Клинок белого пламени - Анна Тьма

"Молодец, девочка", -- мысленно похвалили демон.

Касание Альтиса заставило стеклянную игрушку немного потемнеть, и края при взгляде на просвет, теперь казались чёрными. Внеся свою лепту, Пламенный тут же скривился от резкой, пронзившей всё тело, боли. Перетерпел, сжав зубы.

-- Благодарю... -- клирик оторвал взгляд от птички. И что-то было в его глазах такое...

Успев уловить одну из мыслей старика, демон сказал почти беспечно:

-- Да, мы понимаем, что делаем, не смотря на то, что ты дал нам в вине. Не жалей, настоятель Тангор. Мы взлетали высоко и вольно, нам ли бояться падать?

Старик снова склонил голову, а Пламенный кивнул побратимам:

-- Пошли. Пора.

-- Тебе нельзя обращаться к сути даже в малом, -- укорил встревоженный Стримбор, последовав за другом. -- Мы бы и без тебя всё сделали.

-- Не будь мне наседкой, Стрим, я не записывал тебя в няньки! -- отмахнулся Альтис. -- Я помню, что ты самый умный. Но я -- самый талантливый!

-- А Арох "самый" какой? -- любопытно поинтересовалась Алинка.

-- Хм... на серебряном такого слова нет... да и понятие сразу не подберёшь... -- демон покосился на побратима, скорчившего зверское выражение лица. И всё-таки сказал: -- Lalota'ja'saess.

Линка притормозила, попыталась перевести... и расхохоталась!

-- А вообще, он у нас самый лохматый, -- невозмутимо заключил Альтис, игнорируя недовольство Волка. -- А ты -- самая мелкая, -- заключил демон.

Старый храмовник глядел в след бессмертным, сжимая в ладони стеклянную птичку с той же силой, что невидимая рука сжала всё внутри. Жаль их было, великих богов. Понимали ли они, эти вечные дети, какой страшной силы артефакт сотворили несколькими небрежными движениями?! Им всё равно, что стихии не сливаются воедино так... плотно. Взаимодействовать могут, но не сливаются! А они... они творят невозможное с такой лёгкостью... Они могли и огонь с водой объединить не заморачиваясь тем фактом, что эти стихии противоположны! В одной из древних хроник кто-то записал старую и очень правдивую легенду. Старший демон однажды назвал когда-то очень юных побратимов Искателями. "Приключений на голову?" -- со смехом поинтересовались мальчишки. "Нет, -- ответил демон с улыбкой любящего отца и старшего брата. -- Искатели сказок". Зачем им искать сказки, если они сами их воплощение?!

Так бесконечно жаль... Если бы только удалось спасти эту живую сказку, это воплощённое чудо...

Они вошли в трактир ещё до рассвета, но их уже ждал сюрприз. "Сюрприз" сидел у барной стойки на высоком табурете и пил что-то из высокой кружки. Подвинув опустевшую кружку трактирщику, негромко сказал сильным, низким голосом:

-- Повтори.

Рубай принял кружку и стал быстро наливать в неё из разных бутылок, взболтал, подал постояльцу. Побратимы обалдело уставились на "сюрприз" и тот всё же соизволил обратить на них внимание:

-- Ну наконец-то. Я всю ночь прождал.

Он обернулся текучим, грациозным движением, пригубил из кружки, вытер рот тыльной стороной ладони, уверенно расположился поудобней. В зелёных глазах светился ясный разум, а в голосе звучало недовольство:

-- Оставлять меня здесь было совершенно необязательно.

Побратимы молчали, разглядывая чудо. Первым решился подать голос Альтис:

-- Что с тобой случилось... Архорт?

-- Худшее, что могло произойти, Альтис, -- отозвался Волчонок. Вздохнул. Решительно выпрямился. -- У меня очень мало времени. Я очнулся и, дери вас Пожиратель Душ, держался в сознании всю ночь! После временного слияния я перенял твою личность, Арох. Пока что я являюсь тобой. То есть, тем, кем я должен быть. И пока способен ещё говорить, кое-что объясню. Кое-что, что вы должны не только запомнить, но и обязательно выполнить.

Собираясь с духом, мальчик сделал ещё несколько глотков из своей кружки, вздохнул.

-- В общем... Арох, ты должен убить меня.

-- Ты совсем обалдел, малой?! -- первой задала адекватный вопрос Алина. Остальные высказывания были гораздо более эмоциональны.

-- Нет, -- отрезал бог-волк, подходя поближе.

