История Византии. Том 2. 518-602 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последствием такого отношения Юстиниана к армии было значительное сокращение военных кадров. Продолжатель Прокопия, Агафий, в общих соображениях, на которые его вызвало сделанное им описание набега на столицу Забергана, ставит в вину Юстиниану колоссальное сокращение военных сил империи и приводит цифры. По его словам, армия в тех пределах, какие имела империя в конце правления Юстиниана, должна была иметь численность в 645 тысяч человек, а на деле в это время она не превышала 150 и была рассеяна на огромном пространстве всех границ государства.[713] Мы не можем отнестись с полным доверием к цифрам Агафия. Что касается первой, то она могла быть вычислена по какому-нибудь памятнику вроде не раз упомянутой Notitia dignitatum utriusque imperii. Вторая цифра, по общему тону Агафия, не представляется точным свидетельством, восходящим к какому-нибудь официальному источнику, а лишь обобщением сведений, какие понаслышке и общим соображениям имел автор. Принимая обе цифры лишь как приблизительные, мы имеем однако основания признать справедливым упрек Юстиниану за сокращение военной силы государства. Преемник Юстиниана в своем указе о податных льготах населению засвидетельствовал о полном расстройстве военных сил империи,[714] и печальная судьба Италии в первые годы правления Юстина доказала справедливость этого свидетельства.
В дополнение к изложенному о судьбах военных сил при Юстиниане остается отметить сохраненные преданием того времени свидетельства о том разряде гвардии, который носил название схол. Вытесненные с первого места при особе государя экскувитами, схолы остались в своем старом значении гвардии императора и имели свою особую стоянку в передней части здания дворца за тем входом в него, который носил имя Халки. При Феодосии Младшем число схол было семь, по 500 человек в каждой, и, таким образом, общее число схолариев представляло корпус в 3500 человек. По словам Прокопия, в схолах служили некогда преимущественно знатные армяне. При Зеноне допускались туда все без разбора, а позднее даже рабы (?) покупали зачисление в схолы за деньги.[715] Юстиниан во время правления Юстина принимал на службу в схолы всех желающих за большие деньги и организовал целый корпус сверхкомплектных схолариев, ὑπεράριϑμοι. Так составились новые четыре схолы в дополнение к старым семи, и в упомянутом выше указе Юстиниана общее число схол оказывается 11.[716] Схолы находились в ведении магистра оффиций, и в указе на имя Тациана, занимавшего эту должность в начале 530-х годов, зачисление в схоларии поставлено как личное дело императора.[717] В схолы может поступать только тот, кто получил на то личное разрешение императора. Магистр оффиций должен каждые четыре месяца представлять список схолариев в ведомство о производстве в чины (scrinium laterculi).[718] Служба в схолах была, очевидно, весьма почетным положением, и сюда поступали весьма состоятельные люди. Это можно заключить из того, что Юстиниан грозит штрафом в 20 фунтов золота тем лицам, которые добьются зачисления в схолы без личного императорского рескрипта. Состояние при дворе, участие в придворных торжествах и приемах, блестящая форма и другие преимущества привлекали на службу в схолах людей разного общественного положения. Водворенная Юстинианом система замещения вакансий коренным образом изменила состав схол и превратила их из отборного войска, каким они были когда-то, в парадную обстановку дворца. От назначения в поход схоларии откупались тем, что представляли свой оклад императору и служили без жалованья.[719] Пользуясь в интересах личной наживы отсутствием военного духа в этих парадных войсках, Петр, занимавший пост магистра оффиций, наживался, по словам Прокопия, за счет их жалованья.[720] Но очевидно, не все схоларии уклонялись от деятельной военной службы, так как в помянутом уже указе 542 года о вторых браках солдатских жен Юстиниан определенно ставит три категории военных людей, солдат, состоящих в заведовании магистров армии, федератов и схолариев.
Командирами схол нередко бывали германские герцоги и принцы. Таков был эрул Свартуя, которого Юстиниан посылал на царство над его соплеменниками и впоследствии сделал магистром армии; таковы были, далее, Амалафред, племянник Теодориха остготского, прибывший с Велизарием из Равенны в 540 году, а также родственник царя лангобардов Вахона, отстраненный от наследования Авдуином, по имени Ильдигискл, который, прослужив несколько лет в Византии, бежал со своими людьми за Дунай и нашел приют у славян.[721]
Во время набега Забергана в 559 году ничтожество схолариев в смысле военной силы сказалось самым оскорбительным для их чести образом. Хотя этот корпус, усиленный ополчением обоих димов, имел достаточную численность, чтобы справиться с ордой Забергана, но их выступление окончилось полным поражением, и только состарившийся в бездействии Велизарий сумел внушить некоторый страх варварам, а деньги сделали остальное.
На охране дворца стояла лишь часть корпуса схолариев. Остальные имели свои стоянки в разных городах Малой Азии: Наколии, Кие, Прусе, Кизике, Котиэе, Дорилее. В феврале 562 года, когда гунны опять проникли в местности недалекие от столицы, император вызнал всех схолариев на европейский берег Босфора и приказал им расположиться на стоянки в Гераклее на Пропонтиде. Через месяц после этого схоларии взбунтовались против своего комита за неисправность в платеже «обычаев», как выражается Феофан, сохранивший это сведение.[722] Сын Петра Магистра, Феодор Кондохер, заменявший отца в его отсутствие, сумел успокоить волнение угрозой строгих наказаний. Против гуннов они, по-видимому, не выступали, и те взяли и ограбили в марте город Анастасиополь в Родопе.[723]
Помимо схол и экскувитов, при дворе состоял еще один класс военных людей, то были — доместики и протекторы. В старое время это был рассадник офицеров, и туда попадали сыновья военных людей высокого ранга и знатные германцы. По сообщению Прокопия, этот корпус имел при дворе свое представительство, а
