Денежные короли. Эпическая история еврейских иммигрантов, преобразовавших Уолл-стрит и сформировавших современную Америку - Daniel Schulman

Александр Аллан Шанд, когда-то работавший у Такахаси в Йокогаме домработником, управлял отделением на Ломбард-стрит. Однако британские банкиры сначала были готовы взять на себя финансирование только половины выпуска облигаций на сумму 10 миллионов фунтов стерлингов, которого хотело правительство Такахаси. Они также хотели участия американцев, чтобы военный заем не выглядел чисто британской затеей.

На ужине в Хилле, где присутствовали представители различных банков, Такахаси объяснил свое затруднительное положение Шиффу, который, как он вспоминал, был представлен ему просто как "американский финансист, возвращающийся домой после визита на континент". Такахаси обнаружил, что американский банкир "необычайно заинтересован в войне, а также в делах Японии", и Шифф засыпал его вопросами об экономике Японии и моральном состоянии ее народа. Интерес Шиффа к этой стране, по сути, восходил по крайней мере к 1872 году, когда он, будучи двадцатипятилетним банкиром в компании Budge, Schiff & Co. Он считал, что этот бизнес может открыть дверь к более широким возможностям в империи, только что вышедшей из многовекового феодального правления, и, возможно, даже позволит ему обеспечить своему другу и клиенту Джеймсу Х. Уилсону, генералу Гражданской войны, выследившему Джефферсона Дэвиса, "участие в создании системы и строительстве железных дорог Японской империи", как он писал в то время. Из японского бизнеса тогда ничего не вышло, но теперь, три десятилетия спустя, появилась другая возможность.

На следующий день после встречи с Шиффом Такахаси получил сообщение, что банкир Kuhn Loeb предложил взять на себя вторую половину японского облигационного займа, эквивалентную 25 миллионам долларов. Позже Такахаси скажет, что был "ошеломлен" неожиданным предложением Шиффа, которое он объяснил "удачей... из-за случайной встречи". Но их встреча почти наверняка не была случайной, даже если Такахаси не знал об этом факте.

Позднее Такахаси предположил, что через своего друга Эрнеста Касселя Шифф "был особенно хорошо осведомлен обо всех аспектах японского конфликта" и "должен был знать, что американское участие в японском займе было горячо желаемо в Англии". Действительно, Кассель, скорее всего, приложил руку к сближению Такахаси и Шиффа. Как Кассель позже сказал Такахаси: «Я хотел сблизить американский и британский народы .... Я помог осуществить выпуск японских облигаций в двух странах, чтобы объединить их симпатии к Японии и создать близость между Соединенными Штатами и Великобританией». Через два дня после того, как Kuhn Loeb официально подписался под японским займом, Кассель сопровождал Шиффа на аудиенцию к королю Эдуарду VII, который выразил свою благодарность банкиру и сказал, что он "рад, что его страна одна не должна поставлять деньги Японии", как вспоминал Такахаси в своем дневнике.

Во многих историях о том, как был получен кредит, утверждается, что Шифф принял решение о финансировании Японии на месте после встречи с Такахаси. Это миф. Шифф тщательно обдумывал возможность поддержки Японии в течение нескольких недель, если не месяцев - почти трех месяцев, как утверждает Сайрус Адлер. Сделка также состоялась слишком быстро, чтобы быть спонтанной, и не случайно молодой партнер Шиффа, Отто Кан, в это время находился в Лондоне, чтобы помочь проработать детали выпуска облигаций. К 10 мая кредитный синдикат распространил проспект среди инвесторов. Через день в Лондоне и Нью-Йорке открылась подписка. К тому времени прошло чуть больше недели с тех пор, как Шифф и Такахаси вместе обедали у Артура Хилла - встреча, скорее всего, была просто формальностью, поскольку Шифф уже принял решение поддержать японский выпуск.

Инвесторы по обе стороны океана набросились на облигации - в Соединенных Штатах спрос превысил предложение в пять раз. Условия были заманчивыми. Облигации выплачивали 6 процентов годовых и обеспечивались таможенными пошлинами Японии в случае дефолта. Да и время было подходящее: ранее в том же месяце Япония одержала победу в первой крупной сухопутной кампании войны, битве на реке Ялу, развеяв все представления о том, что Япония будет легко побеждена.

Успех займа также объяснялся тем, что Япония вызвала значительную поддержку в Соединенных Штатах - среди тех, кто болел за страну, был и президент Рузвельт, хотя официально его администрация сохраняла нейтралитет, - в то время как Россия все больше вызывала враждебность. Соединенные Штаты традиционно поддерживали тесные дипломатические связи с Россией, но Кишинев и новости о других антиеврейских нападениях постепенно изменили общественное мнение. Добиваясь того, чтобы подобные нападения и притеснения получили широкую огласку, Шифф и его союзники помогли превратить преимущественно еврейское оскорбление в американское.

 

-

Огромный спрос на облигации застал Kuhn Loeb врасплох. Большинство партнеров фирмы уже разъехались по своим летним домам или на европейские курорты, поэтому утомительная работа по подписанию ценных бумаг, чтобы подтвердить их подлинность, выпала в основном на долю нового партнера Kuhn Loeb Пола Варбурга. "Нужно было подписать тысячи и тысячи облигаций, и основную часть работы приходилось выполнять, когда нас оставалось всего трое", - вспоминал он.

Пол пришел в фирму за два года до этого, заполнив вакансию, образовавшуюся после внезапной смерти Абрахама Вольфа. В отличие от своего брата Феликса, единственным условием для вступления в партнерство которого был брак с Фридой, Пауль был блестящим банкиром и финансовым теоретиком. "Он станет отличным приобретением", - заметил Морти Шифф своему отцу, когда Пауль появился на борту.

Отъезд из Гамбурга причинял Полу боль. В то время как он решал свое будущее, он был фактически втянут и четвертован противоположным давлением родителей, братьев и сестер, с одной стороны, и жены - с другой. Нина, родившая еще одного ребенка, дочь по имени Беттина, не скрывала своих страданий в Гамбурге. Казалось, она оживлялась в основном тогда, когда родственники приезжали в гости из Нью-Йорка, привозя новости о других "дорогих". Чувство изоляции становилось все острее по мере того, как ухудшалось здоровье матери, а ее брат Джим боролся с душевными демонами, которые все больше мешали ему работать банкиром. Нина убеждала Пола согласиться на партнерство с Kuhn Loeb, и из чувства долга он в конце концов подчинился ее желанию, хотя это означало отказ от недавно завоеванного места в городском совете Гамбурга.

Но что бы М.М. Варбург делал без Пола? Аби, как обычно, был самым суровым критиком своего брата. Феликс, хорошо знакомый с властными наклонностями своего тестя, также беспокоился, что Пол совершает ошибку. Переполненный чувством вины и раздражения, Пол впал в уныние и отправился в клинику к швейцарскому психиатру Отто Бинсвангеру, который когда-то лечил Фридриха Ницше. Психические заболевания были широко распространены в семье Варбургов. Дочь Пауля, Беттина, под влиянием борьбы своих дядей Эби Варбурга и Джеймса Лёба, стала опытным психиатром; она аннотировала семейное древо Варбургов с указанием