Адамант Хенны - Ник Перумов

От чудесного оружия волнами расходилась Сила, пробуждённая к жизни кровью Скиллудра. И Фолко невольно вспомнил слова Хенны, подслушанные в шатре повелителя Юга:

«Свет Адаманта явил мне их…» Как бы не явил он ещё и его, Фолко Брендибэка, на чьей груди вот уже много лет висел кинжал с синими цветами на лезвии…

Скиллудр с усилием провёл ладонью по лицу – сверху вниз, точно стирая липкую паутину. И когда он заговорил, голос его был голосом прежнего Скиллудра – холодным, спокойным и невозмутимым:

– Прекратить стрельбу.

ОКТЯБРЬ, 4, ЛЕВЫЙ БЕРЕГ КАМЕНКИ, ДЕНЬ ПУТИ ОТ ХЛАВИЙСКИХ ГОР

Эовин и Серый одолели очередную гряду холмов. Перед ними расстилалась обширная, чуть всхолмленная равнина, вся разукрашенная пёстрыми пятнами шатров.

– Здесь, – с силой проговорил Серый. – Это здесь.

Эовин придержала коня. За пять дней, что они с Серым пробирались на восток, счастливо избегнув встречи с дозорными отрядами, её спутник всё сильнее и сильнее преображался. Лицо заострилось, щёки ввалились; глаза горели лихорадочным огнём. По ночам он часто бормотал что-то бессвязное – правда, на всеобщем языке. Это в конце концов убедило девушку в том, что Серый и впрямь не из расы Перворождённых. На лице его всё чаще мелькала странная гримаса – будто он вспоминал о когда-то давно пережитой боли.

– Мне кажется, я вспоминаю… – Серый окаменел в седле, медленно роняя слова и, похоже, нимало не интересуясь тем, слышит его Эовин или нет. – Мы идём прямо на тайное солнце. Оно жжёт… оно просветляет… Я помню… войско шло на запад…

– Послушай, нас же заметят! – вырвалось у девушки.

– Пусть. Нам сейчас это даже выгодно.

– Выгодно? Убить ведь могут!..

– Не посмеют, – властно бросил Серый. Ничего уже не осталось в нём от прежнего робкого рыбаря, которым помыкал даже простой сборщик податей. Осанку Серый сейчас имел истинно королевскую. Остатки одежды – прорванные, прожжённые, закопчённые – он носил точно пурпурную мантию.

Эовин не осмелилась возражать. Этот человек… он был Силой сам по себе.

В долине раскинулось великое множество шатров. Острые глаза юной роханки видели деловито снующие между палатками и тентами фигурки людей; в разные стороны мчались верховые, протопал даже громадный олифант. Эовин проводила его изумлённым взором округлившихся глаз – об олифантах повествовали роханские песни-жесты, но видеть сказочного зверя живьём девушке, понятно, не приходилось.

Незваных гостей заметили очень быстро. Не скрываясь, к двум замершим на гребне странникам ринулась целая кавалькада – не менее полусотни до зубов вооружённых всадников. Приглядевшись, Эовин заметила и двух наездников в коричневых плащах – закутанных по самые брови, несмотря на жару.

– Стадо и погонщики, – презрительно усмехнулся Серый. – Ну, ничего, ничего… Не вздумай только размахивать саблей, Эовин!

Всадники на скаку натягивали луки. Тут собрались не только горбоносые смуглые бойцы и перьерукие, уже знакомые Эовин; были также чернокожие, были желтолицые и узкоглазые – сыны самых разных племён Средиземья.

Кольцо уже сомкнулось вокруг Серого и Эовин, когда спутник девушки внезапно привстал в стременах, гордо поднял руку и воскликнул:

– Проведите нас к Хенне! Мы должны видеть Хенну! – И, почувствовав всеобщее замешательство, с лёгкой усмешкой пробормотал: – Плохо, плохо их учили! Никогда нельзя слушать то, что говорит враг… Проведите нас к Хенне! – вновь крикнул Серый.

Всадники оторопело опустили луки. Обращённые к ним слова они явно не понимали, но вот имя своего повелителя…

Десяток воинов приблизились вплотную; и Эовин невольно поёжилась под их жадными, откровенными взглядами, что скользили по её фигуре. Командир дозорных, статный воин, украшенный сабельным шрамом, отрывисто бросил несколько слов. Серый с усмешкой развёл руками и, в свою очередь, заговорил, повторяя сказанное по-харадски.

Командир поднял брови и оглянулся. Один из его воинов – перьерукий – подал коня вперёд и быстро шепнул что-то на ухо предводителю.

Началась беседа; Эовин с трудом понимала лишь отдельные слова. Её спутник, похоже, настаивал, что ему жизненно необходимо поговорить с могущественным Хенной; дозорные же, разумеется, допытывались, откуда и зачем явились пришельцы.

Однако спорить с Серым было нелегко. Он говорил и держался с таким неколебимым достоинством, с такой царственной гордостью и такой великолепной небрежностью, то еле-еле цедя слова сквозь зубы, то вдруг рявкая на переводчика так, что тот невольно съёживался в седле. И наконец…

– Уф! – Серый повернулся к Эовин. – Всё. Отдай им саблю. Нам оружие теперь не понадобится… Точнее, понадобится, но не сразу.

Девушка повиновалась. Глаза у Серого из карих стали чёрными, точно уголья. В них клубилась Тьма – древняя Тьма.

Словно король с юной принцессой в окружении почётной свиты – так въехал Серый в ставку Хенны. Сбитые с толку всадники сомкнули ряды со всех сторон; но Серый лишь презрительно щурился, глядя на их стражей.

– Мне бы их… на месяц… я б сделал из них бойцов… – услыхала Эовин.

Из-за плотной стены воинов Эовин не смогла как следует разглядеть лагерь – а вот Серого он, похоже, и вовсе не интересовал. Он надменно взирал куда-то поверх голов всадников; но Эовин не могла не чувствовать страшного напряжения, охватившего спутника, – напряжения, преодолеваемого столь же страшным усилием железной воли.

Их заставили спешиться на просторном толковище перед громадным золотистым шатром. Возле входа, как и положено, застыла многочисленная стража; по обе стороны откидного полога горели два костра, обложенные зачем-то глиняными кругляшами, испещрёнными непонятными чёрными письменами и знаками.

Толмач-перьерукий что-то сказал Серому.

– Нам велят пройти между этих костров. Свет их-де, мол, изгонит из нас злые помыслы. – Серый напоказ усмехнулся. – Ну что ж, пройдём…

– А… а… – вдруг задрожала Эовин, случайно взглянув направо. – Там… там головы на колах?!

– И верно. – Серый спокойно повернулся к толмачу. – Он говорит – это головы ослушников, кто не захотел пройти между очистительными огнями.

– Не захотели? Почему?

– Он говорит, им не позволила их вера.

– Что?.. – совсем растерялась Эовин.

– Потом объясню. Надеюсь, ты не откажешься пройти между этими костерками, хотя тут и так жарко?..

«Нас вот так запросто ведут к самому Хенне… к тому, кто послал на верную смерть орду перьеруких…» – Эовин доводилось слышать немало жест, где главный герой долго и с великими препятствиями добивался, чтобы главный злодей, предводитель бессчётного вражьего воинства, снизошёл бы до беседы с ним…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});