Социализм. История благих намерений - Александр Монович Станкевичюс

магазинах иностранцам и советским гражданам продавали продукты и прочие товары за драгоценности, золото, серебро и валюту по завышенным ценам (и всё это в довольно тяжелые для страны годы). Спекуляции с Торгсином принесли за период с 1931 по 1936 г. около 290 млн золотых рублей – почти все ценности, накопленные населением, которые могли стать внутренними инвестициями в частные и даже государственные предприятия. Только если в последнем случае инвесторам нужно что-то отдать взамен, то сталинское решение действовать через Торгсин позволяло брать у населения ценности без каких-либо обязательств со стороны государства.

Однако даже изъятых у собственного населения денег не хватало. Страна Советов фактически выпала из мировой экономики еще в начале 1920-х и полноценного экспорта, традиционно приносящего высокую прибыль России, не имела. Когда у Сталина «созрел» план индустриализации (т. е. перехода от новой экономической политики к первоначальному социалистическому накоплению), у страны, разумеется, не было денег и специалистов для такой масштабной работы в соответствующих «форсированным темпам» количествах. Приходилось выходить на связь с американским бизнесом все через тот же Амторг. Вывозить золото и в огромных количествах его добывать. Ввозить технологии и станки. Через Амторг в СССР попадали американские инженеры, вакансии на работу в Стране Советов публиковали американские СМИ левой ориентации, симпатизировавшие коммунистам. Американские и немецкие специалисты, американский капитал буквально создавали новые объекты тяжелой индустрии Советской России. Для Империи потребности в таких махинациях не возникло бы, потому что иностранный капитал и так вкладывался в строительство современных предприятий в России. Однако и здесь коммунисты, скорее всего, будут уверены, что созданные с иностранной помощью и технологиями, русскими мозгами, руками и страданиями заводы – это патриотичнее, чем кредиты Российской империи и европейский капитал в экономике, опиравшийся на русских же предпринимателей. Не говоря о том, что многие ведущие инженеры с советской стороны получили свое образование в Российской империи, как, например, Иван Александров, автор совместного с американцем Хью Купером проекта Днепрогэс; Александр Винтер, выпускник Петербургского политеха, и Борис Веденеев, окончивший Петербургский институт инженеров путей сообщения, – все они, как и многие другие, выходцы имперской системы образования, а не советской.

Ведущую роль в сталинской индустриализации сыграла фирма Альберта Кана. Секрет этого талантливого инженера заключался в том, что разработанные им предприятия были стандартизированы: типовые цехи, типовая канализация, типовое расположение электрических коммуникаций, типовые окна, светильники, двери, лестницы и т. д. Такое предприятие можно было буквально упаковать в ящики, перевезти через океан и собрать, как конструктор «лего». Это не красивые имперские заводы из красного кирпича в неоготическом стиле, а серые, монолитные индустриальные центры. Времени и денег на строительство таких сооружений требовалось значительно меньше, чем на добротные предприятия прошлого. Экономия была еще на этапе проектирования, рисования чертежей. Просто представьте себе, что Сталинградский тракторный завод (СТЗ) был полностью создан в США и просто перевезен в СССР в разобранном виде[19]. Совместно с американскими инженерами, под наблюдением и контролем фирмы Альберта Кана, в Госпроектстрое было спроектировано около 550 предприятий на советской территории [216]. Оснащение многих новых советских заводов было американо-немецким, закупку оборудования координировала, опять же, фирма Кана. Знаменитый завод ГАЗ (Нижний Новгород) был творением американской компании Austin и всё того же Кана. А производились на нем копии автомобилей «Форд». Немецкая компания «Сименс» обеспечивала СССР паровыми турбинами, а американская «Дженерал Электрик» – электрооборудованием. Магнитогорский металлургический комбинат был спроектирован фирмой Arthur G. McKee and Со., а доменные печи для таких заводов – фирмой Freyn Engineering Со. Перечислять иностранный вклад в индустриализацию можно долго – не это здесь хотелось бы отметить, а следующее. Первое – очередной пример лицемерия социалистов, которые критиковали Империю за иностранный капитал в экономике, за неспособность наладить собственное промышленное производство авиадвигателей или автомобилей. Второе – почему, если большевикам удалось купить иностранных специалистов, проекты, оборудование, имея такие ограниченные возможности, то же самое не удалось бы Российской империи (или республике), которая имела торговый профицит в течение многих лет? И вот как раз анализируя высокую цену, которую отдали граждане СССР за ускоренную индустриализацию, лично для меня остается загадкой – почему при всей той критике, что обрушивали советские пропагандисты на Россию, советская власть, в сущности, продолжала тот же курс индустриализации страны при активном участии иностранных специалистов, который был взят еще в начале XX в. Стоило ли тогда доводить страну до голода, проводить массовые репрессии и сворачивать относительно успешную новую экономическую политику?

Огромными усилиями и махинациями, ценой совершенно вопиющей бедности населения были построены новые заводы нового социалистического общества. В 1930 г. под управлением ОГПУ была развернута целая сеть концентрационных лагерей (как новых, так и старых), названных исправительно-трудовыми лагерями (ИТЛ). Узники этих лагерей занимались лесозаготовками, строили железные дороги в северных регионах страны, а также трудились на строительстве Беломорканала. Во многом заданные темпы строительства удавалось соблюдать за счет широкого использования дешевого труда спецпереселенцев – тех, кто в ходе антикулацкой кампании начала 1930-х гг. был лишен дома, семьи, выслан в далекие районы и лишен гражданских прав. Все, кто подходил для работы, были задействованы в ней – с 1931 г. спецпереселенцев как раз передали в ведение ГУЛАГа, созданного годом ранее. ГУЛАГ – главное управление лагерей, объединяло десятки таких учреждений по всей стране. Сначала это были только исправительно-трудовые лагеря, затем с 1933 г. были организованы трудовые поселения (куда попадали ссыльные «кулаки», ссыльные поляки, украинцы, литовцы, вайнахи и т. д., затем после войны – пленные немцы, «власовцы» и др.), а в 1934 г. под надзор Главного управления лагерей попали республиканские колонии, которые более известны как ИТК – исправительно-трудовые колонии. В разное время во всех этих местах заключения более-менее стабильно находилось несколько миллионов человек. Например, в 1938 г. в спецпоселениях числилось 877 тыс. человек, в ИТЛ – 996 тыс., в НТК – еще 885 тыс., т. е. всего почти 2,8 млн человек. Исключая детей в трудпоселках, все остальные служили рабочей силой для сталинских строек. Такой жестокий способ форсировать развитие страны был вызван как подавлением экономических и гражданских свобод граждан, так и идеологическими соображениями, позволявшими использовать «классово враждебных» в тяжелых работах.

Впрочем, тяжело было не только заключенным, но и тем, кто оставался на свободе. Если смотреть даже на официальные советские данные, уровень жизни населения упал в период с 1930 по 1933 г., а до 1939 г. рос очень незначительно. При этом потребление различных продуктов питания сильно ухудшилось со времени сворачивания политики нэпа и к 1937 г. было гораздо ниже, чем в царский 1913 г. К 1937 г., как видно в табл. 16 из доклада ЦСУ СССР Н. А. Булганину от 3 октября 1955 г., снизилось годовое потребление хлебных