История Византии. Том 2. 518-602 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крупными беспорядками был отмечен последний год правления Юстиниана. Префект Зимарх послал своих коментарисиев вместе с солдатами арестовать некоего Кесария, имевшего место жительства в квартале Мезенциола. Соседи не выдали его, и в происшедшей свалке было много убитых. Кровавые беспорядки длились два дня. Император приказал послать значительный отряд солдат и экскувитов. Ожесточившиеся прасины не уступали, и разгоревшаяся кровавая борьба продвинулась до Тетрапила и здания претория. Много прасинов было убито, но в числе павших было также немало солдат. В дело вмешались и венеты, которые также бились против солдат и экскувитов. В тот же день было кровавое побоище и в местности Стратигия. Зимарх, отправлявший тогда префектуру во второй раз, был смещен, и на его место назначен референдарий Юлиан. Вступив в отправление должности, Юлиан в течение десяти месяцев производил строгое следствие и, разыскивая среди димотов воров, грабителей и убийц, предавал их разным видам казни. Свой гнев он обращал преимущественно на прасинов. Благодаря этой строгой экзекуции, в городе водворилось спокойствие и полная общественная безопасность.[758]
Так тяжко отражалось на жизни столицы существование этой своеобразной организации народного представительства, но ни один император не пытался наложить руку на прочно сложившееся учреждение, имевшее свои корни в далеком прошлом. То обстоятельство, что возможны были кровавые побоища между военной силой и димами, свидетельствует, что димы имели свою военную организацию. Со времен Юстиниана сохранились свидетельства, которые подтверждают это предположение. Так, во время бунта «Ника» 250 прасинов в полном боевом вооружении (λωρικάτοι) явились на ипподром с целью попытаться, сломав ворота дворца, провести туда Ипатия и водворить на царство после провозглашения. Когда семь тысяч конников под начальством хана Забергана подошли к предместьям Константинополя, Юстиниан увеличил численность димотов (ἐδημώτευσε πολλούς) и послал их вместе со схолами на охрану Долгой стены.[759] Очевидно, димы имели значение городской милиции, к помощи которой прибегали в случаях крайней опасности. Наряду с этим димы являлись представительством народа в разных дворцовых церемониях, уже слагавшихся во время Юстиниана в определенные формы, которые нам известны лишь из более позднего времени, благодаря «Обряднику» Константина Багрянородного.
Своими заботами об украшении своей столицы, центра христианского мира, Юстиниан в течение своего продолжительного правления высоко поднял значение Константинополя. В его строительной деятельности принимала живое участие и его царственная супруга. Живой и глубокий личный интерес императора к художественному творчеству открывал широкий простор талантам, а чувство грандиозного, которым так щедро был одарен Юстиниан, не знало пределов в расходах. Золото текло рекой и вызывало напряженную творческую деятельность во всех видах искусства. Религиозное настроение того времени обращало искусство на службу церкви. Храм св. Софии явился высшим созданием того времени. Он еще не был закончен, когда императрица Феодора начала воздвигать храм св. Апостолов. Кроме этих двух наиболее знаменитых храмов, Юстиниан отстроил с большим великолепием храм св. Ирины, сгоревший в 532 году, храм Богородицы «у источника» за Золотыми воротами и во Влахернах, церковь св. Анны во втором регионе города, Петра и Павла во дворце Ормизда, Сергия и Вакха на берегу моря неподалеку от дворца, св. Ирины в Сикках, архангела Михаила на том и другом берегу Босфора и еще много других. Чины придворной знати, следуя примеру царственной четы, умножали церкви и монастыри в столице и ее окрестностях. Так шло непрерывно обогащение Константинополя памятниками искусства. Освящение вновь отстроенных храмов и их открытие ознаменовывалось всенародными торжествами, для которых выработался великолепный ритуал, являвший пленительное зрелище для всего населения столицы. Освящение храма сопровождалось водворением мощей, и патриарх в великолепном облачении, близком к императорскому, ехал в царской колеснице, держа на коленях священные останки в блиставших золотом и драгоценными камнями раках, а сам император шествовал в сопутствии блестящей свиты и всех чинов двора среди ликующих кликов своего народа. Летопись сохранила дни некоторых из этих торжеств: 28 июля 549 года — день освящения храма Апостолов,[760] в сентябре 551 — церкви св. Ирины в Сикках,[761] в августе 562 года — церкви мученицы Феодоры «близ моста», сопровождавшееся иллюминацией города,[762] а 24 декабря — вторичное освящение храма св. Софии.[763]
Кроме храмов Юстиниан воздвигал и другие сооружения и прежде всего отстраивалось в более роскошном виде то, что погибло в пожарах 532 года. Так, был отстроен парадный вход во дворец с роскошным порталом, носивший имя Халки. Здание было закончено постройкой в 538 году.[764] Стены портала были украшены мрамором разных цветов и мозаиками, на которых были изображены славные победы Юстиниана. Прокопий сохранил свидетельство, что там было изображение Юстиниана и Феодоры, Велизария, плененных им царей и привезенных им сокровищ.[765]
На площади, носившей имя Августей, воздвигнута была конная статуя Юстиниана в облачении античного героя, Ахилла, как тогда говорили, с державой и крестом в правой руке. Открытие этой статуи в 543 году сопровождалось, по старым обычаям, великолепными торжествами.[766] В роскошном портике, обращенном к Пропонтиде, к югу от дворца была сооружена статуя императрицы, бессильная, по словам Прокопия, передать ее дивную красоту.[767] Столица империи являлась при Юстиниане центром художественного творчества во всех сферах искусства; создания Юстиниана заслонили собою все славные памятники прежнего времени, и волны того движения, которое совершалось в Константинополе, расходились по всему миру. Старый Рим ослабел и пал в тяжких борениях готской войны и под воздействием духа времени стал превращаться в город монастырей и монахов. Константинополь не имел соперника.
От всего блеска и роскоши богатого творчества в сфере искусства того времени в Константинополе уцелел до наших дней только храм св. Софии, и то лишь как памятник архитектуры. Более благоприятная судьба выпала на долю Равенны, которая и после падения готского царства удержала за собою значение административного и культурного центра. Уцелевшие в этом городе великолепные храмы являются и поныне живыми свидетелями о высоком развитии искусства в блестящий век Юстиниана.
В течение почти полвека судьбы империи направлял Юстиниан; простой селянин, выросший в сельской обстановке в западной области империи, он воспринял через школу идею римского миродержавия и достойно носил императорский венец. Первым важным делом общего значения, с которым он связал свое имя, было устранение раскола с римской церковью и восстановление церковного единства. То была реакция
