Социализм. История благих намерений - Александр Монович Станкевичюс

из 59 именно на этом самолете. Также СССР получал «Дуглас» А-20 в различных модификациях. А-20 получил у советских летчиков очень хорошую репутацию и мог легко потягаться с лучшими самолетами Третьего рейха. Когда «Дугласы» «появились на советско-германском фронте, они обгоняли наши новые Пе-2. Американский бомбардировщик отличался хорошей маневренностью и большим практическим потолком. Ему легко давались глубокие виражи, он свободно летал на одном моторе. Учитывая слабую подготовку летчиков, ускоренно выпущенных из училищ в годы войны, очень важны становились пилотажные качества самолета. Здесь “Бостон” был превосходен – прост и легок в управлении, послушен и устойчив на виражах. Взлет и посадка на нем выполнялись куда проще, чем на отечественном Пе-2» [151]. Всего таких машин разных модификаций было поставлено в СССР 3125.

В целом роль американо-британских самолетов в отдельных ключевых сражениях была весьма высокой. Так, в воздушных сражениях за кубанское небо весной-летом 1943 г., где решающей задачей было не допустить превосходство немцев в воздухе, «Аэрокобры», «Дугласы», «Кёртисы» и «Спитфайры» составляли 20 % всего парка самолетов на этом участке фронта. Особенно важной была роль «Аэрокобр» Р-39 – по качеству сборки, мощи вооружения, живучести и наличию качественной радиосвязи превосходившие как немецкие, так и советские истребители. Если не считать те самолеты, что уже были у СССР до начала войны, и учесть только произведенные за 1941–1945 гг., то доля импорта в боевой авиации составляла 14,15 % и 12,44 %, если учитывать их. Причем уже в первый год войны импортная авиация составила солидные 8,38 %, а к 1943 г. составляла даже 17,59 % от всего снабжения армии боевой авиацией [251].

Помимо самолетов, в большом количестве поставлялись танки, САУ, бронеавтомобили, бронетранспортеры – всего свыше 19 тыс. единиц [112] – это только дошедшие до адресата, утерянные в ходе доставки не считаются. Сюда входили такие машины, как «Тетрарх» (20 ед.), «Матильда» (918 ед.), «Валентайн» (3332 ед.), «М3 Стюарт» (1232 ед.), «М4А2 Шерман» (3664 ед.), «М3 Ли» (976 ед.), «МЗА1 Скаут» (3034 ед.) и т. д. Если учесть, что из этих 19 000 единиц 11224 – танки и САУ, и если принять, что за годы войны в СССР было выпущено 102 800 танков и САУ, мы получим 10,9 % доли союзнических поставок в общем парке танков и САУ в СССР. Учитывать довоенный запас свыше 23000 танков не имеет смысла, поскольку большая часть этого запаса была потеряна в катастрофе 1941 г. и состояла из уже устаревших к 1942 г. машин. При этом в 1942 г. доля импортных танков составила более 12 % всех поставленных в армию. Доля импортных бронемашин без учета довоенных запасов СССР составила почти 27 %, бронетранспорта примерно одна десятая от всего снабжения [251]. Интересный факт: в битве за Кавказ 1942–1943 гг. 70 % боевых машин были англо-американскими. В частности, в составе 5-й Гвардейской танковой бригады было 40 «Валентайнов» и всего 4 советских танка [145].

