Знак Берендея. Язык до Китежа доведет - Дмитрий Хорунжий

и орешника. Сквозь приоткрытую форточку в кабину врывался неповторимый свежий аромат хвои и прелых листьев.

Ваня мирно дремал на пассажирском сидении, кошка свернулась калачиком на капоте. Никто не отвлекал меня от размышлений.

Итак, если повезёт, сегодня мы, прибудем в столицу. С одной стороны — хорошо. Мой испытательный срок наконец-то будет пройдён. А с другой — что делать дальше? Кто мой работодатель? Где его искать? Я ведь даже не знаю, куда податься, к кому обратиться… Инструкций на эту тему мне почему-то не дали.

Хотя… Рано паниковать! У меня же есть Бася! Её прадедушка, Мяндекс Васильевич, в гости на валерьянку зазывал. Вот там и разберёмся, что к чему. Авось поможет советом.

Скачущий впереди Мидавэль придержал Тавию и поравнялся с «уазиком».

— Что там, Мидя? — Заволновался я, высунувшись в окошко. — Зверьё пернатое?

— Кажется, да. Где-то рядом. Будь осторожнее, не останавливайся и гляди в оба! Их ещё не видно, но уже слышно.

Словно в ответ на его слова ветер донёс из лесной чащи довольно странный и жуткий звук. Начался он с низкого басовитого мычания, а завершился гнусавыми переливами, смутно напоминавшими петушиный крик. Такой себе пьяный дуэт индийского слона с электровозом.

— Ух ты, галлотавр кукарекнул, — подскочила на месте Бася. — Мы и впрямь близко! — Она упёрлась передними лапками в приборную панель и закрутила головой, высматривая опасность.

Тракт повернул налево, затем направо, и неожиданно мы оказались на краю широкого зелёного луга, поросшего высокой сочной травой. В лучах вечернего солнца сверкнула зеркальная гладь маленького лесного озера. И там, на озёрном берегу, сошлись сейчас в битве двое самых невероятных и удивительных существ, которых я когда-либо видел.

Могучие бычьи тела, громадные петушиные головы, увенчанные мясистыми алыми гребешками, над широкими спинами яростно хлопают короткие крылья.

Куротуры… В чьём воспалённом мозгу родилась идея слить воедино столь разных животных? Кто решился на столь странный эксперимент? И кто додумался выпустить этих опасных тварей в дикую природу?

Надо будет не забыть и спросить потом у Баси.

Мы остановились на краю леса, решив пока не рисковать и не выезжать на открытую местность. Не хватало ещё под горячий клюв попасть!

— Подождём. Может, подерутся и уйдут, — склонился к окну Мидавэль. — Но и расслабляться не будем, — он вынул из колчана стрелу и положил на седло перед собой.

Я сунул руку в карман и убедился, что Копыт вынимается одним быстрым движением.

Ваня ещё крепче обнял рукоять верного кузнечного молота, но даже не проснулся.

Необычные бойцы тем временем и глазом не повели в нашу сторону: схватка была в самом разгаре.

Более мелкий звероптиц, рыжий, с блестящими перьями и шерстью, выглядел куда моложе своего огромного, угольно-чёрного соперника. Отсутствие силы и опыта он пытался компенсировать агрессией и нахрапистостью: по-юношески горячо и нагло наскакивал на противника, клюясь и толкаясь. Чёрный, хоть сам и не нападал, отбивал атаки легко, словно играючи, нанося в ответ короткие точные удары.

— Интересно, а за что это они бьются? — Тихо спросил я у кисы. — Если за барышень, то их что-то не видно.

— Должно быть, там, в лесу за лугом, пасётся целое стадо ­куров, — ответила та. — Они редко выходят из чащи, не любят открытых пространств. А самцы выясняют, кому это стадо будет принадлежать весь следующий год. Скорее всего, рыжий выскочка-прошлогодок решил бросить вызов местному вожаку-патриарху. Но, как видишь, шансов у него маловато.

Петушиный бой длился уже больше четверти часа. Обширный участок луга перед озером, взрытый острыми копытами, превратился теперь в перепаханное поле, щедро засеянное перьями.

Бока молодого куротура кровоточили, его золотистый пух кружился в воздухе, но тестостероновая ярость не утихала. Невзирая на боль от ран, он снова и снова с громким мычанием налетал на старика. И всё с тем же неутешительным результатом.

Наконец, патриарху наскучила эта цыплячья возня.

Встав на дыбы, он распахнул крылья и внезапно всем весом обрушился на рыжего юнца. Тот не удержался на ногах, с жалобным кудахтаньем покатился с откоса в озеро и с громким плеском ухнул в воду. Там немного побарахтался, вынырнул, переплыл на другой берег и, прихрамывая, исчез в густом подлеске.

— Кажется, сегодня не его день, — мяукнула Бася. — Теперь целый год будет набираться сил для реванша, а следующим летом непременно повторит попытку.

Чёрный куротур тем временем отряхнулся, довольно распушил перья и испустил вслед удирающему неудачнику громкий победный крик.

Эхо от трубного звука прокатилось над озером.

Ваня зашевелился на своём кресле, негромко застонал и приоткрыл глаза.

— Да-да, мама, я уже встаю, — пробормотал он, зевая и потягиваясь.

— С добрым утром, — лукаво мурлыкнула киса. — Тут такое было, а ты снова всё проспал! А ещё над Сеней смеялся!

— И что же такое я проспал? Мы что, уже в столице? — Дурак протёр глаза, огляделся и сфокусировал взгляд на невиданном птицезвере, медленно и спокойно уходящем в лес. — Ого! Вот это тварь, забодай меня петух! — Поражённо выдохнул он.

— Молчи, колдун нестандартный! — Возмущённо зашипела киса. — Накаркаешь ещё! Или тебе кабана мало?

Ваня испуганно икнул и прикрыл рот ладонью.

Поздно…

Чёрному куротуру в бычий зад словно заряд дроби всадили.

С истеричным вскудахтываньем он подпрыгнул на месте, резко развернулся и уставился на нас налитыми кровью глазами. Перья на шее грозно встопорщились, крылья распахнулись, а высокий алый гребень побледнел и съёжился, обнажив длинные и острые шипы. Надо же, какая честь нам оказана! Для брачной битвы с молодым сородичем рога не выставлялись!

Воинственно кукарекнув, зверь пару раз копнул землю копытом, наклонил голову и вдруг бросился к нам.

Тавия заржала и так резво стартанула, что эльф едва удержался в седле. Миг — и лошадка с седоком скрылась за деревьями.

— Газуй! — В один голос рявкнули Дурак с кисой, и я незамедлительно последовал их совету.

«Уазик» взревел двигателем и, выбрасывая из-под колёс тучу камней и серой дорожной пыли, рванул с места. Быстро, но гораздо медленнее, чем хотелось бы. Нас с Ваней вжало в спинки кресел, бедную кису снесло с капота, и она пушистым шариком скатилась мне под ноги. Впрочем, возмущаться никто не стал.

Массивная тёмная туша с неумолимостью лавины неслась наперерез. Ещё какая-то пара секунд, и тварь вылетит на дорогу. Не успеем проскочить — тут нам и конец. Лобового столкновения мы точно не переживём.

Надо