Дюна - Фрэнк Герберт

Теперь Поль увидел, что за предметы были сложены аккуратной горкой: матово-серый защитный костюм, изрядно побитая фляжка-литровка, платок, посередине которого лежала маленькая книжечка, рукоятка ай-клинка — без лезвия, пустые ножны, сложенный вещмешок, перекличник, било, несколько металлических крючьев размером с кулак, набор необычных предметов, похожих на маленькие осколки гранита — они лежали на отдельной тряпочке, пучок перьев и… из-под сложенного вещмешка торчал бализет.

Значит, Джамис играл на бализете, подумал Поль. Инструмент напомнил ему Джерни Халлека и все то, что было утрачено безвозвратно. Благодаря своей способности видеть будущее в прошедшем, Поль знал, что некоторые из линий-возможностей ведут к встрече с Халлеком, но они были так немногочисленны и неясны… Это его озадачивало. Фактор неопределенности снова привел его в недоумение. Не значит ли это, что я сделаю что-то… или могу сделать что-то, что погубит Джерни?.. Или, наоборот, вернет его к жизни?.. Или…

Поль сглотнул и потряс головой.

Стилгар снова наклонился над вещами.

— Для женщины Джамиса и для караульных, — произнес он. И осколки гранита вместе с книжкой исчезли в складках его плаща.

— Право вождя, — распевно отозвался отряд.

— Значок Джамиса для кофейной церемонии, — и Стилгар поднял плоский диск из зеленого металла. — Он должен быть по полному обряду передан Узулу, когда мы придем в сич.

— Право вождя.

Наконец он поднял рукоять ай-клинка и показал ее остальным:

— Для долины погребения.

— Для долины погребения, — раздалось в ответ.

Джессика сидела в круге напротив Поля. Она кивнула, распознав древние корни ритуала и подумала: Так происходит переход от невежества к знанию, от жестокости к культуре — он начинается с того уважения, которое мы оказываем нашим усопшим. Она смотрела на Поля и гадала: Поймет ли он это? Сообразит, как себя вести?

— Мы — друзья Джамиса, — говорил Стилгар. — Мы не обращаемся с нашими мертвыми, как с грудой гарварга.

Слева от Поля поднялся седобородый вольнаиб. Он подошел к вещам и взял перекличник

— Я был другом Джамиса, — сказал он. — Когда во время осады Двух Орлов наша вода была на исходе, Джамис поделился с нами. И бородач вернулся на свое место в кругу.

Предполагается, что я тоже должен назваться другом Джамиса? подумал Поль. Ждут ли они, чтобы я тоже что-нибудь взял из этой кучи?

Он видел, как лица повернулись к нему и отвернулись снова. Ждут!

Еще один человек, напротив Поля, поднялся и подошел к вещам. Он взял паракомпас.

— Я был другом Джамиса. Когда на утесе Байта нас застиг патруль, меня ранило. Джамис отвлек их тогда, и раненых удалось вынести, — и он прошел на свое место.

Снова лица повернулись к Полю. Он увидел в них ожидание и опустил глаза. В бок ему ткнулся локоть, и чей-то голос прошипел:

— Ты что, хочешь принести нам погибель?

Как же я могу сказать, что был его другом? ломал голову Поль.

Еще одна фигура напротив него встала из круга, и, когда лицо под капюшоном оказалось на свету, Поль узнал свою мать. Она взяла из кучи платок.

— Я была другом Джамиса, — сказала она. — Когда дух духов в его теле увидел, чего требует истина, то он удалился и пощадил моего сына.

И она села на свое место.

Поль вспомнил презрение в материнском голосе, которым она встретила его после боя: «Ну, и каково это — быть убийцей?»

И снова он увидел обращенные к нему лица, прочел на них гнев и страх. В его мозгу вспыхнул отрывок из книгофильма «Культ мертвых», который показывала ему мать. Теперь он знал, что должен делать,

Поль медленно поднялся на ноги.

По кругу пронесся вздох облегчения.

Полю казалось, что его «я» стало меньше, пока он шел к центру круга. Словно когда-то давно он утратил часть самого себя, а теперь пытается отыскать его здесь. Он склонился над принадлежавшими Джамису вещами и вытащил бализет. Нежно загудела струна — видно, зацепилась за что-то.

— Я был другом Джамиса, — прошептал Поль.

Он почувствовал, как слезы обожгли ему глаза, и постарался говорить громче.

— Джамис научил меня… что… когда ты убиваешь… ты расплачиваешься за это. Мне хотелось бы знать Джамиса получше.

Раздался свистящий шепот:

— Он плачет!

И весь круг подхватил:

— Узул отдает мертвому воду!

Поль чувствовал, как чьи-то пальцы касаются его щек, слышал благоговейные шепотки.

