Малыш: мамино счастье - Ирина Чеснова

Счастливая мама – это такая мама, которой хочется жить и радоваться тому, что рядом подрастает маленький родной человечек (и не один). Это такая мама, у которой все хорошо и поет душа.

Конечно, счастье каждый понимает по-своему. Для меня быть счастливой мамой значило поменьше делать то, что «надо», и побольше то, что «хочу». В разумных пределах, естественно. А то это ненавистное (и мной же придуманное) «надо» уже придавило меня, как каменная плита.

Все изменилось в тот самый момент, когда я перестала думать, что обязана быть «настоящей матерью». Волевым решением я скинула с себя громадный мешок с надписью «Чем надо заниматься с детьми для их гармоничного развития» и раздала его содержимое по любящим родственникам. (Справедливости ради надо сказать, что и до «великого прозрения» все они были активно вовлечены в процесс воспитания и развития наших детишек. Просто я сама для себя выделила «зоны ответственности», назначив в них «старшего», и решила не влезать в отведенные вотчины).

За мужем были «закреплены» сказки, захватывающие истории и ежевечерняя возня на ковре с кучей игрушек. За бабулей (моей мамой) – прогулки и чтение книг. Дуракаваляние, ролевые игры, лепка из пластилина, поездки на карусели и в театры/зоопарки – за дедом. Себе я оставила всевозможные развивающие занятия (рисование, паззлы, обучающие журналы и прочее) и главные материнские «функции» – объятия, поцелуи, лобызания и слова любви.

Так в моей жизни не осталось ничего, что я должна была бы делать через силу. Многолетние угрызения совести («Надо, но не буду») были изничтожены. В результате появилось еще больше времени для вожделенной «личной жизни». Которая, кстати, тоже получила право на существование. Ее навязчивая жажда, как оказалось, была вполне законной, праведной.

Ребенок должен видеть, что жизнь мамы не зацикливается на нем. Что мама имеет свой внутренний мир, у нее свои интересы и устремления, никак с ребенком не связанные. И она очень даже может посвящать им свое время, – сказала мне уважаемый мной детский врач-психоневролог, с которой случайно свела меня судьба. – Это нужно не только для того, чтобы жизнь матери была гармоничной и сбалансированной. Это нужно самому ребенку. Так он учится понимать, что он не пуп земли и на нем вселенная не заканчивается. Кроме того, ребенок учится уважать своих родителей как личностей. Именно уважать. И это тоже очень важно.

Только вот где она, эта граница между личным пространством и территорией родительства? Как нарисовать ее на карте своей жизни так, чтобы не было мучительно больно? Чтобы не было ощущения, что себе ты уделил времени и внимания больше, чем ребенку?

Признаться, я сама до сих пор ищу эту линию. Черчу ее, стираю и снова намечаю контуры. Но нет во мне уже того предательского чувства вины. Я наконец-то поняла: все, что я делаю, правильно, потому что это подсказа но моей родительской интуицией и моей любовью к собственным детям.

Увы, я не стала в одночасье безупречной. И прекрасно понимаю, в чем бываю неправа и когда допускаю ошибки. Я все так же порой несдержана и нетерпелива. И мне очень за это стыдно. Но чувство стыда приходит и уходит. Потому что я знаю: почти любую ошибку можно исправить, почти любую вину – искупить.

Чувство вины – это всегда тупик. Это яд, уничтожающий радость общения с собственным ребенком. И, как человек, испивший эту чашу с ядом, добавлю: чувство вины – это чистилище. Через него нужно пройти, чтобы просто понять: ты – лучшая мама на свете. Лучшая для своих детей.

«Я не занимаюсь ребенком…»

Подслушано в Интернете:

«Я, наверное, ненормальная мама! Сама на себя злюсь и чувствую виноватой, но продолжаю в том же духе. Вот я смотрю на ребенка своего – играется сам, и я рада. А когда пристает, чтобы я с ним пошла, мне вроде как неохота (отделаюсь парой фраз, почитаю пару страниц, башенку построю, и опять своими делами заниматься). Иногда сидит мультик смотрит. И я ловлю себя на мысли: встань и займись ребенком – поиграй, потанцуй, порисуй. А потом гляну – сам развлекается, ну и замечательно. Недавно подумала: к чему сводятся мои занятия с ребенком? Переодеть-помыть-покормить-спать уложить – это святое. Иногда минут 15 – 20 поиграть. Погулять на улице, поставить мультик… А дальше – не мешай, не лезь, отойди, подожди… И ходит мое солнышко, развлекает себя сам. В общем, сделайте со мной что-нибудь, чтобы совесть у меня окончательно проснулась».

