Дюна - Фрэнк Герберт

Поль через разделявшее их пространство всматривался в Джамиса. Его тело напоминало сухой скелет, обвязанный узловатыми веревками. В свете поплавковых ламп ай-клинок отливал молочной желтизной.

Страх пронзил Поля. Он почувствовал себя обнаженным, совершенно одиноким в кольце чужих людей. Предвидение дало ему представление о бесчисленных возможностях, обо всех завихрениях мощных потоков будущего, о стройных логических цепочках, с помощью которых можно управлять событиями. Но перед ним было реальное сейчас. Перед ним была смерть, сплетенная из бесконечного множества роковых случайностей.

Он понимал, что любая мелочь может определить будущее. Кто-то кашлянет в толпе наблюдателей, мигнет поплавковая лампа, упадет обманчивая тень.

Я боюсь, сказал сам себе Поль.

Он начал описывать медленный круг вокруг Джамиса, повторяя про себя бен-джессеритское заклинание: «Страх — убийца разума…» Это подействовало на него, словно холодный душ. Он почувствовал, как расслабились мышцы, стали послушными и готовыми действовать.

— Я омою мой нож в твоей крови, — прошипел Джамис. И еще не договорив последнего слова, прыгнул.

Джессика увидела его движение- и едва удержалась от крика.

Там, куда приземлился вольнаиб, была только пустота, воздух, а Поль уже стоял позади Джамиса, почти вплотную к его обнаженной спине.

Ну, давай, Поль, давай, мысленно закричала она.

Движения Поля были рассчитанно медленными и удивительно изящными, но все же такими медленными, что дали Джамису возможность изогнуться, отпрянуть назад и развернуться через правое плечо.

Поль отпрыгнул и низко присел.

— Ты сначала доберись до моей крови, — сказал он.

Джессика заметила его навыки бойца со щитом и подумала, что это палка о двух концах. Благодаря молодости и тренировке, реакции мальчика были отточены до такой остроты, которой здесь и не видывали. Но его манера атаковать тоже была следствием тренировки и определялась необходимостью проникнуть сквозь силовой барьер. Щит отразит любой слишком быстрый удар и пропустит только медленный обманчивый выпад. Нужны были ловкость и умение, чтобы проникнуть сквозь щит.

Видит ли это Поль? спросила она себя. Должен видеть!

Опять атакует Джамис — чернильно-темные глаза сияют, тело — как желтая молния в свете поплавковых ламп.

И снова Поль ускользает и наносит удар слишком медленно.-

И еще раз.

И еще.

Каждый раз ответный выпад Поля на мгновение запаздывал.

Джессика заметила еще одно — она надеялась, что Джамис этого не видит: Поль защищался с умопомрачительной быстротой, но каждый раз его движения шли под одним, тщательно выверенным углом, словно он рассчитывал, что щит поможет ему закрываться от ударов Джамиса.

— Твой сын играет, что ли, с этим несчастным кретином? — спросил Стилгар, но прежде чем она успела ответить, замахал на нее рукой. — Извини, пожалуйста, ты должна молчать.

И снова две фигуры кружили друг против друга на каменном полу: Джамис держал нож в вытянутой руке и слегка потыкивал им вперед, Поль — в глубоком приседе с опущенным вниз ножом.

Снова прыгнул Джамис, но теперь он метнулся вправо — куда все время отшатывался Поль.

Вместо того чтобы отступить и на этот раз, Поль встретил его руку с ножом острием собственного лезвия. Потом наклонился, увернулся влево и мысленно поблагодарил Чейни за предупреждение.

Джамис отступил в угол, потирая руку. Кровь несколько мгновений покапала из раны и остановилась. Глаза вольнаиба расширились — два черно-синих провала. Он внимательно вглядывался в Поля и, казалось, по-новому увидел его в том же тусклом свете поплавковых ламп.

— Угу, этот ранен, — пробормотал Стилгар.

Поль встал в боевую позицию и, как был приучен делать после первой крови, выкрикнул:

— Сдаешься?

— Ха! — ответил Джамис.

В толпе послышалось сердитое бормотание.

— Спокойно! — прикрикнул на своих людей Стилгар. — Парень не знает наших правил, — потом, обращаясь к Полю: — В бою тахадди не сдаются. Все решает смерть.

Джессика увидела, как Поль напряженно сглотнул. Она подумала: Ему еще никогда не приходилось так убивать человека … чтобы на боевом ноже была горячая кровь. Сможет ли он это сделать?

