Колея к ржавому солнцу - Денис Воронин

подняв капот, перебирал внутренности старой «пятерки». Пара укутанных по самые уши молодых угреватых таджиков попивали «Охоту» возле круглосуточного магазина.

Адреналиновое возбуждение отпустило, ему на смену заявилось послестрессовое состояние. Еле передвигая ногами, Жека продолжал идти вперед, зная, что, если сейчас ему навстречу выскочит знакомый полицейский «уазик», он даже не дернется, чтобы бежать.

Проспект Стачек он пересек, дождавшись зеленого сигнала светофора. Дошел до Кронштадтской. Кое-где в окнах домов горел свет. Там отдыхали, жарили напичканную стероидами свинину, выпивали и щелкали пультами, листая яркие картинки телеканалов. По контрасту с жилыми домами, молчаливая субботняя поликлиника со своими темными окнами казалась отошедшим в сторонку от веселой толпы угрюмым социопатом. Жека вдруг подумал, что не помнит, когда в последний раз делал флюорографию. Рядом с поликлиникой, как стерегущие храм крестоносцы в белых одеждах, стояла пара машин скорой помощи. Обходя их, Жека сделал большой крюк. Хватит с него на сегодня неотложек и катафалков.

Сразу за поликлиникой потянулся серый забор из потрескавшегося бетона. Жека сбавил ход. Забор, обвитый сверху «колючкой», выглядел неприступным. Но, как Жеке помнилось, с противоположной стороны находились ворота.

* * *

Место, где умирают трамваи.

Грузовой трамвайный парк, лет пятнадцать как закрытый. Находился он в коммерчески непривлекательном месте, на отшибе, рядом – задворки поликлиники. Наверное, поэтому ни один девелопер не позарился на занимаемую им территорию. Долгое время он стоял законсервированный, если можно законсервировать ржавые рельсы, зарастающий бурьяном пустырь, несколько обветшалых одноэтажных зданий и пару выгоревших от пожаров составов. Потом кому-то в голову пришла идея, и на пустующей территории открыли площадку для резки списанных вагонов. Старые трамваи пригоняли сюда на прицепе, приходившие рабочие расчленяли их и сдавали в металлолом. Кто-то с этого что-то имел.

Теперь в парке круглосуточно дежурили сторожа-пенсионеры, вполглаза следящие за оставшимся хозяйством. Они обитали в сторожке, отапливаемой снятыми с трамваев электрическими печками, кипятили воду в дешевом китайском чайнике из вонючего пластика и раз в два часа, а то и реже совершали обход территории по внутреннему периметру, больше надеясь на «колючку» и прикормленного пса, здоровенного бродягу по кличке Шар.

«На балансе» у сторожей «числилось» маленькое, на пару вагонов, бывшее ремонтное депо – здание с заколоченными окнами, но с электричеством. Как раз там и распиливали трамваи. А еще оно служило подпольным автосалоном. Неизвестно, каким образом Крекин, автодилер отца Василия, договорился с местным народом, но сторожа, получая небольшую мзду, помалкивали, когда Крекин пригонял на продажу или на отстой свежие машины. Сюда же, не особо осторожничая, он возил и покупателей. Жека однажды побывал тут вместе с отцом Василием. Тогда они пригнали «мондео» с перебитыми номерами, который Крекин, немолодой тучный мужикан, прямо с колес продал хитроватому и прижимистому ухарю из Торжка.

Не то чтобы это было последнее место в городе, где Жека мог какое-то время отсидеться, просто оно оказалось ближе всего. Тут можно погонять горячего чайку с кем-то из сторожей, потрещать за жизнь, подышать зимним воздухом, глядя на пущенные под нож трамваи и размышляя над тем, что теперь делать. Там, глядишь, что-то придумается… По-любому лучше, чем зависать в парадняках.

Отца Василия (что все-таки произошло в его боксе?) тут знали, так что должны были пустить на территорию и Жеку, если сторож вдруг оказался бы незнакомым.

