Возвращение чувств. Машина. - Екатерина Мансурова

Катарина запомнила этот факт, и не заостряя на нём внимания, сразу перехватила инициативу – стала описывать достоинства и тонкости производства восточных сортов стали, и сравнивать их кондиции с классическими западными – для кинжалов, мечей, кольчуг, так как в эту эпоху никто не мог бы похвастать большими знаниями в этой области (ну ещё бы – Японию ещё даже не открыли!). Виконт оказался полностью захвачен её рассказом, особенно о самурайских (у неё хватило мозгов так их не называть) мечах и кинжалах для метания. В частности, она похвасталась «подаренным» мечом, который мог перерубить даже более толстый классический западный меч.

Она, конечно, тоже несколько увлеклась, позже сообразив, что здесь многое из тонкостей техники и технологии ещё не могут быть известны, да притом – ей. Но Джон, к счастью, оказался так заинтересован, что не обратил внимания на то, откуда его собеседнице известны все эти обычно столь тщательно оберегаемые фирменно-фамильные секреты…

Или, что казалось вероятней, он тоже всё мотал на ус, не подавая виду.

Словом, беседа у них приняла очень активный и взаимнополезный характер. Немало этому способствовало и приличное вино, которое он щедрой рукой подливал ей и себе. Но так как Катарина в предвидении такой ситуации съела натощак большой кусок сала из их дорожных запасов, опьянение было ей не так страшно, хотя притворялась она весьма умело. Виконт тоже держался молодцом – словно пил воду. Мысли формулировал чётко, мимо бокала не наливал, мутным похотливым взором не смотрел. Ничего не скажешь – профессионал.

Как бы невзначай она закинула пробную удочку – спросила, куда он направляется в данный момент, и не помешает ли его важным международным делам, если он немного проводит таких… беззащитных (она просто не смогла «спьяну» подобрать более удачного слова) путешественников. Если бы она не следила за ним из-под пушистых ресниц, делая вид, что ковыряется в рагу, ни за что бы не уловила секундного колебания, но только – в глазах. Тон его оставался неизменно спокойно-обаятельным. Лицо же… Увидеть даже крошечную фальшь было абсолютно невозможно. Такому бы в покер играть. Впрочем, «классических» карт, как она поняла, все-таки ещё не завезли из Китая… Или откуда там их завезли?..

– Сейчас мне нужно добраться до Вены, а дальше я поеду, только уладив кое-какие дела. Но ничто не сможет помешать мне проводить вас куда пожелаете – дела подождут. Конечно, только до того момента, как моя скромная персона не наскучит вам!

– Ха-ха-ха! Наскучит – скажете тоже… Нет, это и в самом деле лучше, чем я могла надеяться, дорогой мессер Джон! Значит, мы по крайней мере ещё два дня будем попутчиками – опять-таки, разумеется, если ваши дела не так спешны. В противном случае я просто не смею вам навязывать нашу медлительную компанию. Ведь у столь ценного и занятого человека время – самое драгоценное сокровище.

– Ну что вы, дорогая баронесса! Ни о каких делах и речи быть не может, если вы только позволите сопровождать вас, и постараться хоть в какой-то степени скрасить и обезопасить ваше путешествие своим присутствием! Скажу без капли преувеличения: если вы позволите разделить с вами тяготы этих двух дней, я буду счастливейшим из смертных!

– Мне весьма… лестно слышать это из уст столь выдающегося мужчины. Откровенно говоря, милый Джон, вы настолько приятный собеседник и галантный кавалер, – она позволила себе озорной взгляд и похихикивание (типа, уже хороша от вина), – Да и просто сильный и… – она вздохнула, томно улыбаясь, – настоящий мужчина, что путешествие в вашем обществе было бы для ск-ромной… (она вроде как икнула!) И совершенно необразованной… Провинциалки вроде меня и приятно… и полезно. Конечно, я принимаю ваше любезное предложение – сопровождайте! – паузы в её речи, когда она, якобы, формулировала мысль, подбирая слова, стали чаще.

– Благодарю, миледи, за честь, оказанную мне! Но должен сразу честно признаться – провинциалки, как вы со свойственной вам скромностью себя назвали, со столь выдающимся знанием и владением оружием я ещё не видывал! И это позволяет мне думать, что скорее, это ваше общество будет более… Полезно и познавательно для меня!

– О-о, дорогой виконт, – она погрозила ему точёным пальчиком, – Вы мне льстите! Причём так неприкрыто, что я считаю себя окончательно смущённой и покорённой!.. На мой взгляд я вовсе не какая-то грозная амазонка. Признайтесь же: что вас больше привлекает во мне – возможность поухаживать за… симпатичной дамой… Или возможность поговорить об оружии?

– Ах, баронесса, это нечестно! На такой вопрос существует только один ответ, и вы его прекрасно читаете в моих глазах, как знаете и то, что вы поистине неотразимы – и как женщина, и как воин!

– Благодарю за искусный комплимент, любезный кавалер! Однако я вижу, что как любой… ловкий дипломат вы-таки уклонились от ответа! – она, подперев якобы клонящуюся к столу голову белой изящной ручкой, улыбнулась ему самой недвусмысленной улыбкой из тех, что нашлись в арсенале.

– Дорогая Бланка – как вы можете!.. – он укоризненно покачал головой, – Умоляю вас, перестаньте! Я высказал свои чувства вполне откровенно, без всяких недомолвок, а вы умудрились и это поставить мне в упрёк?! Или вы напрашиваетесь на ещё один комплимент? Пожалуйста, вот он: если б вы были мужчиной, я почёл бы за честь пасть от вашей руки, так же, как сейчас пал от света ваших чудесных глаз!

Медоточивый сукин сын. Красиво излагает.

– Нет уж, дорогой Джон! Я, конечно, предпочитаю, чтобы вы пали… Но при этом чтобы и я оставалась той, кем являюсь в данный момент, и вы тоже – оставались в вашем мужественном обличьи! И чтоб мы пали… где-то рядом, – она смотрела ему в глаза не отрываясь, и внимательно следила за реакцией на откровенную провокацию, – И произошло это не на поле брани, а на чём-нибудь не столь возвышенном, скорее даже… Прозаическом! Но гораздо более мягком и удобном! – ну уж более недвусмысленно, пожалуй, даже в её время трудно было бы выразиться!.. Да и что вы хотите от наивной провинциалки, слегка (слегка!) подпившей и слегка (да, только слегка!) очарованной!

– Смею надеяться, миледи, что в моём нынешнем обличии я не разочарую вас ни в чём! – судя по действительно загоревшимся глазам, наживка даже этим хитрым и расчётливым циником проглочена целиком – вместе с леской и удилищем! Но не слишком ли она форсирует события? Может, приличной даме из средневековья полагается ещё покобениться?

Загадочно блеснув на него глазками из-под взлетевших на миг ресниц, она скромно проворковала:

– Пожалуй… У вас появится шанс дать мне убедиться в этом. Особенно, если вы и дальше будете услаждать меня столь изысканными комплиментами, обаятельный вы сердцеед! Признайтесь честно – скольких наивных дамочек вы покорили своими изящными манерами… И неотразимой улыбкой?!