Преступление и наказание в английской общественной мысли XVIII века: очерки интеллектуальной истории - Ирина Мариковна Эрлихсон

Высадка британских осужденных в Ботани Бэй[1027]

В 1786 г. появилась работа Джона Джебба «Мысли об архитектуре и внутреннем устройстве тюрьмы», которая актуализировала в дискурсе реформы еще одну идею – проектирование внутреннего пространства пенитенциария[1028]. В этом же году приступили к фрахту первых кораблей в австралийскую Ботани-Бэй, что практически означало провал инициатив Тюремного статута 1779 г. и планов строительства двух обозначенных пенитенциариев. Таким образом, работа Джебба опять «уводила» реформу от практики к теоретизированию, что вдохновило Иеремию Бентама на создание проекта идеальной тюрьмы – знаменитого Паноптикона[1029], который принесет правоведу заслуженную славу основоположника мировой пенологии.

Идея Паноптикона Бентамом сформулирована в серии писем из далекой России своему другу и единомышленнику[1030]. С 1786 г. Бентам по приглашению князя Потемкина, у которого служил его брат Самуил Бентам, проживал в его имении близ местечка Кричев в Малороссии. Часто Паноптикон называют проектом идеальной тюрьмы, но философ-утилитарист мыслил его назначение гораздо шире. Эпиграф, предваряющий первое письмо, так формулирует знаменитую идею: «Нравы исправлены – здоровье сохранено – эффективное обучение промышленным навыкам налажено – давление на общество ослаблено – экономика укреплена – гордиев узел Закона о бедных, если не разрублен, то ослаблен – и все посредством простого архитектурного решения!»[1031] Для Бентама Паноптикон стал «архитектурным воплощением идеальной системы наблюдения» за содержанием различных категорий девиантов – преступников, проституток, умалишенных, пьяниц, больных, бедняков, нуждающихся в призрении и пр. По свидетельству П. Левенсона, первую мысль о постройке такого учреждения И. Бентам перенял у брата, которую тот, в свою очередь позаимствовал у русских крестьянских изб[1032]. Проект Паноптикона был и остается излюбленным объектом исследования пенологов и философов[1033], поэтому мы остановимся только на его основных моментах, и рассмотрим влияние искомой идеи на последующие пенитенциарные практики.

Паноптикон или Инспекционный дом И. Бентама представлял собой теоретическую конструкцию такого заведения, которое не только снимало вопрос содержания преступников и лиц, по мнению реформатора, нуждающихся в социальном контроле, но что более важно, обеспечивало перевоспитание таковых, возвращая в общество достойных граждан. Сам Бентам выразился о паноптикуме весьма красноречиво – «мельница для перемалывания негодяев в честных людей». Образ мельницы выбран не случайно, так как основа конструкции задуманного утилитаристом здания – цилиндрическая форма. В центре круга расположено помещение, занимаемое тюремным инспектором, по окружности – изолированные камеры, связанные с центром радиальными коридорами.

Чертеж Паноптикона[1034]

Стержневая идея Паноптикона – постоянное наблюдение или его иллюзия. Шестое письмо Бентама, которое он назвал «Преимущества плана», открывается рассуждением: «Я льщу себе мыслью, что теперь не может быть никаких сомнений в том, что план обладает двумя фундаментальными преимуществами: я имею в виду откровенную вездесущность инспектора (не сочтите богохульством такое выражение) в сочетании с его быстрым и легким доступом в любую точку здания[1035]. В предыдущем письме он рассуждал следующим образом: «Очевидно, чем больше времени инспектируемый будет находиться под наблюдением, тем более достижимой станет цель данного учреждения. В идеале человек должен быть в таком затруднительном положении постоянно, в любой момент времени. А поскольку это практически невозможно, следует сделать так, чтобы он поверил в то, что это так, но, не будучи в состоянии проверить, убедил [выделено И. Бентамом – авт.] себя, что это именно так»[1036]. Чтобы поддерживать это ощущение, автор уделяет внимание освещению, по проекту направленному в упор на камеры так, что помещение инспектора заслоняет слепящий прямой свет. В помещениях первых американских прогрессивных пенитенциариев подобные конструкции (когда осужденный постоянно на виду, но сам лишен возможности увидеть смотрящего), а также сильно завышенные окна, в которые возможно увидеть только кусочек неба, будут аллегорично называть «Око Господа», культивируя ощущение постоянного присутствия Всевышнего в земных делах человека[1037]. Достижению эффекта постоянного присутствия также способствует конструкция особых жестяных труб, тянущихся от каждой камеры к комнате инспектора, с помощью которых «малейший шепот одного может быть услышан другим, особенно когда есть потребность приложить ухо к трубке»[1038]. В последующих письмах Бентам выделяет такие достоинства конструкции здания, как возможность обеспечить изоляцию друг от друга различных категорий находящихся под наблюдением, например: подследственных от осужденных, если речь идет о тюрьме, заразных больных от тех, чей недуг не представляет угрозы окружающим, если речь идет о больнице и т. п.

Восьмое письмо открывается утилитарной «формулой» основных целей наказания, которую мыслитель вывел еще в Комментариях к Законопроекту о принудительном труде: наказание, исправление, экономическая выгода. Наказание выражается в строгости содержания, всевозможных санкциях за нарушение режима, принудительном удержании на строго регламентированный срок. Исправление – в применении к осужденным принципа «снисхождения» или милосердия – по возможности отказ от унизительных телесных наказаний, обучение ремеслам, возможность претендовать на денежное выражение результатов своего труда. Правило «хозяйствования» или выгоды заключалось в обеспечении арестантов «полезной работой с возможностью извлечения дохода для государства, так и частной управляющей компании». Помятуя провал Законопроекта о труде, И. Бентам не мог задуматься о рентабельности проектируемого предприятия, тем более за прошедшее десятилетия он значительно поднаторел в вопросах политэкономии, и из под его пера вышло несколько трудов на эту тему. Он дотошно подсчитал издержки перевозки преступников, как в американские колонии, так и по открытому еще более дорогому маршруту в Ботани Бэй. Между тем, – уверен И. Бентам, – не все каторжники так безнадежно неисправимы, что следует пытаться избавиться от них любой ценой, в частности дорогостоящей транспортировкой, когда можно использовать их труд на благо Соединенного королевства. «Разве не может каждая тюрьма быть спроектирована и как место безопасного содержания, и как место эффективного труда»[1039], – вопрошает он своего респондента.

Увидев в тюрьме элемент капиталистических отношений, Бентам не исключал возможность передачи управления тюрьмами частным подрядчикам, которые предложат эффективные условия управления и организации не только труда, но и обучения трудовым навыкам в условиях принудительного содержания. В качестве примера несложных производств, не требующих «филигранного» мастерства и возможных к устроению в условиях закрытых заведений, Бентам приводит кузнечные, ткацкие, столярные мастерские. Таким образом, тюрьма-фабрика должна была балансировать между экономической выгодой от труда и благополучием (моральным и физическим) арестанта, между наказанием и исправлением.

Подробный анализ идеи Паноптикона в русле ревизионистского подхода к пенитенциарным реформам представил М. Игнатьефф. Исследователь настаивает на том, что главной задачей реформаторов XVIII в. было «вывести из наказания устрашение»[1040]. Кроме того, тюремное заключение, по сравнению со зрелищным карательным правосудием предшествующих веков, обеспечивало беспрецедентный контроль государства за правонарушителем, позволяя