Среди самцов - Фиона Уолкер

Забежав по случаю в какой-то крупный книжный магазин, Йен увидел сидевшего за прилавком человека в черных очках, раздававшего направо и налево автографы. Присмотревшись, Йен понял, что парень в очках — известный гитарист Микки Мур из группы «Рамблинг Рунз».

— Неужели биографии знаменитостей пользуются таким спросом? — поинтересовался у продавца Йен.

Тот пожал плечами:

— Зависит от масштаба личности и от того количества грязи, которую эта личность готова извергнуть из себя на окружающих.

— А что вы думаете по поводу мемуаров Сид Френсис? Будут они расходиться?

У продавца при этих словах глаза зажглись, как противотуманные фары.

— Еще бы! Сид Френсис! Она всех знала. Джеггера, Муна, Ричардса. Да и сама та еще была штучка! Только представьте, что бы она могла понаписать.

— Представляю, — сказал Йен и неожиданно расплылся в широкой улыбке.

Калум, как и положено землевладельцу, обходил свои владения. На нем были резиновые сапоги, короткое пальто, а в правой руке он сжимал толстую суковатую палку. За ним следовал «устроитель африканских сафари», а ныне его управляющий Джимми Сильвиан.

В Фермонсо Джимми Сильвиану нравились две вещи: работа, с которой он легко и быстро справлялся, и посиделки с Калумом по вечерам за бутылкой хорошего виски. Все остальное — особенно такие вот прогулки — он считал бессмысленной тратой времени. На этот раз, впрочем, он увязался за Калумом намеренно — хотел обсудить с ним одну вещь, которая казалась ему совершенно невероятной.

— Скажи на милость, Одетта Филдинг случайно в Фермонсо не работает? — спросил он.

— С какой стати? — Калум с удивлением посмотрел на него. — Нет, конечно.

— А я думал, ты поддерживаешь с ней контакты, — осторожно сказал Джимми.

— Да зачем мне это? — снова удивился Калум.

— Ну, мне казалось, ты хотел наставить ее на путь истинный. Отучить от употребления наркотиков и все такое. Сам же говорил, что забрал у нее клуб для ее же пользы, чтобы не подвергать ненужным соблазнам.

Калум лихорадочно пытался вспомнить, что наговорил Джимми об Одетте и о его, Калума, с ней отношениях. Все, что имело касательство к этой женщине, он старательно пытался вычеркнуть из памяти.

— Помнится, ты говорил, что Одетта в тяжелом состоянии и дело идет о жизни и смерти. Но коли так, ты ведь должен за ней присматривать и хоть изредка ее навещать?

— Должен, конечно, — кивнул Калум, — да времени все нет. Скажу тебе, что знаю сам, — пробормотал Калум, подходя к дубу и прикасаясь своей сухонькой ладошкой к его шершавому стволу. — Одетта Филдинг находится сейчас в реабилитационной клинике для наркоманов в Хенли. Это отличное заведение. Думаю, Одетту там основательно подлечат, хотя обойдется это недешево.

— А кто за нее платит? Ты? — с удивлением спросил Джимми.

— А что делать? — Калум продолжал громоздить ложь на ложь, лишь бы Джимми от него отвязался. — Как-никак мы прошли с ней долгий путь…

— Извини, я ничего об этом не знал, — сказал Джимми и вдруг засмеялся своим громыхающим смехом. — Я не знал даже, что у вас с ней что-то было, пока ты не появился у нее на квартире в новогоднюю ночь. Глупо было с моей стороны за ней ухлестывать, да?

— Джимми, ты имел на это полное право, — сказал Калум, неожиданно став очень серьезным. — Особенно после того, что произошло в Мпона, когда я…

— Не хочу больше об этом говорить, — сказал Джимми, перебивая приятеля. — То, что там было, забыто, прощено и быльем поросло. — Джимми отвернулся, чтобы Калум не видел несчастного выражения его глаз. — Короче, проехали…

— Между прочим, у нас с Одеттой никогда ничего не было. В смысле романтических отношений, — на всякий случай сказал Калум.

Неожиданно Джимми повернулся к нему и посмотрел на него в упор.

— Слушай, меня не оставляет чувство, что пару недель назад я ее видел — причем здесь, в Суссексе.

— Где? В Брайтоне?

— Да нет. Здесь, в округе Фермонсо. Ехала какая-то большая компания отмечать Яей-то там девичник — и она была с ними. Думаю, она меня не узнала… или не заметила. — Джимми не был уверен в том, что в машине ехала именно Одетта. Ему могло и показаться.

Калуму пришло на ум, что его ложь о реабилитационной палате в Хенли может в любой момент выплыть наружу, и он решил впредь никаких конкретных заявлений на счет Одетты не делать. Джимми между тем продолжал развивать свою мысль.

— Они направлялись к Сид Френсис на девичник, — сказал Джимми. — В машине было вдвое больше мужиков, чем женщин. Между прочим, эта Сид Френсис настоящая знаменитость…

— Неужели? — Калум сделал вид, что все это ему совершенно безразлично.

— Но девичник там точно был, — произнес Джимми и вдруг хлопнул себя по лбу: — Вспомнил! У Эльзы, дочери Сид, — вот у кого. Кстати, тебе это имя ни о чем не говорит?

Калум глубокомысленно сощурился. Неужели та самая кудрявая девица, которая так его подставила в «Клинике», — дочь Сид Френсис? Так вот почему Одетте удалось заполучить эту престарелую суперзвезду к себе на вечер!

— Если мне не изменяет память, Эльза — подруга Одетты.

— Значит, я видел в машине именно Одетту. — На лице у Джимми проступило замешательство. — Но два дня назад я видел женщину, похожую на Одетту, в районе Чакфилда. Она вела роскошный желтый «Феррари».

— Ты мог и ошибиться. — От мысли, что Одетта обосновалась где-то неподалеку от Фермонсо-холла, его бросило в холодный пот. — Если, конечно…

— Что — «если, конечно»? — спросил Джимми.

— Ну… Я хотел сказать, что клиника — это все-таки не тюрьма…

— Ты думаешь, она могла дать оттуда деру? — спросил Джимми, которому вся эта история с реабилитационным центром представлялась весьма сомнительной, хотя Калуму он об этом, конечно же, не сказал.

— Это возможно, — печально вздохнул Калум. — Я же говорил тебе, что она неуправляема… Но коли так, выбор у нее невелик. Денег у нее нет, а Сид Френсис, говорят, всегда привечала пьяниц и наркоманов. Так что, скорее всего, она обосновалась у нее.

— Может, мне есть смысл к ней заехать и все выяснить? — предложил Джимми свои услуги.

— Нет, старина, на тебя у меня сегодня другие планы, — поспешно сказал Калум. — Ты должен встретиться с телевизионщиками. Постарайся напустить побольше туману. Я заброшу тебя на студию, когда поеду в Лондон. А насчет Одетты ты не беспокойся. Я сам заеду к Сид и все узнаю. И если Одетта там, я уговорю ее вернуться в клинику. Я знаю, как с ней разговаривать, а ты — нет.

Джимми пожал плечами. Пусть Калум поступает, как сочтет нужным. Он, Джимми, решил не вмешиваться в их с Одеттой отношения, какими бы странными они ему ни казались.