Отвага - Паскаль Кивижер

напуганной, никто и никогда не видел, как он входил или выходил из летнего или зимнего будуара. Зная острый нюх мужа, Виктория всякий раз тщательно отмывала и обтирала духами свое белоснежное тело. Исключительное везенье: Филипп станет отцом принца или принцессы! Желательно, конечно, принца, а то вдруг Гиблый лес потребует еще одну жертву. В любом случае нужно извлечь из этого выгоду. Небольшой шантаж, и он станет герцогом, будет владеть обширными землями. Филипп мечтал о своем лучезарном будущем, а рядом король мысленно убивал его самыми изощренными способами.

Единственное, что отвлекало короля от кровожадных планов, но погружало в еще большую мрачность, – благовоние, чей аромат витал в карете. Редкий, но почему-то знакомый. Приятный, но в то же время раздражающий. Сложный и глубокий. Жакар принюхался раз, другой, третий… Август про себя в который раз посетовал на его дурные манеры и ничего не высказал вслух. Внезапно Жакара осенило: карета качнула его к сидящему напротив Инферналю. Король чуть не уткнулся носом в плечо герцога. Потом молча выпрямился, стиснул зубы и кулак, так что перчатка заскрипела.

Запах. Тот самый. Запах стрелы Сильвена Удачи и разоренного охотничьего павильона. Жакар не сомневался, что это запах мятежников и подлых засад. Теперь зловещий аромат исходил от одежды его собственного канцлера. Инферналь. Король вывел негодяя на чистую воду. Тот обманул его, закабалил, собирался отравить королеву. Его главная цель – лишить Жакара престола. Изменник. Подлый, низкий предатель.

Тревожный аромат в королевской карете означал следующее: во-первых, мятежники затеяли новую каверзу, во-вторых, Инферналь завтра же переселится на остров, загаженный птицами. Он надушился, без сомнения для того, чтобы мятежники вечером признали его своим и пощадили. Вот оно что! Разгадка очевидна. Главный лазутчик во дворце – Инферналь! Это он сообщил убийцам о дне, часе и месте королевской охоты, надеясь, что короля подстрелят как оленя. Проклятый сатана!

Как поступить? Отменить все? У Жакара проснулись сомнения. Осторожность подсказывала, что нужно повернуть обратно, а уязвленное самолюбие гнало вперед. Он смотрел в окно, разрисованное морозом. Огни Иса мерцали, как светлячки, между рукавами холмов. Затмение уже отхватило край луны, она краснела надкушенным яблоком. Одной луны достаточно, чтобы свести его с ума. Он чувствовал надвигающееся безумие. Как сохранить здравый рассудок? Жакар ничего не отменил, лишь жевал горький миндаль и пожирал канцлера злобным взглядом.

Инферналь находился в немалой растерянности, он с трудом выдерживал упорный взгляд короля и не мог понять, чем его прогневил. Наймит надушил его незаметно, как раз перед выходом, положив руку в перчатке на плечо в знак дружеского расположения. А затем, вспомнив, что забыл шляпу, вернулся к себе, кинул перчатку в огонь и вымыл руки мятной водой.

Герцог никогда не отличался искренностью, поэтому его недоумение Жакар счел очередным притворством. Миндаль отчаянно горчил. Король яростно пережевывал его, стараясь всеми силами сосредоточиться на терпком вкусе. Только горечь миндаля удерживала его от убийства.

Кортеж миновал город Ис. Свернул на дорогу, специально проложенную для нужд Бойни, спрятанной в глубине долины. Сейчас дорогу обильно посыпали солью в ожидании важных гостей. Неприступную твердыню загораживали холмы, скрывая как нечто постыдное, и, если вдуматься, Бойня таковой и была. Кортеж остановился на обширной площадке, вымощенной плитами, на некотором отдалении от цели путешествия.