Под натиском Джамиса Поль пошел по кругу вправо. Провидческое знание о бурлящем в этой пещере времени вновь начало преследовать его. Новый опыт подсказывал ему, что в этом поединке спрессовано слишком многое, чтобы он мог ясно различить хоть один вариант. Разнообразные возможности громоздились одна на другую — вот почему пещера представлялась ему сплошным сгустком времени на его пути. Она торчала, как гигантская скала посреди мощного потока, образуя вокруг себя капризные завихрения.

— Кончай дело, парень, — пробурчал Стилгар. — Хватит играться с ним.

Поль отступал в глубь человеческого кольца — он полагался на скорость своих движений.

Джамис только теперь полностью осознал мысль, мелькнувшую было в его голове — перед ним в кольце тахадди не просто мягкотелый пришелец из другого мира, легкая добыча для ай-клинка вольнаиба.

Джессика увидела на его лице тень отчаяния. Сейчас он наиболее опасен. Он попал в отчаянное положение и способен сделать все что угодно. Он видит, что перед ним не вольнаибский мальчишка, а боевая машина, рожденная, чтобы убивать. Страх, который я внедрила в него, сейчас наконец расцвел.

И она в глубине души почувствовала, что ей даже жаль Джамиса, но это чувство тут же отступило перед ощущением опасности, грозящей ее сыну.

Джамис способен на все…на любой непредсказуемый поступок, твердила она себе. Она гадала — просматривал ли Поль свое будущее, выжил ли он в итоге или нет? Но тут обратила внимание на что-то новое в движениях Поля, на капельки пота, выступившие на его лице и плечах, на настороженное внимание, заметное по неуловимой игре его мускулов. Джессика в первый раз, еще не отдавая себе в этом отчета, осознала, что в даре провидения присутствует неопределенность.

Теперь Поль задавал темп. Он кружил, но не нападал. Он заметил, что противник его боится. В сознании Поля зазвучал голос Дункана Айдахо: «Если противник начал тебя бояться, значит, наступил момент, когда ты можешь пустить все на самотек — дай время страху сделать свое дело. Пускай он превратится в ужас. Напуганный человек сражается против себя самого. Он решится на отчаянную атаку — это самый опасный момент, но обычно можно быть уверенным, что тут-то он и допустит роковую ошибку. Здесь тебя тренируют так, чтобы ты умел обнаруживать такие ошибки и пользоваться ими».

В толпе поднялся ропот.

Они решили, что Поль просто забавляется с Джамисом, сообразила Джессика. Они решили, что Поль проявляет излишнюю жестокость.

Но она улавливала в возбужденной толпе и другие настроения — толпа наслаждалась зрелищем, Джессика видела, как в вольнаибе нарастает смятение. Тот момент, когда оно вырвется наружу, и будет решающим для Джамиса… или для Поля.

Вольнаиб высоко прыгнул и сделал выпад правой рукой. Но она была пуста — ай-клинок сверкнул в другой руке, в левой.

У Джессики перехватило дыхание.

Но Чейни недаром предупреждала Поля: «Джамис может драться обеими руками». И знание того, что такое «ложный выпад», тоже крепко сидело в его мозгу. «Следи за ножом, а не за рукой, которая его держит, — не уставал твердить Джерни Халлек. — Нож опаснее, чем рука, и он может оказаться в любой руке».

Поль заметил ошибку Джамиса: задумав прыжок, предназначенный отвлечь внимание Поля, вольнаиб плохо разбежался и из-за этого на долю секунды потерял равновесие после приземления.

Если бы не тусклый желтый свет поплавковых ламп да не чернильного цвета глаза стоящих вокруг людей, могло бы показаться, что все происходит в учебном зале. Щиты не в счет, когда против них можно использовать само движение человеческого тела. Поль молниеносно поднял вверх нож, нырнул в сторону и выбросил руку навстречу качнувшейся к нему груди Джамиса. И тут же отскочил, чтобы посмотреть, как рухнет его противник.

Джамис упал как мешок, лицом вниз. Он один раз с шумом втянул воздух, повернул лицо к Полю и замер на каменном полу. Мертвые глаза казались черными стеклянными шариками.

«Убить острием ножа — не слишком высокое мастерство, — говаривал ему Айдахо. — Но пусть это не останавливает твою руку в то мгновение, когда предоставляется такая возможность».

Люди бросились вперед, заполняя пустой круг и оттесняя Поля. Джамиса уже было не видно за мельканием их рук. Группка вольнаибов отделилась от остальных и поспешила в глубь пещеры, унося с собой что-то завернутое в длинную бурку.