Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Научные и научно-популярные книги » История » Жизнь и реформы - Михаил Горбачев

Жизнь и реформы - Михаил Горбачев

Читать онлайн Жизнь и реформы - Михаил Горбачев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 351
Перейти на страницу:

Самым частым ко мне обращением в ходе поездки было:

— Михаил Сергеевич, надо дать возможность нам самим выбирать руководителей, выдвигать умных, порядочных, работящих. Тогда и дело пойдет на лад.

20 августа я уехал в Крым, в Нижнюю Ореанду. Но отдых не получался. Не мог настроиться на отпускную волну: заботы и тревоги переполняли меня и вообще на душе было муторно. На берегу моря продолжал обдумывать сложившуюся ситуацию, делал записи, давал поручения. Утверждался в том, что нужно радикально обновить кадры, в соответствии с новыми задачами выстроить систему их подбора и расстановки. В то же время все чаще приходил к мысли, что дело, видимо, не только в людях, а и в том, что они действуют в жестких рамках сложившейся системы, которая оставляет мало пространства для инициативы в хозяйстве и политике. Значит, необходимо определенное реформирование самой системы — такой вывод уже не казался мне крамольным.

Неважно обстояли дела и на внешнеполитическом направлении. Переговоры в Женеве, по сути дела, застряли, свелись к пустому времяпрепровождению. Американцев, как я понимал, такая ситуация устраивала. Тогда я предложил Рейгану безотлагательно встретиться.

Поступавшая в Крым закрытая информация, материалы прессы, беседы по телефону с Лигачевым (он оставался «на хозяйстве»), секретарями ЦК и обкомов партии усиливали впечатление о пробуксовке реформ. Не дожидаясь завершения отпуска, я отправился в Краснодар и Ставрополь. Хотелось побывать в местах, которые хорошо знал, побеседовать с людьми, проверить свои размышления.

Чуда не случилось. И в Краснодаре, и в Ставрополе я еще раз убедился, что перемены идут трудно. Поддержка населением политики перестройки не ослабевала, даже крепла, а вот партийные и управленческие структуры стояли незыблемо. Вроде бы никто не против, все «за», но ничего не меняется. Что же это, непонимание происходящего, неумение действовать по-новому или интуитивно срабатывает инстинкт самосохранения, предостерегая, что «новое» несет серьезную опасность?

В ноябре 1991 года, когда я встречался с профессиональным политологом Э.Хьюиттом, ставшим помощником Президента США, он рассказывал:

— Начиная с 1985 года я три года подряд прилетал в Москву и окунался в столичную атмосферу, встречался с политиками, представителями прессы, творческой интеллигенции. Впечатления? Перестройка идет полным ходом. Ну, прямо-таки «девятый вал»! А потом ехал из столицы в провинцию. Отъедешь на какие-нибудь 100–200 километров, и там совсем другая ситуация, как говорят русские: «тишь да благодать»…

Среди потока корреспонденции, шедшей лично мне и в ЦК, стали все чаще появляться подобные письма. Автор из Белоруссии, разделав в пух и прах никудышную работу местных властей, взывал: «Михаил Сергеевич, дайте команду открыть огонь по штабам!» Собственно, это было приглашение руководству страны взять на вооружение лозунги китайской культурной революции. Не думаю, что автор хотел того же у нас, задумывался над последствиями. Это был, по сути дела, «крик души», свидетельство того, что люди окончательно разуверились в возможности дождаться перемен при сохранении у власти нынешних кадров.

Разговор о кадрах был необходим. С ранней осени началась подготовка Пленума, постепенно сложилась схема доклада.

Работа над докладом явно затянулась, Пленум, намечавшийся на осень, пришлось дважды откладывать. На заседании Политбюро 1 декабря, рассказывая о своей последней встрече с секретарями обкомов, я констатировал, что многие из них остаются в плену старых подходов.

— Убежден, главная причина застоя — окостенение руководящего состава. Если мы хотим поправить дело, надо менять кадры, кадровую политику. Это и проблема морального права руководить. В корпусе руководителей разных звеньев и уровня накопилось много такого, что не дает возможности открыто и прямо говорить с людьми. Они просто не верят тем, кто себя замарал. Не будет оздоровления кадров — народ за нами не пойдет. Нужна атмосфера гласности, только при таких условиях будут формироваться зрелые кадры.

