Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Анатолий Гейнцельман

НЕЗРИМОМУ

Открылась дверь – и в комнату незримо,Неслышно Бог­Создатель вдруг вошел,И я – душой больного серафима –Его присутствие в себе прочел.

Я чувствовал, что кончилася схимаМоя земная, – тягостный шеол, –И на колени пал я пред НезримымНа келии холодный пыльный пол.

Ты к сыну блудному явился, Боже,В отверженном искать к Себе любовь!Простил ему хулу земного ложа

И отрицанье творческих основ.Такое милосердие похожеНа искупления божественную кровь!

ЗРАЧКИ

Еще в младенчестве любил в глаза яГлядеть зверюшек мирных средь полей,Глядеть, как равному, не истязая,Как благосклонный к зверям чародей.

Вот попадется ужик или заяц,Лягушка или круглый глаз чижей,И смотришь, смотришь в бездну, вопрошая,Как будто общий круг у нас идей.

Но зачастую только страх безумныйЧитал я в дивном омуте зрачков,Тот страх, что – как ребенок неразумный –

Испытываю сам я от оков,Когда чужие посещаю гумна,Ища в полове – необычных слов.1950

ПРИЗРАК

Один мой прадед был ткачом в Лионе,Другой – остзейский гордый тамплиер,Я сам, уподобясь пророку Ионе,В Левиафане подавал пример.

Я жил в остроге – в терния короне –И ткал из слов – одежды для Химер,Изжаждавшись в горячечной погонеЗа призраком необычайных вер.

Теперь я уж давно потусторонний,Представившийся пред Судьею дух,Живущий лишь при колокольном звоне,

Иль до света, как заревой петух.И в каждом я звучу предсмертном стоне,И надо мной земля – лебяжий пух.

ДУША

Душа нуждается в слияньи с Богом,Она – космическое существо,Паломничавшее по всем дорогам,Не находя в юдоли ничего.

Зачем ей здесь шатанье по порогамЧужих людей, где всё мертвым­мертво?Лежание на похоронных дрогах,Как мраморное в крипте божество?

Ей нужно было это воплощеньеДля осознанья тайны мировой,Для славящего Бога песнопенья,

Для углубленности в себя живой.Но жизнь земная – только сновиденьеПод звездами усеянной канвой.1950

ПРЕЛЮД

Чем ближе люди,Тем дальше Бог.В созданья чуде –Лишь в них не могНайти ОтцаЯ никогда:Его лица –Нет и следа.Бог весь в природе,Где нет идей,Он на свободеРодных полей.В волне жемчужнойОн дышит мерно,В свирели вьюжнойПоет размерно,С лилейной тучейВрастает ввысь,С кремнистой кручиПьет свежий бриз.В цветке он алом,В жучке из бронзы,В дитяти малом,В лучистом солнце.В людском аду лишь –Цепей, кумиров –Его не узришьСвятых паниров.

ИЗУМРУДЫ

Мой друг платан покрылся изумрудомВдоль всех своих бесчисленных ветвей,И очарованный стою я чудом,Как вылезший из норки муравей.

Я продремал от осени под спудом,Как он, но драгоценных нет камнейНа мне давно, и примирился с блудомЯ этих страшных, беспощадных дней.

И из­под терния на лбу рубиныСочатся у меня, воскресший друг,И высох я от горестной судьбины.

Но хоть замкнулся мой волшебный круг, –Зеленый шум твой вызовет терцины,Что победят в душе моей испуг.

ТЬМА

Сегодня бес, – мой давний неприятель, –Сжал сердце мне тисками черных рукИ прошипел: – Возьми скорее шпательИ соскобли иллюзии вокруг.

Ни в красоте, ни в творчестве СоздательУж не приемлем ныне, милый друг!Один лишь я в душе твоей, мечтатель!Один лишь я, – космический испуг.

И сердца твоего я из ладонейНе выпущу до самого конца.Ни паруса, ни огненные кони

Не унесут от терния венца.Не преклоняйся ж, не пиши иконы,Не умоляй Небесного Отца! –

ИСКУССТВО

Искусство – без духовности – забава,И время на него мы тратим зря.Лишь то существовать имеет право,Что назначается для алтаря.

Не в красках, не в рисунке наша слава,А в обликах Небесного Царя,Будь то Егова, Будда или Брама,Или Распятье для монастыря.

Искусство не гашиш эротомана,И не головоломная шарада,Не фейерверк технических обманов.

Оно – богослуженье в муках ада,Среди непроницаемых туманов,Оно – маяк беспастырного стада.

ПЕРЕЛЕТЫ

Я только пыль, и в пыль веков вернуся,И ветер разнесет мои стихи.Но я небытия не устрашуся:Обгрыз я все стремления верхи.

На лебединых крыльях уношусь яИз царства беспросветного тоски,Хоть и кажусь смирнее, чем бабуся,Молящаяся за мои грехи.

Я уношусь чрез море и пустыниС другими братьями, вонзая клинПернатый в неба полог темно­синий,

И жизненный не остановит тынПолета вольного из душных скинийЧерез раздолье снеговых вершин.

БЕСКРЫЛИЕ

Кто б ни был ты, неведомый Спаситель,Грядущий на закланье в поздний час,Ты не спасешь незримую обительДуши моей, где жертвенник погас.Я также правды солнечной воитель,Но в сердце у меня потух экстаз,И никакой чудесный небожительЗажечь не сможет ослепленных глаз.

ДЕТАЛИ

Жизнь состоит из тысячи деталей.Гармонии не может быть без них,Ни божества, ни безграничных далей, –И творческий на них основан стих.

Улыбка матери в поблекшей шали,Лица возлюбленной малейший штрих,У глаз морщинки – тайный след печали,Дрожанье уст горячих, дорогих;

Приветливые за окном платаны,Лазурных гор воздушное ребро,Меж плит тюремных колос филигранный,

Дождя сверкающее серебро, –Всё это облик жизни многогранной,Всё вдохновляет к подвигу перо.

СОЗЕРЦАНИЕ СМЕРТИ

Жизнь – сумрачное созерцанье смерти,Как ни слепил бы лучезарный день,Как ни вертелись бы мы в водоверти,Как ни топтали б собственную тень.

Лишь юность верует в свое бессмертье,И думать ей о неизбежном лень,Она смеется над гарпунной жердью,Жонглируя на волнах, как тюлень.

Меж тем вокруг проходят поколенья,Как тени на магическом экране,И видим мы одни лишь привиденья

И гроб сколоченный для нас заране.И душу вечное когтит сомненьеВ разумности блуждания в тумане.

ВРЕМЕННОЕ

Строй мысленно в лазури башни,Строй колокольни на горах:Исчезнет ужас твой вчерашний,Панический исчезнет страх.Ты созерцаешь поколенийКлубящуюся в бездну пыль,Ты летаргию зришь растенийИ скошенный у ног ковыль.Но это лишь – метаморфозы,И Смерть – обманчивый кошмар:Не доцветут у тына розы,Не догорит зари пожар...Исчезнешь только ты, ненужный,Мятежный, скучный человек,Исчезнет за завесой вьюжнойКровавый твой, жестокий век.

TRESPIANO