Край неба - Марк Дж. Грегсон

позициях. С их ангарных палуб роями срываются крохотные истребители и гонятся следом за «Гладианом».

Пальба на время глохнет, когда обезумевший пилот подбирается к нам совсем близко. Он вскидывает мушкет и готов уже выстрелить Брайс в спину, но она, стиснув зубы и превозмогая боль, не останавливаясь, успевает выстрелить первой. Прямо в колено пилоту.

У края палубы мы с Брайс смотрим друг на друга и беремся за руки. Делаем глубокий вдох и ныряем в штормовое небо.

Ветер треплет мне волосы, глаза слезятся. Брайс рядом со мной кричит… и смеется? А сквозь прореху в облаках к нам приближается нечто. Дядя – он тоже сиганул с нами – на что-то показывает.

И тут, лавируя между выстрелами, появляется мой прекрасный корабль. Родерик мечет гарпуны в звенья «воробьев», Громила с хохотом выпускает искрящиеся зенитные снаряды, а Элдон закладывает вираж, чтобы подхватить нас.

Оказавшись ровно под нами, «Гладиан» подстраивается под скорость падения.

Громила с неприкрытым отвращением ловит моего дядю – еще бы, ведь это же Урвин! – а Брайс падает на руки изумленному Родерику. Он глазам своим не верит.

Китон пробует поймать меня, однако я слишком тяжел, и вот мы оба валимся на палубу. Меня чуть не сносит ветром, но Китон держит.

– Теперь мы квиты, Конрад! – кричит она.

Элдон со всей силы давит на струны, унося нас прочь.

В любых других обстоятельствах я бы расхохотался. Однако у нас на хвосте тридцать с лишним «воробьев», а еще три линейных крейсера готовят к залпу свои смертоносные пушки.

Элдон мчит сквозь небо, и внезапно палубу опаляет выстрелами. Впереди – еще эскадрилья, но мы ныряем, проходя под ней. Пушки истребителей рвут нам обшивку, прожигают металл, словно воск.

– Подходите за добавкой! – кричит Громила, вскидывая ручную зенитку. – Ну!

Неожиданно «воробьи» разворачиваются и летят к своим кораблям.

– Куда это они, брань? – спрашивает Родерик.

Брайс указывает нам за спины.

Издалека что-то приближается, и приближается быстро. У меня по спине пробегают мурашки, а в груди зажигается надежда.

Запонка вспыхивает – на связи со всеми мастер Коко. Она привела охотничий флот. И в голосе ее слышна ярость всех ветров, вместе взятых:

– В БОЙ!

Корабли Охоты бросаются в атаку. Впервые за два столетия два самых могущественных цеха сходятся в воздушном сражении.

Глава 43

Корабли охотников-ветеранов бьются стройно и слаженно. Мечутся в небе, подобно птичьим стаям, с поразительной скоростью чертя замысловатые узоры. Мы слишком быстрые для неповоротливых турелей на палубе крейсера.

– Построиться в воронку! – командует Коко.

«Лучник» идет в авангарде, озаряемый вспышками взрывов. Охотничьи корабли окружают крейсер подобно циклону. Забрасывают его гарпунами и снарядами из наплечных пушек: и если гарпуны – для солдат, то взрывчатка прожигает дыры в обшивке.

Элдон обливается потом, пытаясь поспевать за маневрами ветеранов. Он просто невероятен. Теперь уже он лучше меня как пилот.

Я, словно завороженный, смотрю, как одного стража порядка гарпуном сносит за борт. А ведь это, доходит до меня, сражение не с горгантавнами…

Мы с дядей стоим на носу, и он бросает на меня взгляд:

– Никакой пощады врагам, Конрад.

Громила в это время с хохотом сбрасывает бочку со взрывчаткой на палубу крейсера. Солдаты внизу кидаются врассыпную, а через миг корабль сотрясает взрывом. В палубе остается огромный кратер.

Наш корпус опаляет ответным огнем. Я чуть не остаюсь без головы, но дядя успевает толкнуть меня вниз.

Он прав. Либо мы их, либо они нас.

Вдалеке тройка охотничьих кораблей класса «Титан» разворачивает пушки «Омега». Эти исполинские суда не предназначены для охоты на горгантавнов. Они слишком неповоротливы и охотятся на ацидонов или уничтожают кишащие провлонами острова.

У цеха Охоты нет лучшего оружия против линейных крейсеров Стражи.

Небо пронзает луч света, когда одна из пушек «Омега» бьет в командную рубку крейсера. Массивный взрыв заливает мир вокруг золотым светом.

А потом крейсер со стоном начинает тонуть.

Раздается ликование.

Однако радость наша длится недолго, потому что с неба пикируют и палят «воробьи». Они проносятся мимо почти что беззвучно, с легким шипением. Их бластеры пробивают охотничьи корабли насквозь, и те, окутанные дымом, кренятся к черным облакам.

Родерик запрокидывает ствол турели и стреляет гарпунами в небо. На других кораблях делают так же. «Воробьи» накатывают волна за волной, сбивая все больше наших. Громила прыгает в сторону от кормовых перил, а через миг их сжигает выстрелом.

– Ах ты падла! – кричит он, вскидывая наплечную пушку и паля вслед истребителю, прошедшему в десятке сантиметров от нашего судна. Выстрел, казалось бы сделанный наудачу, разрывает «воробья» надвое. Поразительно.

Родерик поворачивается в кресле восстановленной многозарядной турели, стреляет вслед вражеским истребителям как обезумевший. Его гарпуны пробивают кокпиты насквозь, а тем временем выстрелы из зениток с других кораблей создают стену золотистых искр. Несколько невезучих «воробьев», влетевших в нее, вспыхивают.

Я, кривясь от боли, вскидываю на окровавленное плечо переносной гарпуномет и прицеливаюсь. Пронзенный моим гарпуном, один из «воробьев» тут же теряет управление и сталкивается с соседом.

Атака отбита, и два оставшихся крейсера разворачиваются. Они отходят, а «воробьи» прикрывают отступление.

Громила хохочет:

– И только-то? Это все, на что они способны?

Всего за несколько минут Стража утратила преимущество и оказалась в меньшинстве. Наших кораблей на лету еще сотни, а у них всего два. Меня переполняет восторг, тогда как Брайс тревожно вжимает голову плечи. Моя радость тут же идет на убыль. Чем бы это Низвержение ни было, мы еще его не видели.

Коко велит преследовать врага. Элдон ведет нас вперед, и мы в сопровождении прочих судов класса «Хищник» несемся за отступающим противником. В воздухе звучат громкие возгласы – боевые кличи охотников, загоняющих подранка. Это мужчины и женщины наикрутейшего склада. Закаленные, как сталь горгантавна.

И пока мы обстреливаем «Голиас», отрывая от него куски, Брайс указывает куда-то в сторону.

Вдалеке и правда что-то виднеется.

Родерик прекращает палить.

– Вот же… брань, – тянет он.

На горизонте, в клубах грозовых облаков, проглядывает семь темных силуэтов. Левиафанов небес. Это самое могущественное оружие человечества.

Авианосцы Стражи.

Они вдвое длиннее линейного крейсера, вмещают втрое больше «воробьев», а на носах у них невероятных размеров пушки, способные вести точную прицельную стрельбу на расстоянии в шестнадцать километров.

– Назад, – кричит в коммуникатор Коко. – Уйти с линии огня. Построиться в стену. Пусть выпускают «воробьев». Этих-то мы сотрем в порошок.

У меня колотится сердце, а руки и ноги немеют.

Нам и с одним-то авианосцем вряд ли удастся справиться, не говоря уж о семи. Наше