Возвращение: Наступление ночи (пер. Lidenn Husid) - Лиза Смит

– Что это за место? – Спросила она взамен. – Это не может быть дом Дунстанов, они старая семья со старым домом. Они фермеры.

– О, давай назовем его просто моим личным маленьким пристанищем в лесу.

– Ха. – Сказала Елена. – Я знала, что ты не спишь на деревьях.

Деймон поймал себя на стараниях сдержать улыбку. Никогда раньше он не был с Еленой в ситуации, не балансирующей между жизнью и смертью. Теперь, если бы он сказал дескать понял, что любит ее ум, после того как массировал ее обнаженную под простыней, никто… никто бы не поверил ему, ни… за… что.

– Чувствуешь себя лучше? – Спросил он.

– Такая же теплая, как яблочно-куриный суп. Я никогда не услышу конец истории? Так ведь?

Он заставил ее остаться на кровати, в то время как придумывал ночные рубашки, всех размеров и стилей, а так же халат… и тапочки. Все это он «рисовал» направляясь к тому, что являлось ванной. И Деймон был весьма доволен, когда в настоящий момент обнаружил здесь шкаф со всем, о чем кто-либо когда-либо мог только мечтать. От шелкового женского белья до старомодных ночных сорочек и колпаков, в этом шкафу было все. Деймон появился с двумя охапками и предоставил Елене выбор.

Она отобрала длинную белую ночную рубашку, с высоким горлом сшитую из какой-то скромной ткани. А Деймон застукал себя на поглаживании королевского платья небесно-голубого цвета, отделанного похожей на подлинные валансьенские кружева тесьмой.

– Не мой стиль. – Сказала Елена, быстро заправляя это под другие халаты.

«Не твой стиль рядом со мной». Подумал Деймон забавляясь. «И мудрая маленькая девушка как ты, также. Ты ведь не хочешь соблазнить меня делать все, о чем, возможно, пожалеешь завтра».

– Ладно, пусть тебе приснится хороший сон… – Он прервался, поскольку она вдруг посмотрела на него с изумлением и отчаянием.

– Мэтт! Деймон, мы искали Мэтта, я только что вспомнила. Мы искали его и я, и я… я не знаю. Я получила травму. Я помню падение, а потом я оказалась здесь.

«Поскольку я принес тебя сюда», думал Деймон. «Поскольку этот дом, всего лишь мысль Шиничи. Поскольку единственное постоянное здесь – это мы двое».

Деймон сделал глубокий вдох.

Глава 31

«Позволь нам, по крайней мере, достоинство выйти из твоей ловушки на своих собственных ногах… или мне следует сказать, используя твой собственный ключ?». Деймон обратился мыслями к Шиничи. Елене же он сказал:

– Да, мы искали как-там-его. Однако поскольку ты пострадала, я хочу… я бы хотел просить тебя, остаться здесь и отдыхать, пока я ищу его.

– Ты думаешь что, знаешь, где Мэтт? – Это было единственное, что ее интересовало.

– Да.

– Мы можем идти сейчас?

– Не позволишь ли ты мне пойти одному?

– Нет. – Просто сказала Елена. – Я должна найти его. И я вообще не смогу спать, если ты пойдешь в одиночку. Пожалуйста. Мы можем идти?

Деймон вздохнул.

– Хорошо. Там в шкафу есть – «сейчас будет точно» – одежда, которая тебе подойдет. Джинсы и тому подобное. Я достану их, – сказал вампир, – если, у меня действительно, действительно нет ни малейшего шанса уговорить тебя лечь и отдохнуть, пока сам буду разыскивать его.

– Со мной все нормально, я смогу. – Обещала Елена. – И если ты пойдешь без меня, я просто выпрыгну в окно и последую за тобой.

Девушка была серьезной. Он пошел и взял кучу обещанной одежды, а затем отвернулся, когда Елена надевала джинсы и рубашку Пендлтон идентичные тем, которые она носила, только целые невредимые и не окровавленные. После этого они покинули дом, и Елена энергично расчесывая волосы, оглядывалась на каждом шагу или около того…

– Что ты делаешь?- спросил Деймон, в тот момент, когда решил понести ее.

– Жду, пока дом исчезнет.

И когда юноша наградил ее своим лучшим «О чем ты говоришь?» взглядом, она сказала:

– «Армани Джинс», просто мой размер? Нижние кофточки «Ла Перла», аналогично? Рубашки Пендлтон, больше на два размера, точь-в-точь как я носила? Это либо склад, либо волшебное место. Ставлю на магию.

Деймон поднял Елену на руки, пользуясь этим как методом заставить ее умолкнуть, и направился к пассажирской двери Феррари. Он спрашивал себя, в настоящем ли они мире сейчас или же в другом шаре Шиничи.

– Он исчез?- спросил вампир.

– Ага.

«Какая жалость», подумал Деймон. Он бы с удовольствием его приберег.

Он мог бы дерзнуть пересмотреть сделку с Шиничи, однако были другие, более важные моменты, о которых стоило подумать. Он слегка сжал Елену, размышляя именно об этих моментах.

В автомобиле он убедился в трех небольших фактах. Во-первых, тот щелчок, который его мозг автоматически зарегистрировал как «пассажир пристегнулся по-настоящему» означал, что Елена застегнула ремень безопасности, как следует. Во-вторых, что двери были заблокированы лично им с помощью центрального управления. И, в-третьих, что он ведет машину вполне медленно. Деймон не думал, что кто-либо на месте Елены стал бы пытаться выпрыгнуть из машины в ближайшем будущем, тем не менее, он не собирался рисковать.

Вампир понятия не имел, как долго сие заклятие будет действовать. В конце концов, Елена выйдет из амнезии. Это было лишь логическое предположение, во всяком случае, казалось таковым, поскольку он не спал гораздо дольше нее. Довольно скоро она вспомнит… что? Что он затащил ее в Феррари против ее воли – «плохо, однако простительно – он не мог предполагать, что она станет бросаться из авто»? Что он дразнил Майка или Митча, или как его там и ее на поляне? У него самого была расплывчатая картина этого… или это был еще один сон.

Желал бы он знать, что являло собой правду. Когда же он все вспомнит? Он окажется в более твердом переговорном положении, как только это произойдет.

Едва ли возможно, что Мак переохладился из-за метели средь лета, даже если он до сих пор на поляне. Была холодная ночь, однако худшее, чего мог ожидать парень – ревматические боли в восьмидесятилетнем возрасте.

Жизненно важным было его не найти, ведь он мог рассказать весьма неприятную правду.

Деймон заметил, что Елена повторяет один и то же жест. Прикосновение к шее, гримаса, глубокий вздох.

– Тебя укачивает?

– Нет, я… – в лунном свете он увидел ее появившийся и исчезнувший румянец; мог ощутить ее жар чувствительными точками на своем лице. Она вспыхнула. – Я говорила… – произнесла она, – о том чувстве… переполнения. Вот что это.

И что было делать вампиру?

Сказать, прости, я завязал до солнцестояния?

Сказать, мне жаль – ты возненавидеть меня утром?