Возвращение: Наступление ночи (пер. Lidenn Husid) - Лиза Смит

– Спасибо, – всхлипнула Елена сквозь слезы. – Нет, пожалуйста… не отворачивайся. Я это серьезно. Ооох… есть здесь бумажные салфетки… или что-нибудь сухое? – ее тело снова затряслось в рыданиях.

В совершенной ванной были салфетки. Деймон принес их Елене.

Он отвернулся, когда девушка использовала их, высмаркивая нос вновь и вновь, поскольку продолжала рыдать. Не было здесь никакого очаровывающего и очаровательного духа, не было мрачного и искушенного поборника зла, ни опасной кокетки. Была всего лишь девочка, сломленная болью, едва переводящая дух, точно раненая лань и рыдающая словно ребенок.

И, несомненно, его брат знал бы, что сказать ей. Он – Деймон, понятия не имел что делать – разве только твердо знал, что намеревается убить за это. Шиничи усвоит, как это связываться с Деймоном, когда вовлечена Елена.

– Как себя чувствуешь? – Спросил он грубо. Никто не сможет сказать, что он воспользовался этим… Никто не сможет сказать, что он причинил бы ей боль только бы… только бы использовать ее.

– Ты дал мне свою кровь, – с удивлением произнесла Елена, и поскольку он быстро метнул взгляд на свой закатанный рукав, она добавила. – Нет… это просто чувство, в котором я уверена. Когда я впервые… вернулась на землю после жизни духа. Стефан дал мне свою кровь, и в итоге я почувствовала себя… так. Очень тепло. И немного дискомфортно.

Он повернулся и взглянул на нее: – Дискомфортно?

– Переполнение, здесь, – она прикоснулась к своей шее. – Мы думаем, это симбиозная вещь… для вампиров и людей, живущих вместе.

– Для вампира, Обращающего человека в вампира, ты имеешь в виду, – резко сказал он.

– За исключением того, что я не обратилась, когда все еще была полудухом. Но потом… я снова стала человеком, – она икнула, попыталась выдавить жалостливую улыбку и вновь взяла щетку. – Я попросила бы тебя взглянуть на меня и убедиться, что я не обратилась, но…, – она сделала небольшое беспомощное движение.

Деймон присел и вообразил, каково это – заботиться о ребенке-духе Елене. Идея была весьма соблазнительная.

Он сказал прямо: – Когда ты говорила, дескать, ощущаешь дискомфорт, ты имела в виду, что мне следует взять у тебя немного крови?

Она слегка отвела взгляд, а затем вновь посмотрела на Деймона: – Я сказала, что очень благодарна. Я сказала, что чувствовала себя… переполненной. Я не знаю как еще поблагодарить тебя.

Деймон на протяжении столетий тренировал дисциплину, иначе он швырнул бы сейчас что-нибудь через комнату. Эта ситуация вынуждала смеяться… равно как и плакать. Елена предлагала ему себя в благодарность за спасение и лишение страданий, от коих он должен был ее уберечь, однако ему не удалось.

Но он не являлся героем. Он не был таким как Святой Стефан, дабы отказываться от финального приза, независимо от состояния, в котором она находилась.

Он желал ее.

Глава 30

Мэтт разочаровался в уликах. Насколько он мог понять, что-то заставляло Елену обходить дом Дунстанов и сарай полностью, обходя снова и снова пока она не добралась до расплющенной и порванной кровати тонких ползающих виноградных лоз. Они свисали с пальцев Мэтта, и это напомнило ему ощущение от щупалец на его шее.

И оттуда сюда не было ни малейшего признака человеческого передвижения. Как будто ее засосало своим лучом НЛО.

Носясь туда-сюда, пока не потерял обрывок лианы, Мэтт забрел в глубину Леса и потерялся сам. Если бы он хотел, то мог бы нафантазировать, что вокруг него сосредоточились все виды шумов и звуков. Если бы он хотел он мог бы вообразить, что свет от фонарика больше не был таким ярким, и имел болезненный желтый оттенок…

Все это время, в поисках, парень старался быть настолько тихим, насколько мог. Понимая, что возможно он пытается подкрасться к тому, кто не хочет, чтобы к нему подкрадывались. Но сейчас, где-то внутри него, что-то раздувалось, и его способность остановиться ослабла в секунду.

Когда это вырвалось из него, то поразило парня настолько, насколько поразило бы любых возможных слушателей.

– Елеееееееена!

С самого раннего возраста, Мэтт приучился читать на ночь молитву. Он мало знал о церкви, но у него было глубокое и искреннее чувство, что есть Что-то или Кто-то ТАМ, приглядывающий за людьми. Что где-то и как-то, все это имело смысл и что для всего есть причины.

Эта вера серьезно испытывалась на протяжении прошлых лет.

Но воскрешение Елены отмело все его сомнения. Это казалось, доказывало все, во, что он всегда хотел верить.

Вы же не вернули ее к нам на несколько дней, чтобы потом забрать обратно? Он вопрошал, и это действительно было в форме молитвы. Вы не станете, пожалуйста?

Мысль о мире без Елены была слишком мучительной. Без ее искры, сильной воли, ее способов находить сумасшедшие приключения, а затем еще более безумно справляться с ними. Без нее мир бы снова окрасился в серые и темно-коричневые цвета. В нем не будет ни пожарно-красных машин, ни ярко-зеленых попугаев, ни лазури, ни нарцисса, ни серебра, ни золота. Не будет лазурно-синих с вкраплениями золота глаз.

– Елеееееена! Что б тебя, ответь мне! Это Мэтт, Елена! Елееееена!

Внезапно он прервался и весь обратился в слух. На мгновение его сердце подпрыгнуло, и тело последовало его примеру.

– Елееееена? Мээээээт? Где вы?

– Бонни? Бонни! Я здесь! – Он направил свой фонарик прямо, медленно крутя его рукой. – Ты меня видишь?

– Ты видишь нас?

Мэтт медленно повернулся. И. Да. Там были лучи света, два луча, три!

Его сердце заколотилось при виде трех огней. – Я иду к вам! – Крикнул он. И шаги последовали за словами. Тайна была давно оставлена позади. Он бежал, спотыкаясь об усики лозы, цепляющиеся за его лодыжки, и мычал: – Стойте там! Я иду к вам!

И потом лучи света были прямо перед ним, ослепляя его. Каким-то образом, Бонни оказалась в его руках, и она плакала. Это, по крайней мере, сделало ситуацию нормальной. Бонни плакала на груди Мэтта, а он смотрел на Мередит, которая тревожно улыбалась, и на… миссис Флауэрс? Должно быть так. На ней была та самая садовая шляпа с искусственными цветами, а так же… семь или восемь шерстяных свитеров.

– Мисси Флауэрс? – Спросил он. Его язык, наконец-то догнал его мозг. – Но… где же Елена?

Среди трех людей, наблюдающих за ним, резко воцарилась тишина, и они все сникли. Словно стояли на цыпочках в ожидании новостей, а сейчас осели в разочаровании.

– Мы не видели ее. – Мередит сказала спокойно. – Ты же был с ней.