В выступлениях членов Политбюро были свои оттенки. Громыко настаивал на необходимости «оптимистической направленности доклада». Шеварднадзе — на более жесткой характеристике положения в самой партии, снижении ее авторитета, девальвации членства в КПСС. Соломенцев предлагал сильнее сказать об «эксплуатации социализма бездельниками и рвачами». При всех нюансах основные идеи доклада получили поддержку.

Незадолго до Нового года пригласил заведующих отделами ЦК, к которым накопилось немало претензий: «Я знаю, что среди аппарата идет ропот. Теперь ведь ставка на то, чтобы угодить начальству, не срабатывает. На первое место выходят компетентность, добросовестность, ответственность. У многих эти качества отсутствуют. Для руководства ЦК неприемлема позиция, которую занимал многие годы партийный, да не только партийный, аппарат. Ситуация в стране осложнялась, принятые решения срывались, а аппарат молчал, в лучшем случае пописывал докладные записки.

Теперь эта позиция должна быть решительно осуждена и отброшена. Среди работников аппарата есть и те, кто рассчитывает на провал реформ, злорадствует, когда нас постигает та или иная неудача. Секретарь одного из московских райкомов партии недавно заявил: «Подождем, через два года все уляжется». Он убежден, что перестройку удастся похоронить. Так вот: таким людям не место в аппарате партии. Должен быть преодолен номенклатурный подход к кадровой политике. Нам не удастся изменить ситуацию, решить задачи перестройки, если не встанем на путь демократизации партии и общества».

Вот так, шаг за шагом шла апробация идей, которые закладывались в доклад. Каждая встреча давала пищу для размышлений и формулирования задач, а заодно позволяла реально почувствовать, что называется, «сопротивление материала». (Помню, в кругу членов Политбюро Рыжков говорил, что из шестидесяти министров ни один не попросил об отставке, хотя время для многих пришло давно.)

Был момент, когда в Завидове, где я работал, дискуссия о структуре и проблематике доклада в рабочей группе приняла такой характер, что я едва не перессорился со своими ближайшими помощниками. Даже присутствие Раисы Максимовны не сдержало страсти. Работа была прекращена и возобновилась лишь на следующий день. Но оказалось, инцидент в конечном счете сыграл полезную роль. Когда страсти улеглись, мы быстро согласовали спорные вопросы. Документ в целом получился неординарный и представлял серьезный шаг в осмыслении прошлого и выборе пути. Хотя с членами Политбюро я советовался по многим принципиальным тезисам доклада, тем не менее шел на его обсуждение (19 января 1987 г.) не без волнения.

Состав руководства достаточно полно отражал многоцветную гамму настроений в партии и обществе. Из предварительных бесед я знал, что могу твердо рассчитывать на солидарность Рыжкова, энергичную, даже эмоциональную поддержку Шеварднадзе. В разговоре наедине с Воротниковым почувствовал настороженность. А как остальные? Поддержат ли основные идеи демократизации? Ведь, по сути, это означало конец номенклатурному подходу. На место назначений должны были прийти выборы, причем реальные. В кадровый процесс вводился новый решающий элемент — мнение и воля граждан, коммунистов.

Как говорят, «действительность превзошла ожидания». Проект доклада поддержали практически все, острота постановки вопросов помогла создать атмосферу непривычной для этой среды откровенности. Возможно, кое у кого пробудились чувства, годами дремавшие где-то в глубине души. Тон задал Громыко: «Проект очень глубокий… Есть кадровый контингент, который себя еще не проявил, а есть те, кому «не по Сеньке шапка». Стоит вопрос — быть или не быть социалистическому государству».

Рыжков отметил, что «критика суровая, но нет безысходности». Однозначно высказался в поддержку раздела о демократизации, связав эту тему с проблемами экономики. Предложил ввести предельный срок занятия государственных должностей, в том числе министров, тайные альтернативные выборы секретарей партийных комитетов.

Лигачев увидел, что от одобренного им рутинного материала, подготовленного орготделом, в докладе практически ничего не осталось. Но оценку проекту дал самую высокую. Поддержал необходимость реформирования политической системы. «Сверлит мысль, что надо сделать, чтобы не переживать периодические кризисы, которые наносят неисчислимый ущерб. Уверен: главное — демократизация».

Эту тему подхватил Шеварднадзе. Вспомнив об афганской войне, он сказал, что прежде часто «нарушалась коллегиальность, решения принимались узкой группой, минуя даже Политбюро, не говоря уж о ЦК КПСС и высших государственных органах». Теперь «формируется целая система мер, гарантирующая от повторения ошибок. Это — нравственная революция».

1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 351
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Жизнь и реформы - Михаил Горбачев торрент бесплатно.
Комментарии