Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры - Людмила Ивановна Сараскина

20 Ф.М. Достоевский. Письма. Т. III. 1872–1877. Под ред. и с примеч. А.С. Долинина. От издательства. М.-Л.: ACADEMIA, 1934. С. 2.

21 Там же.

22 Там же. С. 3.

23 См.: Крылов В.В. Издательство «ACADEMIA» – бесценный вклад в духовную культуру // Вестник Российской Академии наук. 1993. Т. 63. № 4. С. 350.

24 Горький М. Заметки о мещанстве // Ф.М. Достоевский в русской критике. М.: ГИХЛ, 1956. С. 386–388.

25 Первый Всесоюзный съезд советских писателей: стенографический отчет. М.: Художественная литература, 1934. С. 10.

26 Там же. С. 155.

27 Каверин В. Первый съезд (писателей СССР) // https://www.chitalnya.ru/ work/258169/ (дата обращения: 02.07.2019).

28 Победоносцев К.П. Сочинения. СПб.: Наука, 1996. С. 380.

29 См.: Миллер О.Ф. Материалы для жизнеописания Ф.М. Достоевского // Биография, письма и заметки из записной книжки Ф.М. Достоевского. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1883. С. 118.

30 «Петербургская ночь». СССР. 1934 // https://www.youtube.com/watch?v= 18WXZGDNuvM (дата обращения: 05.07.2019).

Глава 3

Образ Достоевского в эпоху политических реабилитаций

Неужели фантастичный мой «Идиот» не есть действительность, да еще самая обыденная! Да именно теперь-то и должны быть такие характеры в наших оторванных от земли слоях общества, – слоях, которые в действительности становятся фантастичными… Я не за роман, а за идею мою стою.

Два советских десятилетия, вместивших в себя пик сталинского террора и Великую отечественную войну, оказались совсем не расположенными к теме «Достоевский в кинематографе». Между 1932 и 1934 годами, когда были сняты «Мертвый дом» и «Петербургская ночь», и серединой 1950-х, повисла тяжелая пауза.

Если сравнить фильмографию западного кинематографа этого периода с фильмографией отечественной, зияние будет особенно заметно. Во Франции в 1935 году был экранизирован роман «Преступление и наказание» (реж. Пьер Шеналь), в 1938-м – роман «Игрок» (реж. Луи Дакен); в 1946 году сняли картину «Человек в котелке» по мотивам повести «Вечный муж» (реж. Пьер Вийон), в этом же году экранизировали роман «Идиот» (реж. Жорж Лампен), и снова в 1955-м – «Преступление и наказание» (реж. Стеллио Лоренцо). В Италии в 1947 году экранизировали «Братьев Карамазовых» (реж. Джакомо Джентиломо). В Германии в 1938-м был экранизирован роман «Игрок» (реж. Герхард Лампрехт), а в 1953-м снята картина «Раскольников» (реж. Курт Гетц-Пфлюг и Франк Лотар). Экранизация «Преступления и наказания» (реж. Джозеф фон Штернберг) состоялась в 1935 году США, в 1945 году – в Швеции (реж. Хапмпе Хаустман), в 1951 году – в Мексике (реж. Фернандо де Фуэнтес). «Игрока» сняли в 1947 году в Аргентине (реж. Леон Климовски), «Идиота» – в 1951 году в Японии (реж. Акиро Куросава).

Кинематограф России, в котором звучали бы голоса героев Достоевского, повторюсь, молчал, хотя индустрия продолжала жить: даже во время войны снимались сказки, комедии, рисованные мультфильмы. Многие из этих картин продолжают жить и сегодня: «Свинарка и пастух» (1941), «Машенька» (1942), «Парень из нашего города» (1942), «Жди меня» (1943), «Актриса» (1943), «Свадьба» (1944) – комедия, снятая по одноименной пьесе Чехова с Алексеем Грибовым, Фаиной Раневской и Эрастом Гариным, музыкальная комедия «Сердца четырех» (1945) с Валентиной Серовой, Евгением Самойловым и Людмилой Целиковской, сказка «Кащей Бессмертный» (1945). В картине Леонида Трауберга «Актриса» (сценарий Николая Эрдмана и Михаила Вольпина) звучало убеждение, что как раз во время войны бойцы фронта и работники тыла особенно нуждаются в музыке, пении, оперетте, веселой комедии.