Касательно грузовых машин все обстояло намного хуже. Необходимые для ракетных установок, перевозки артиллерии, пехоты и снабжения грузовики в СССР производились в гораздо меньшем количестве, чем их было поставлено союзниками. Кроме того, имеющиеся в наличии на начало войны грузовики ГАЗ-АА и ЗИС-5 были слишком легкими, им недоставало проходимости, многих из них попросту изъяли из гражданского использования, а затем они были потеряны в тяжелых боях 1941 г. Таким образом, СССР довольно быстро оказался без тяги. Понадобилась помощь союзников. За годы войны США поставили СССР 360980 грузовых машин [228]. Около 175 000 этих грузовиков приходится на US6 Studebacker – грузовики, которые США фактически производили специально для СССР, поскольку в своей армии американцы их не использовали, а остальным союзникам были отгружены очень скромные объемы таких машин. Еще примерно 77 000 приходились на грузовик Ford 2G8T/G8T. Собственное производство грузовиков в СССР было довольно скромным, примерно 150–156 тыс. за всю войну; к ним добавляется мобилизованный для войны автопарк, произведенный в довоенные годы. Основная масса советских грузовых машин приходилась на ГАЗ-АА, но этот грузовик ни в какое сравнение не шел со «Студебекером» – его грузоподъемность всего 1,5 тонны против 2,5–5 тонну US6. Доля союзных поставок определяется в пределах от 63,4 до 67,5 % [228].

По многим другим жизненно важным для войны благам СССР сильно зависел от поставок союзников. Это порох (29 %), тринитротолуол (19,66 %), мотоциклы (55,36 %), гусеничные тракторы (7,7 %), металлорежущие станки (21,55 %), кузнечнопрессовое оборудование (26,11 %). Не обеспечила сталинская индустриализация столь желанной независимости от импорта и в промышленно значимых вещах, таких как алюминий (доля импорта более 46 %), магний (почти 34 %), кобальт (около 62 %), кадмий (около 51,7 %), ртуть (более 49 %), голый провод (37,62 %), кабель всех видов (48,35 %), никель (более 25 %), свинец (более 22 %), цинк (18,5 %), стальные трубы (более 10 %), рельс (32 %), молибден (более 71 %), вольфрам (более 47 %) и многое другое [251][21].

Некоторые позиции поставок замещали критически слабые места советской промышленности. Так, сульфаниламиды и пенициллины, необходимые в советских госпиталях для лечения раненых и больных, почти все поставлены американцами и англичанами. «Сложное медицинское оборудование, лекарства, расходные материалы, хирургические передвижки, рентгеновские аппараты, стерилизаторы и прочее медицинское оборудование для многих спорщиков заметны еще меньше – но именно они доставляемые по программе ленд-лиза> спасали жизни и предотвращали инвалидность раненых бойцов» [165]. Четверть тоннажа ввезенных поставок составляло продовольствие – внушительная цифра, учитывая важность пищи для ведения любой войны как для солдат, так и для мирного населения. 664600 метрических тонн американских мясных консервов составляли 108 % от собственного, советского, производства [350].

Обеспечивал ленд-лиз и куда более технологичными вещами. Так, «количество высокотехнологичного производственного оборудования в поставках ленд-лиза оказалось достаточным, чтобы укомплектовать собственное производство уже в СССР. Например, советский артиллерийский радиолокатор СОН-2 – практически точная копия британского радара, созданная советскими лабораториями с помощью завезенного оборудования… При сравнении лишь общих цифр выпуска крайне легко “забыть”, что даже сто тысяч миллионов советских напильников так никогда и не заменят один-единственный станок для нарезки погона башни. Задержка выпуска танка Т-34-85 до середины марта 1944 года заводом № 183 была вызвана именно отсутствием необходимых станков и полной невозможностью их где-либо взять, кроме как получить по ленд-лизу» [165].

Еще одним критичным пунктом был качественный бензин: «…не хватало высокооктановых бензинов. Так, в 1941 г. накануне войны потребность по авиационному бензину Б-78 была удовлетворена всего на 4 %. В 1940 г. в СССР было произведено 889 тыс. т авиабензина, в 1941 г. – 1269 тыс. т, в 1942 – 912, в 1943 – 1007, в 1944 – 1334 и в 1945 г. – 1017 тыс. т. Всего за годы войны в США по ленд-лизу и в рамках советских заказов было поставлено 666 тыс. т авиационного бензина, из которых после отправки было переадресовано в другие места