«Знаю много семей, где ребенок постоянных развлечений требует. Все надо делать в меру. Если вы сегодня порисовали, а потом еще и полепили, этого вполне достаточно. Дальше пусть сам себя чем-нибудь развлекает – книжки рассматривает, собирает кубики… У меня мама работала в детском саду воспитательницей и всегда говорила, что это очень хорошо, когда ребенок может сам себя чем-нибудь занять».

«Я сама детский психолог и работаю в детском центре. Знаете, как заметна разница между детишками, которыми занимаются, а которыми нет? Ведь не так много времени и надо потратить на совместную игру, чтение книжек, лепку из соленого теста и прочее. Но в памяти у ребенка это еще как откладывается!..»

«Я постоянно пыталась занять свою дочку лепкой, рисованием и так далее. “Пойдем то, а давай это…” Так теперь она подходит ко мне каждые 5 минут и говорит: “А теперь что мне делать?” Играть сама не хочет…»

«Ребенку, так же как и взрослому человеку, нужно время, чтобы побыть наедине с самим собой. Он должен учиться самостоятельности. Совершенно необязательно его постоянно развлекать. Мама – не игрушка, мама может быть занята. Но! Постарайтесь 2 раза в день хотя бы по 20 – 25 минут уделять внимание вашему малышу. Составьте план на неделю – например лепка, рисование, книги и так далее, комбинируйте по ситуации. Главное, это должно быть время, которое вы проводите со своим ребенком. Неделя, другая, а там и в привычку войдет! Успехов!»

Малыш, как и любой человек, нуждается в своем мире, и ему иногда нужно побыть в этом мире одному (и одновременно привыкать к самостоятельным играм). Мама, в свою очередь, тоже имеет право на свой мир, где она будет черпать знания и энергию для передачи ребенку. И здесь важно нащупать баланс – между «личной жизнью» (которая неработающим мамам нужна, как воздух) и временем, посвященным своему сокровищу. Отлично помочь в этом может составленный распорядок дня (в котором выделяется время на игры с малышом – 2 раза по 20 – 30 – 40 минут) и уже упоминавшийся выше примерный план занятий на неделю [109] . Плюс колыбельные/сказки/книжки на ночь.

«…И ничего не могу ему дать!»

Чувство вины у моей подруги Ольги родилось почти одновременно с сыном Максимом. Оля до сих пор не может себе простить, что в роддоме не взяла Максика в свою палату, а по настоянию врача оставила его на период собственного восстановления в детском боксе. Он лежал там один, плакал, и никто к нему не подходил. Подруга ругает себя за то, что в первый месяц жизни также лишила сына материнского тепла, поскольку находилась в ужасном депрессивном состоянии.

Но самым главным своим упущением она считает слишком поспешное прекращение лактации. С тех пор прошло уже несколько лет, но Оля все еще винит себя в том, что смалодушничала, не была настойчивой, быстро сдалась, а надо было бороться за каждую каплю. Подруга говорит, что все эти годы помнит о своих «преступлениях» и потому старается лишний раз обнять, приголубить Максика, как будто наверстывая то, что она «упустила» тогда – в его младенчестве.

Со временем к этому давнему зацементированному комплексу вины добавилось еще два ряда кирпичной кладки. В принципе, ничего сверхъестественного, все как у всех: стыд за неконтролируемые вспышки гнева и угрызения совести по поводу того, что Оля мало занимается с Максиком.

– Об этом не то что говорить – думать стыдно! – грустно улыбается она. – Я с ним мало играю и ничему не учу. Все нахожу какие-то отговорки и оправдания, что ему это неинтересно, он неусидчивый, меня не слушает, убегает. А надо уже признаться самой себе: это не ему неинтересно, а мне!.. Я долго мучилась, видя, что ничему не могу его научить. Потом поняла: единственное, что я могу дать своему сыну – это любовь и ласку. Так пусть в его жизни этого будет с избытком. А там уж как получится…

Нашим мальчикам фатально не везет. Их с детства приучают к тому, что надо быть «настоящим мужиком», не плакать, не ныть и уметь держать удар. А потому часто мамы (а папы и подавно) буквально обкрадывают сыновей своей лаской, ограничивают объятия и поцелуи, стыдят за слабость, слезы и неумение постоять за себя. В итоге, целостность личности у таких мальчиков нарушается: ее «женская» часть (умение любить, проявлять нежность, сочувствие или показывать свою боль) не развивается, отмирает. И вырастают потом «настоящие мужики», да, неспособные ни проявить свои чувства, ни понять чувства другого…