Тяжелое время не смогло помешать кинематографической пушкиниане, а также экранизациям по произведениям Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Льва Толстого, Чехова. И хотя подцензурные картины по произведениям русских классиков или фильмы-жизнеописания, им посвященные, в любом случае или чаще всего были хождением по минному полю, кино не стояло на месте.

Исключение составлял только Достоевский, то есть фильмы о нем и по его произведениям: приговор Горького, прозвучавший на Первом съезде советских писателей, выполнялся как приказ в течение двух десятилетий.

Фактически так же обстояли дела и в литературной достоевиане. Промежуток «1936–1956» – это минимум изданий романов и повестей Достоевского (приоритет – роману «Бедные люди» вместе с «Униженными и оскорбленными»), а также литературы о нем, и, конечно, полное отсутствие среди переизданий репрессированного в эти годы романа «Бесы» (выходил в составе «Полного собрания художественных произведений» (1926–1930), а затем уже только через четверть века в составе десятитомника (1956–1958)1.

Составители «Библиографии 1917–1965» писали: «Новый этап в изучении творчества Ф.М. Достоевского начался с юбилейного 1956 года, когда исполнилось 75 лет со дня смерти писателя»2. Всё так. Однако юбилейными были и 1921 год (столетие со дня рождения писателя; как раз к этой дате критик-марксист В. Переверзев написал статью «Достоевский и революция»), и 1931 год (50 лет со дня смерти), и 1946 год (125 лет со дня рождения), и 1951 год (130 лет со дня рождения, 70 лет со дня смерти), а новый этап в изучении не случился. Разве что началось ужесточение по всем линиям, зазвучали идеологические и политические обвинения в адрес автора «Бесов», фактически положившие запрет на издания и популяризацию его сочинений.

Достоевский под конвоем партийных критиков

Дело, конечно, было не в юбилеях (которые, когда это было возможно, действительно давали хороший информационный повод писать о Достоевском, издавать его книги, экранизировать, представлять на театре), а в политических процессах, происходивших в стране. После смерти Сталина в 1953 году страна, а вместе с ней отечественная литература и вся гуманитарная сфера получили передышку – наступил первый этан оттепели, которой воспользовались издатели, ученые, педагоги.

На изданиях произведений Достоевского, на материале комментариев к ним, предисловий и послесловий, на оценках его творчества и его личности это было особенно заметно. Как уже было сказано выше, издание писем Достоевского застопорилось после третьего тома, который вышел в 1934 году, в сопровождении политической ругани, жесточайших обвинений и оскорблений в адрес писателя. Четверть века понадобилась для того, чтобы вышел четвертый том – в 1959 году. «Конвой» в виде политического предисловия остался прежним, но риторика несколько смягчилась. Остались в прошлом обвинения типа «Достоевский предтеча фашизма» и т. п., благо за дело (предисловие) взялся Борис Сергеевич Рюриков, советский литературный функционер, журналист, в тот момент (1955–1963) – заместитель заведующего отделом культуры ЦК КПСС, главный редактор «Литературной газеты» (1953–1955) и журнала «Иностранная литература» (1963–1969).

Он всю жизнь писал «правильные», «идеологические выверенные» книги, отвечающие политическому моменту («Литература и жизнь». М., 1953; «О богатстве искусства». М., 1956; «Марксизм-ленинизм о литературе и искусстве». М., 1960; «Социализм и человек». М., 1961; «Коммунизм, культура и искусство». М., 1964), и поэтому четко понимал, какое предисловие необходимо для четвертого тома писем Достоевского, чтобы, во-первых, он, наконец, вышел и, во-вторых, чтобы ни в коем случае не испортить свою репутацию верного коммуниста.

Итак, под пером Б.С. Рюрикова Достоевский выступал как «великий художник слова», который