Денежные короли. Эпическая история еврейских иммигрантов, преобразовавших Уолл-стрит и сформировавших современную Америку - Daniel Schulman

Northern Securities. Почему он сначала не проконсультировался с Морганом по поводу тех частей соглашения, которые правительство сочло неприемлемыми? Еще было время уладить дело, не прибегая к юридическому цирку.

"Если мы сделали что-то не так, пошлите своего человека к моему человеку, и они все исправят", - сказал Морган.

"Этого нельзя сделать", - ответил Рузвельт.

"Мы не хотим исправлять это", - добавил Нокс. "Мы хотим остановить это".

Если Моргану не было ясно это раньше, то теперь стало ясно: наступает новая корпоративная эра - та, которую он и Шифф в своей борьбе за Northern Pacific, сотрясающей рынок, сыграли ключевую роль.

Шифф также попытался обратиться к Рузвельту. 25 февраля, когда оба присутствовали на крещении новой гоночной яхты германского императора Вильгельма II на острове у Нью-Йорка, Шифф отозвал президента в сторону, чтобы выразить свою озабоченность по поводу иска Northern Securities. Он даже попытался повлиять на него через друга и бывшего соседа Рузвельта по Гарварду Люциуса Литтауэра, который в то время был конгрессменом-республиканцем от Нью-Йорка. "Чем больше я думаю о ситуации, которая сейчас сложилась, тем больше я наполняюсь опасениями и тревожными предчувствиями", - написал Шифф Литтауэру 24 марта. Он отметил, что, хотя Рузвельт, по его мнению, действовал из "самых высоких и чистых" побуждений, решение суда против Northern Securities Company может иметь далеко идущие последствия.

Решение, которого добивается администрация против Северной компании ценных бумаг, в случае его принятия нанесет мощный удар почти по каждой железнодорожной компании в этой стране. .... Оно вызовет дезорганизацию и хаос, подобных которым еще не было в нашей истории, и потрясет структуру, на которой зиждется наше процветание, до самых ее основ.

Через несколько дней, после того как Литтауэр показал ему письмо Шиффа, Рузвельт пригласил Шиффа в Вашингтон, чтобы "обсудить ситуацию" с ним и Ноксом. Во время их последующей встречи Шифф предупредил Рузвельта, что тот "вступает на тернистый путь, который в конце концов приведет к разгулу радикализма".

Шифф также воспользовался возможностью обратиться к Рузвельту по поводу преследуемого еврейского населения Румынии, которое сталкивалось с жесткими образовательными и экономическими ограничениями, включая закон 1902 года, запрещающий им заниматься большинством профессий. Как и российские евреи, румынские евреи массово бежали из страны. Рузвельт с пониманием отнесся к их беде; в ответ на лоббирование Шиффа, Оскара Страуса и других, его государственный секретарь Джон Хэй летом того же года направил дипломатический упрек румынскому правительству. Но Рузвельт не сдвинулся с места в деле Northern Securities. В течение следующих двух лет дело дошло до Верховного суда, который 14 марта 1904 года принял решение 5:4 в пользу администрации Рузвельта.

Процесс разворачивания холдинга неизбежно привел к возобновлению вражды между Гарриманом и Хиллом. Магнаты разошлись во мнениях относительно того, как распустить компанию. Гарриман хотел получить акции Northern Pacific, которые он первоначально вложил в холдинг; у Хилла были другие идеи. Он хотел выплатить инвесторам компенсацию, независимо от того, что они изначально обменяли, в виде комбинации акций Northern Pacific и Great Northern. Это была разница между тем, что Гарриман уйдет с большим, если не контрольным, пакетом акций Northern Pacific или станет миноритарным инвестором в обеих компаниях. Совет директоров, в основном лояльный к Хиллу и Моргану, встал на сторону Хилла. Когда Гарриман проиграл в совете директоров, он обратился в суд, подав иск, в конечном счете безуспешный, чтобы остановить распределение любых акций. И снова Гарриман и Хилл сцепились в схватке.

 

-

После борьбы с Northern Pacific Шифф приобрел определенный мифический статус. "В стране нет банкира, который был бы более тесно связан с интересами крупных корпораций, особенно железных дорог, чем Джейкоб Х. Шифф", - писала газета Wall Street Journal. Одно издание назвало его "некоронованным королем трансатлантических финансов". Другое издание официально короновало его. Назвав его "новым королем денег", газета Philadelphia Press смело утверждала, что Шифф затмил самого Юпитера:

И мистер Морган, и мистер Шифф финансировали очень крупные сделки, но более влиятельные банкиры с Уолл-стрит заметили, что постепенно, понемногу власть мистера Шиффа, с финансовой точки зрения, над железными дорогами Соединенных Штатов сравнялась, а затем и превзошла власть мистера Моргана, пока, наконец, не было признано, что нет никого другого, кто мог бы сравниться по объему или силе своей власти с тем, что получил мистер Шифф.

В ноябре 1904 года Шифф пригласил своих друзей Роберта Флеминга и Эрнеста Касселя - обоих крупных инвесторов в Union Pacific и другие предприятия, финансируемые Kuhn Loeb, - в турне по его железнодорожному царству. Частный поезд из трех вагонов доставил финансистов из Нью-Йорка в Калифорнию по линиям Pennsylvania и Union Pacific. "Совокупного богатства партии достаточно, чтобы выкупить весь штат Луизиана по его собственной оценке", - удивлялась одна из газет.

Пресса внимательно следила за их поездками, предполагая, что финансисты вынашивают планы новой железнодорожной комбинации. "Есть ли доля правды в утверждении, что вы совершаете это турне с целью добиться слияния железных дорог?" - спросил Шиффа репортер, когда он заселял свою компанию в десятикомнатный номер отеля Van Nuys в Лос-Анджелесе. Одной рукой Шифф дергал себя за бороду, а в другой сжимал большую пачку писем и телеграмм. "Ничего такого, уверяю вас", - ответил он. "Мы здесь для удовольствия, и ничего, кроме удовольствия. Мне нечего сказать, и я должен попросить прощения".

Финансисты вернулись на восток по системе Southern Pacific и остановились в Вашингтоне, чтобы получить аудиенцию у Тедди Рузвельта, который только что был избран на свой первый полный срок. Во время предвыборной гонки, когда Рузвельт беспокоился о возможном вызове на номинацию республиканцев со стороны сенатора Марка Ханны из Огайо, до Рузвельта дошли слухи, что Гарриман - и, возможно, Шифф - работают против него. Николас Мюррей Батлер, тогдашний президент Колумбийского университета, предупредил Рузвельта, что "заговорщики против вас активны как никогда". И он сообщил о "особенно сочной информации", касающейся Гарримана, который был назначен делегатом на предстоящий Республиканский национальный съезд:

Мистер Гарриман только что вернулся из поездки по Западу и сообщает, что вы, несомненно, потерпели поражение, поскольку Запад сейчас бунтует против вас. Он считает, что ему самому удалось заложить основу для антагонистических или индифферентных делегаций из Айовы, Небраски и Калифорнии. Мистер Шифф на , услышав это на частной встрече, философски заметил, что, возможно, так оно и есть, но сам он опасается, что с наступлением сентября все они будут бросать за вас шапки и, кроме того, давать деньги.

Почитав "чайные листья", Шифф быстро встал на сторону Рузвельта, пообещав