Джессика прислушивалась к голосам и пыталась доискаться до смысла. Она осознавала, под каким страшным запретом должны быть здесь слезы, но сосредоточилась на словах: «Он отдает мертвому воду!» Слезы были даром миру теней — несомненно, они должны считаться священными.

Ничто из виденного ею до сих пор на этой планете не доказывало столь неопровержимо ценность и значимость воды. Ни торговцы-водоносы, ни высохшая кожа туземцев, ни даже влагоджари или жесткие правила водной дисциплины. Здесь было нечто, гораздо более драгоценное, чем все остальные понятия, — здесь была сама жизнь, перевитая орнаментом ритуальных символов.

— Я прикасался к его щеке, — шептал кто-то, — я трогал дар.

Сначала пальцы, ощупывающие его лицо, испугали Поля. Он ухватился за прохладную рукоять бализета, чувствуя, как покусывают ладонь струны. Потом кроме шарящих рук увидел еще и лица — с расширенными от изумления глазами.

Но вот руки отдернулись. Погребальная церемония продолжалась. Но теперь Поля окружало некое тонкое пространство — все чуть-чуть отодвинулись, образуя вокруг него почтительную пустоту.

Обряд заканчивался неторопливым причитанием:

Лунный круг тебя зовет,Тебя Шай-Хулуд ждет.На багровом закате, брат вольнаиб,Кровавой смертью ты погиб.Взывайте к луне — она кругла! —Чтоб снова удача к нам пришла,Чтоб мы завершили земные делаВ стране, где почва тверда, как скала.

У ног Стилгара все еще лежал бесформенный тюк. Он присел на корточки и положил на него обе ладони. Кто-то подошел к нему и сел рядом. Поль узнал лицо Чейни, скрытое в тени капюшона.

— Джамис носил тридцать три литра и семь целых тридцать две сотых драхмы родовой воды, — сказала Чейни. — Я благословляю ее теперь в присутствии саяддины. Еккери-акайри — это вода, филиссин-фолас-си — Поля-Муад-Диба. Киви-а-кави — никогда больше, накалас! — не измеряется, не считается — укайра-ан! — ударами сердца нашего друга… Джамиса.

Во внезапно наступившем молчании — всеобщем и торжественном — Чейни повернулась и посмотрела на Поля. Потом сказала:

— Там, где я, — пламя, да будешь ты углями! Там, где я, — роса, да будешь ты водой.

— Бай-ла кайфа, — распевно отозвался хор голосов.

— Полю-Муад-Дибу отходит эта доля. Пусть хранит он ее для нашего рода, пусть бережет от бездумных трат. Пусть будет он щедрым во время нужды. Пусть передаст ее, когда придет и его час, в кладовую общины.

— Бай-ла кайфа, — прозвучал отклик.

Я должен принять эту воду, подумал Поль. Он медленно встал и подошел к Чейни. Стилгар отступил назад, чтобы дать ему место и мягко забрал из его рук бализет.

— На колени, — приказала Чейни.

Поль встал на колени.

Она взяла его руки и прижала их к упругой поверхности бурдюках водой.

— Сей водою наш род доверяет тебе. Джамис удалился от нее. Прими с миром, — она поднялась и потянула за собой Поля.

Стилгар возвратил ему бализет и протянул на ладони маленькую горку металлических колец. Поль посмотрел на кольца — они были разной величины ив них тускло отражался свет поплавковой лампы.

Чейни взяла самое большое и надела себе на палец.

— Тридцать литров. — Одно за другим она брала все кольца, показывая каждое Полю и считая вслух: — Два литра, один литр, семь водных бирок по одной драхме каждая, одна бирка в тридцать две сотых драхмы. Всего тридцать три литра, семь целых и тридцать две сотых драхмы.

Она подняла палец, чтобы Полю было лучше видно.

— Принимаешь ты их? — спросил Стилгар.

Поль сглотнул слюну и кивнул:

— Да.

— Потом я покажу тебе, — пояснила Чейни, — как правильно увязывать их в платок, чтобы они не брякали и не мешали тебе бесшумно передвигаться.

Она протянула ему руку.

— А не могла бы ты… подержать их пока у себя? — спросил Поль.

Чейни бросила на Стилгара испуганный взгляд.

Он улыбнулся и ответил:

— Поль-Муад-Диб, а среди нас — Узул, не знает еще наших обычаев, Чейни. Храни пока его бирки безо всяких обязательств, а будет время — покажешь ему, как их носят.

Чейни кивнула, оторвала от нижнего края бурки узкую полоску, нанизала на нее кольца и завязала их сверху и снизу хитрым узелком. Потом немного помешкала и спрятала в пояс, под бурку.