Повезло. У металлической калитки стоял, дымя «примой» без фильтра, дедок, который был тут, когда Жека пригонял памятный «мондео». Крекин называл его Колей Аватаром. На Жекин вопрос: «Почему Аватар?» – Крекин ощерился и ответил: «Ты на рожу его посмотри. Он бухает все время, когда не в смене. По жизни синий».

– Здравствуй, Николай, – сказал Жека, подходя к сторожу.

– А, привет… Это ты, что ли?.. – прищурился Аватар и сквозь ранние сумерки бросил окурок в снег. Жека понял, что сторож узнал его, но не может вспомнить имени.

– Да, я. Жека.

– Ну, проходи… Ты к Крекину? Он там черному лайбу показывает. Ох и машина, Жека! Кабриолет! Красивее красивой бабы! И такая же бесполезная. По нашим-то погодам. Вот у них, на Кавказе, теплее, так и… – Аватар махнул рукой и поленился заканчивать мысль.

– Крекин тут? – посмотрел Жека на закрытые ворота, через которые в парк, как на бойню, втаскивали трамваи.

Через них же обычно заезжал с покупателями барыга.

– А ты разве не к нему? – удивился Коля Аватар. – Зачем тогда приехал?

– Слушай, долгая история, – не стал врать Жека.

– Ну-ну… Заходи… Фу, Шар! Свои! Фу, говорят тебе!..

Пожалуй, даже к лучшему, что Крекин сейчас здесь. Можно попробовать договориться с ним о деньгах… Знает он, что отец Василий погиб? Из-за чего? Этот вопрос только сейчас пришел Жеке в голову. Санитар сказал, что второй убитый – полицейский не при исполнении. Что это за коп? Что там у них с отцом Василием произошло? И… Жека запнулся ногой о рельс и посмотрел под ноги. Если они (кто эти «они»?) узнали про бокс, может, они знают и про трамвайный парк? Догадался бы об этом раньше, точно бы сюда не заявился. Ну а теперь все равно, раз уже здесь.

Возле вытянутого здания из чумазого красного кирпича стоял серый «Киа-Спортэдж». «Спартага», как называл свой автомобиль Крекин. Тяжелые, из потемневшего дерева ворота в ремонтное депо стояли приоткрытыми. Жека шагнул внутрь освещенного четырьмя мощными прожекторами депо. На фоне стоящего у дальней стены недопиленного трамвая Жека увидел угнанный им кабриолет. Рядом с ним спорили двое – Крекин и невысокий, похожий на индейца «кедр» в коричневой дубленке. Они о чем-то не могли договориться. Стоящий к «бэхе» спиной Крекин вдруг заметил Жеку. На его широком лице проступило удивление. Через мгновение индеец тоже обернулся. Он показался Жеке уменьшенной копией Стивена Сигала.

– Я сейчас, – сказал Крекин «Сигалу» и шагнул к Жеке.

На улице залаял Шар. Потом коротко взвизгнул, будто Аватар пнул его ногой, и смолк.

– Ты чего лезешь сюда, мудила? – громким шепотом произнес Крекин, подойдя к Жеке ближе. – Хули тебе здесь надо, а? Откуда нарисовался?

Жеке вспомнились баннеры, развешанные в вагонах поездов метрополитена. «Давайте говорить как петербуржцы». Ну да, Крекин под землю же не спускается, гоняет на своей «спартаге».

– Извини, что помешал, – сказал он Крекину.

– Именно, бля, помешал… Меня черный разводит на ценник, а ты…

– Хорошо, – кивнул Жека. – Подожду снаружи, когда освободишься.

– Я че-то не врубился, чего тебе надо, но давай жди…

Жека кивнул снова и повернулся, чтобы выйти.

Не успел.

«Ищут пожарные, ищет милиция…» – это, кажется, уже не из «Радиожирафа». Жека и забыл, совсем выпустил из виду, что кроме копов его могут искать и они.