Наймит предложил подъехать к заводу не по длинному серпантину, что привел бы к самым воротам, а несколько иначе. Лучше воспользоваться причудами местности и спуститься пешком по лестнице в узкой теснине. Шестьдесят две обомшелые ступени, требующие крайней осторожности. С площадки, венчавшей лестницу, Бойня даже не была видна. Наймит заверял гостей, что внезапное появление крепости, освещенной множеством огней, произведет на них неизгладимое впечатление. На самом деле он рассчитывал, что в теснине высокие гости будут защищены от града камней, что мог на них обрушиться. Глава мятежников отдала приказ: «Ни капли крови!»

За неделю до посещения Наймит нарочно поручил Бюиссону-Делаэ проверить Бойню сверху донизу «из-за возможности покушения». Настоящее покушение, спланированное им самим, готовилось вовсю, поэтому понадобилось заранее обеспечить себе алиби. Замысел безупречный. Каждая шахматная фигура заняла на доске нужную клетку. Дама жезлов уже держала в руках огниво, готовясь поджечь подтянутый к ней шнур.

Наймит вновь и вновь проверял все детали. Избыток взрывчатки, что мог испепелить всю округу, был вывезен, закопан и обезврежен. Взлететь на воздух должен был только оружейный завод.

Лакеи открыли дверцы, высокие гости вышли из карет. Мужчины, одни мужчины. Каждый мог стать любовником Виктории, каждый был на подозрении у короля. Для Жакара закутанные спутники стали сейчас на одно лицо, обледенелые кареты слились в блеклое пятно, он не видел даже тени, коснувшейся луны. Забыл о договоре с Ламотом. Не чувствовал своих ног, рук, не ощущал тепла любимого пса. К нему подступало неведомое. Холод сковал затылок. Всколыхнулась тьма в сердце. Вздымалась волна прилива.

Гости выстроились согласно иерархии и приготовились спускаться вниз. Наймит стоял по правую руку от короля. Из соображений безопасности Ланселот и шестеро мушкетеров стали спускаться первыми. На каждой ступени стоял заводской рабочий с факелом, а рядом – вооруженный стражник. Процессия втекла в светящийся коридор. Грандиозное зрелище, почести монарху, умело подогреваемое ожидание. Освещенная лестница, что ступень за ступенью вела в светлое будущее королевства. Наймит начал другой отсчет. Для мятежников лестница – хронометр. Впервые нерушимое спокойствие покинуло его. Силу взрывной волны, угол падения обломков, их траекторию, скорость, эффект распространения взрыва по котловине – все, что возможно учесть, он учел. Однако ошибка могла незаметно вкрасться в любой расчет, потому что человеку свойственно ошибаться, потому что порох подожжет человеческая рука.

Александр понятия не имел о Наймите, Наймит не подозревал о существовании Александра. Но один наклонился над фитилем, который приготовил второй, и знал, благодаря плану, где находился единственный выход, который никогда не был входом. Спасительная канализационная труба. После поджога фитиля в распоряжении Александра оставалось две минуты пятьдесят шесть секунд, чтобы добежать до соседнего помещения, где хранилась солома, оттуда нырнуть в туалет, а затем вылезти по трубе, сливавшей экскременты в долину. Крышку люка должны открыть Шарль и Брюно, что заранее спрятались на пустоши. Александру придется искупаться в дерьме, и, если ему не помочь, он мог захлебнуться. Эма чуть не плача поручила ему такое задание, но бунтовщик и глазом не моргнул. Он мечтал о решительных действиях, он любил испытания. Венди подготовила убежище, где все трое спрячутся и где Александр сможет отмыться.

Луна превратилась в тонкое лезвие, сияющее тем ярче, чем гуще становилась таинственная тьма, берущая свет в заложники. Согласно предсказанию Лемуана луна вскоре воскреснет, став медно-красной. Стикс ждал ее, завороженно гладя вверх, шерсть на загривке встала дыбом, он