Диалоги об Атлантиде - Платон

спрашивал тебя, человек, что такое оно, – и ничего не могу сделать с тобою своим криком, как будто возле меня сидит камень, и притом мельничный, – без ушей и без мозга. – Тут, если бы я от страха после этого сказал следующее, – не рассердишься ты, Иппиас? – если бы то есть я сказал: однако ж это самое называет прекрасным Иппиас, когда я так же спрашивал его, как ты меня, о прекрасном для всех и всегда; то что скажешь: не рассердишься ты?

Ипп. Но мне хорошо ведь известно, Сократ, что прекрасное для всех есть и покажется то, что я назвал.

Сокр. Есть; да будет ли также? спросит он. Ведь прекрасное-то, вероятно, всегда прекрасно.

Ипп. Конечно.

Сокр. Значит, оно и было? спросит он.

Ипп. И было.

Сокр. Сказал ли элейский иностранец, спросит он, что прекрасно было и для Ахилла – быть погребенным после предков, и для его деда Эака, и для других происшедших от богов, и для самих богов?

Ипп. Что это? ну его к богу![438] Эти-то вопросы того человека даже и неблагочестивы, Сократ.

Сокр. Так что ж? отвечать-то на вопрос другого, что это так, конечно, не очень нечестиво.

Ипп. Может быть.

Сокр. Так может быть, это ты говоришь, скажет он, что прекрасное для всякого и везде есть – быть погребенным детьми и похоронить предков? Разве Иракл был не один из всех? и те, о которых мы теперь только говорили, разве не все?

Ипп. Но я говорил не о богах.

Сокр. И не о героях, как видно.

Ипп. Даже и не о детях богов, сколько их ни было.

Сокр. Но о тех, сколько которых не было?

Ипп. Конечно.

Сокр. Стало быть, по твоему же опять, как видно, мнению, из героев Танталу, Дардану и Зифу принадлежит ужасное, нечестивое и постыдное, а Пелопсу и другим такого же происхождения – прекрасное[439].

Ипп. Мне кажется.

Сокр. Так тебе кажется то, скажет он, чего прежде ты не говорил, что, то есть, погребать предков и быть погребенным от детей иногда и для некоторых бывает постыдно, – даже, как видно, еще более; и нельзя, чтобы такое прекрасное бывало и было для всех, как теперь сталось с этим-то, или, как прежде с теми – с девицею и горшком; всего же смешнее, что для одних оно оказывается прекрасным, а для других непрекрасным. Итак, ты и теперь еще, Сократ, скажет он, не в состоянии отвечать на вопрос о прекрасном, что́ такое оно. – Такие-то и подобные оскорбления нанесет он мне справедливо, если я так отвечу ему. По большей части в этом виде, Иппиас, идет беседа его со мною. Но иногда, как бы сжалившись над моею неопытностью и неученостью, он сам наводит меня вопросами на то, не таким ли чем-нибудь кажется мне прекрасное, либо что другое, о чем случается ему спрашивать, или что бывает предметом речи.

Ипп. Как это понимаешь ты, Сократ?

Сокр. Я расскажу тебе. – Перестань-ка давать такие ответы, чудный Сократ, говорит он; ибо они слишком простоваты и удобоопровергаемы: но рассмотри следующее. Не покажется ли тебе прекрасным то, с чем мы сталкивались уже в ответе, когда говорили, что золото, чему приличествует, прекрасно, а чему неприлично, – нет? подобным образом и всё прочее, – к чему что идет. Так рассмотри-ка это самое – приличествующее, и природу самого приличествующего: не оно ли, может быть, есть прекрасное? – На такие предложения я привык всегда соглашаться, потому что не могу ничего сказать. А тебе приличествующее кажется ли прекрасным?

Ипп. Без сомнения, Сократ.

Сокр. Рассмотрим, однако ж, чтобы нам как-нибудь опять не ошибиться.

Ипп. Да, надо рассмотреть.

Сокр. Так смотри. То ли мы называем приличествующим, что, быв прирождено, заставляет являться прекрасным каждый предмет, которому это бывает присуще, или то, что делается таким, или ни то ни другое.

Ипп. Мне кажется[440], то и другое.

Сокр. Не это ли заставляет являться прекрасным, когда кто, хотя бы был и смешон, является прекраснее, надевая пристойное платье или обувь?

Ипп. Да.

Сокр. Но если приличествующее заставляет предмет являться прекраснее, нежели каков он есть, то не будет ли приличествующее чем-то обманчивым относительно прекрасного, и не окажется ли не тем, чего мы ищем, Иппиас? Ведь мы, вероятно, искали того, почему бывают прекрасны все прекрасные предметы, равно как почему велики все великие, то есть по преизбытку: ибо этим всё велико, хотя бы не являлось; тому необходимо быть великим, что имеет избыток. Так то же скажем и о прекрасном, по которому всё прекрасно, является ли нечто таким или нет. Что могло бы быть оно? Это будет не то, что приличествующее; ибо приличествующее, как ты сказал, заставляет предмет являться прекраснее, чем он есть, а тому, что есть, являться не позволяет. Нам надобно постараться, как я сейчас говорил, исследовать то, что делает прекрасным, является ли нечто или нет. Ведь это мы ищем, если ищем прекрасное.

Ипп. Но приличествующее, Сократ, своим присутствием заставляет предметы и быть и являться прекрасными.

Сокр. Стало быть, невозможно, в самом деле, чтобы предметы существенно прекрасные, в присутствии того, что заставляет являться-то, не явились такими?

Ипп. Невозможно.

Сокр. Так в том ли согласимся, Иппиас, что все существенно прекрасные учреждения и действия всегда всем кажутся и по бытию и в явлении прекрасными? или, совершенно напротив, что мы их не знаем, и что в рассуждении их бывает более всего споров и вражды, как частно – между людьми, так и всенародно – между городами?

Ипп. Более так, Сократ; мы не знаем.

Сокр. Нет, не так, если им свойственно было являться-то. А им это было бы свойственно, если бы приличествующее было прекрасное и заставляло предметы не только быть, но и казаться прекрасными; так что приличествующее, как скоро оно заставляет предмет быть прекрасным, было бы тем прекрасным, которого мы ищем, не заставляя его уже являться. Но если опять заставляющее являться есть приличествующее, то оно не было бы прекрасным, которого мы ищем: потому что приличествующее-то заставляет быть; заставлять же являться и быть – прекрасным ли то, или чем другим, – одно и то же, вероятно, не может. Итак, изберем: являться ли прекрасным, по твоему мнению, заставляет приличествующее или быть?

Ипп. Мне кажется, являться, Сократ.

Сокр. Увы! стало быть, от нас, Иппиас, бегмя бежит знание того, что такое – прекрасное, если только приличествующее является чем-то особым от прекрасного.

Ипп. Да, клянусь Зевсом, Сократ, и мне представляется это очень