Алиса в Стране Чудесных Клёнов - Наталия Арчер

делать с тобой абсолютно всё, — говорит Дэннис соблазнительным полушепотом.

Да, он хорош в игре с двойными смыслами. Достойный противник. Этим голосом любую фразу можно сказать так, что и точное время будет звучать настолько грязно, что останется лишь краснеть. Возможно, это как-то характеризует меня, а не его, к слову. Но этот раунд, определённо, за ним.

— Думаю, что лучше подождать подходящего времени, чтобы представить тебя, как моего бойфренда. Не хочу портить вечеринку, если он закатит сцену. Мне кажется, что он считает меня слишком юной для отношений. Ему, возможно, будет слишком сложно смириться с тем, что его малышка уже почти женщина.

Хм… Тоже двусмысленно звучит, но от этого лишь волнительней.

Я закатываю глаза, представив всё это глазами папы. Это именно то, чего я боюсь — он может быть пока не готов к такому повороту.

— Хорошо, давай подождем. Тогда никаких ласк и хватаний за задницу, никакого петтинга груди и поцелуев с языком. Это список для тебя. Я же, как всегда, буду паинькой, — он хохочет, видя как меняется выражение моего лица.

— Я всего этого не делала!

Окей, признаю, делала. Хотя звучит ужасно, как будто я какая-то сексуальная маньячка. Но не поцелуи. Я всего лишь отвечала.

— А-а… Да, наверное, это была какая-то другая девушка.

Дэннис от скуки пожимает плечами и снимает мокрую одежду. Он делает это так плавно и грациозно, что я уже забыла о “другой девушке” и просто наслаждаюсь представлением. Куртка, ботинки, свитер, сначала пуговицы рубашки, затем он начинает расстегивать джинсы (к счастью, он предвидел погодные условия и сменил брюки перед выходом на улицу). Затем он делает паузу и спрашивает, выгибая бровь:

— Ты не собираешься останавливать мой стриптиз?

На самом деле, я, действительно, стою, как пень, ожидая, когда упадет следующий предмет одежды, забывая о себе и о том, где я нахожусь. И кто я такая. И что мои родители в трех метрах отсюда. Я сглатываю.

— Нет. Да. Может быть. А какой был вопрос?

Дэннис беспечно смеётся и целует меня в лоб, прежде чем идти к лестнице, оставляя за собой мокрые следы на полу.

— Я буду внизу через десять минут. И да, пожалуйста, ты можешь пялиться на мою шикарную задницу, пока я ухожу в закат под эпический саундтрек.

— Ты слишком много о себе думаешь! Я смотрела на…на…на свои ногти, — предпринимаю жалкую попытку оправдаться. Я до сих пор смотрю ему вслед, не имея возможности отвести взгляд.

И он это знает, напевая мелодию из какого-то блокбастера, даже не оборачиваясь, чтобы проверить свои догадки.

— Сноб и хвастун, — бормочу себе под нос, не в силах перестать улыбаться.

Вздохнув, присоединяюсь к вечеринке в гостиной.

***

Когда Дэннис спускается вниз, он в свежей одежде и полон обаяния. Он приветствует всех в комнате.

— О, вот и мой ребенок. Эдвард, пожалуйста, познакомься с моим сыном, Дэннисом. Сынок, это мистер Эдвард Лидделл, отец Элис.

Папа поджимает губы. Взгляд в мою сторону, затем снова на парня.

— Мы уже имели так сказать “удовольствие” быть представленными, — строго произносит папа, чеканя каждый слог от нескрываемого раздражения.

— Да, пап, меня представили мистеру Лидделлу в тот же день, когда я встретил Элис, понятия тогда ещё не имея, что мы с ней, оказывается, давно знакомы, — Дэннис широко улыбается.

— Тот вечер закончился не очень хорошо, насколько я помню. И я до сих пор не знаю, что произошло между вами двумя такого, что моя Элис была сама не своя в течение многих дней, — папа скрещивает руки на груди, ожидая ответа.

Блин! Блин! Блин! Вот же дерьмо! Что мне делать?

Дэннис подходит ближе ко мне, но не берет за руку. Предполагаю, что он тоже размышляет над тем же извечным вопросом.

— Что бы ни случилось, это уже забыто, раз они встречаются, верно? — ласково говорит Джек.

— Они что?! — вопрошает негодующе папа, глядя на Джека, который смотрит на нас.

А мы за папиной спиной показываем ему жестами, не то, чтобы мы не встречаемся, но что это ещё не точно, короче, посылаем достаточно запутанные сигналы.

Джек безусловно растерян.

— Наверное, я что-то не так понял. Кто ж знает нынешнюю молодежь, что у них в головах? — он смеётся. — Очевидно, я неправильно истолковал информацию.

Я прячу лицо за пустым стаканом, притворяясь, что пью апельсиновый сок, который был выпит до последней капли две минуты назад.

— Мы действительно решили все проблемы, мистер Лидделл. Извините, что доставил вам неприятности. Я очень сожалею о случившемся недоразумении, — говорит уже мне Дэннис с оттенком боли в своих светлых глазах. — Но это помогло мне многое понять. И в конце концов, я бы ничего не изменил.

— Я тоже, — отвечаю, беря его за руку и переплетая наши пальцы.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на реакцию папы на это, но он уже потерял к нам всякий интерес и теперь смотрит на трофеи Джека на стене. Вот и хорошо. Такой вариант тоже меня устраивает.

— Ты когда-нибудь играла в ”Монополию"? — спрашивает Дэннис, подводя меня к кофейному столику.

— Конечно. У тебя есть?

— Да, у нас особая версия. В ней представлены канадские объекты недвижимости, железные дороги и коммунальные предложения, а не оригинальная, которая базируется в Атлантик-Сити, если ты в курсе. Хочешь поиграть?

— Безусловно! Если ты хочешь так скоро расстаться, давай поиграем, — с деланным энтузиазмом поддерживаю его задумку. — Разве ты не знаешь, что эта игра разрушает семьи и самые крепкие отношения? Была у нас когда-то “Монополия”. Но после пары игр, которые всё равно закончились без очевидного победителя, так как мы убирали её очень быстро после того, когда кто-то начинал злиться, мы решили от неё избавиться. Я ужасно скверно переношу проигрыш. Так же, как и мой отец. Нам невозможно играть вместе, — виновато пожимаю плечами.

— Тогда давай сыграем вместе против Джессики. Она хуже всех проигрывает, но вдобавок она с какими-то мазохистскими отклонениями, судя по всему.

— В смысле?

— Ей нравятся настольные игры, несмотря на