-- Ты не понимаешь, Арох, -- мальчик поднял тяжёлый взгляд таких же зелёных, как у Волка, глаз. -- Я не бог и ты не бог пока мы в разных телах. Ты моя личность. Я -- твоя суть. Это тело -- тюрьма для сути. Да закуси тобой Кошмар, я еле держусь в сознании! Вот-вот будет откат и я опять превращусь в... это. В носителя. Пока я обладаю ТВОЕЙ личностью. И я всю ночь удерживался от изменений, поверь, это была не самая сладкая ночь! Когда моя личность получит отдельное самосознание -- станет поздно. Суть сольётся с другим Волком. Поэтому, Арох, я тебя прошу... умоляю -- убей, пока не поздно.

Побратимы молчали, окружив двух Волков. Долго не отвечал Арох. Вечность длился поединок взглядов.

-- Я не смогу тебя убить, Арох, -- в конце концов ответил Волк.

Волчонок поставил кружку обратно на стол и с внезапной злостью сказал:

-- Я бы сам себе глотку уже перерезал, если бы это имело хоть какой-то смысл! Помнишь момент слияния? Ты меч в руках держал, а я порезался, -- Волчонок продемонстрировал свежие рубцы на ладони. -- Оружие должна держать твоя рука, Арох.

-- Нет, -- качнул головой Волк.

-- Слабак, -- ощерился Волчонок. -- Не обрекай меня на ЭТО! Я же существую, а не живу! И ты тоже, слышишь, Волк, хоть раз прислушайся к самому себе! Ведь я -- это ты. Не обрекай меня на столь никчёмную проклятую жизнь. Не обрекай себя на смерть!

-- Хватит, -- Ал, шагнув меж двух Волков, жёстко пресёк дальнейший бессмысленный спор. -- Арох, иди наверх, ты устал. А ты, младший, марш на улицу -- проветриться.

Оба Волка взглянули на Пламенного почти с ненавистью, но, тем не менее, подчинились.

-- Боги, Творца вашего, кретины с придурками... Все! Поголовно, -- мрачно сообщил демон, выходя вслед за пленником тела эльфийского подростка.

Стримбор с Алиной переглянулись, поняли друг друга без слов, уселись на высокие табуреты у барной стойки. Трактирщик преподнёс им два кубка. Линка подкинула в воздухе монету, но, поймав её, человек отодвинул деньги обратно к руке девушки.

-- За счёт заведения, -- решительно сказал он. -- Лучшее...

-- Деньги для нас не проблема... -- отмахнулась Алина и оборвала себя на полуслове, посмотрев на человека внимательно. В нормальном состоянии она просто убила бы этого смертного без разговоров. Но "Грёза" снесла в её сознании какой-то заслон. Поэтому, вместо того, чтобы достать клинок, она сказала медленно: -- Ты поклонялся ему, человек. А я любила. Для тебя он был Владыка Морей Траэллита. А для меня -- Трэн наглый Змей, который удирал как мальчишка, когда я подходила к нему с гребешком. Для тебя он был самым почитаемым богом, когда-то подарившим своё благословение. А для меня -- любимым, с которым мы танцевали под музыку дождя и собирались плыть на Велимор. А для него, -- кивок в сторону сгорбившегося Стримбора, -- Трэн был родным братом, с которым нога в ногу пройдено пять тысяч лет. Неужели ты действительно считаешь, что его смерть для нас ничего не значит? Неужели, смертный, ты действительно счёл, что можешь страдать сильнее нас?!

-- Линка, -- Стримбор накрыл своей ладонью её лежащую на столе руку и только тогда девушка почувствовала, что её рука гораздо горячее, чем должна быть. -- Остынь.

Она убрала ладонь со стола и с некоторой оторопью уставилась на обугленный след.

-- П-простите... богиня... -- заикаясь, выдавил бледный как мука мужчина, обливаясь потом.

Девушка усмехнулась. Почему-то от этого захотелось бежать без оглядки как можно дальше. Рубай, мужик не робкого десятка, понял, что теперь ему всегда будет сниться в кошмарах эта жуткая усмешка на бледном и красивом лице.

-- Глупец. Это какая-то прямо отличительная человеческая черта -- не понимать! -- Алина подняла кубок. -- Лёгкой смерти нам, Стрим, бог-ветер.

-- Лёгкой смерти, Лина, богиня-огонь, -- поднял кубок Ветер. -- И успеха в мести.

-- Мы убьём их всех. Если не мы, то Ал. Не сомневайся.

Никто не увидел спрятавшегося, как провинившийся паж, за лестницей наверху императора. Тигран подслушивал и чувствовал себя при этом не слишком уютно. А услышанное напрочь выбило его из колеи. Он, только он, никчёмный потомок величайшего предка, виновен! Виновен в смерти стольких бессмертных, что это никак не укладывается в голове.

Беловолосый подросток увлечённо пинал стену конюшни.

-- Не старайся, не проломишь, -- сообщил голос за спиной.