно осадила его пыл мать.

– Я голодный! – с набитым ртом отозвался Фил.

Отец и бровью не повёл. Невозмутимо продолжил разговаривать с матерью:

– Мы планируем расширяться. Сёма предлагает замахнуться сразу на Москву, идиот. Я ему твержу, что сначала надо по всему краю распространиться, а потом уже ползти дальше, а ему сразу Москву подавай!

Мать снисходительно усмехнулась, накрутила на палец светлый локон:

– Видишь, какой у тебя амбициозный партнёр. Его бы амбиции, да в правильных целях… Ммм… Сказка.

– Зимин как был упрямым, так и остался. Но если раньше моё слово хоть что-то для него значило, то теперь… – отец безнадёжно махнул рукой: – Я ему говорю, что надо начинать с малого, но как будто Филиппу твержу.

Фил дёрнулся:

– А что опять я?

Отец недобро оскалился:

– А кто опять школу прогулял?

– Андрей, он мне сказал, что у его друга какие-то проблемы. И он отправился их решать.

Сердце дёрнулось, а взгляд метнулся к матери. Неужели услышала всё-таки? Неужели прислушалась? Отец бросил:

– Нужно уметь выгребать самому. Закон джунглей слышал? Каждый сам за себя! Выгребет – молодец; нет – ну и фиг с ним.

– Чего? – презрительно прищурился Фил, но ему опять не дали договорить.

Отец постучал пальцами по столешнице, и Фил успел натянуть на лицо безразличное выражение и уткнул взгляд в тарелку. Отец, сделав глоток коньяка, разразился гневной речью о безответственности и недальновидности Филиппа. Говорил об обязательности и необходимости высшего образования (Фил с трудом сдержал едкий комментарий, мол, отцу же каким-то чудом удалось с колледжем выбиться в бизнесмены), о ценности высококвалифицированных сотрудников («То-то ты выгоняешь каждого за малейший косяк!» – ехидно отмечал про себя Фил) и ещё о многом, что Фил знал наизусть и что привык пропускать мимо ушей. Потому что обычно все эти речи сводились к одному и тому же, к чему свелись и сейчас:

– Мы вложили в тебя кучу сил и денег, чтобы дать тебе образование и обеспечить нормальную жизнь, а ты чем нам отплачиваешь?! Хочешь под заборами жить?!

– Ты нафига кричишь? – приподнял бровь Фил. – Я и так всё прекрасно слышу.

– Хватит хамить! – тон отца набирал обороты, а Фил продолжал с невозмутимым видом пилить индейку. – Ты