Бродяга, Плутовка и Аристократ - Александр Фарсов

огромном мире. Среди Чисел было много странных личностей, эксцентричных, мрачных и придурковатых, но всех их объединяла память о том, какова жизнь за пределами стен. Насколько она бывает опасна не столько для тела, сколько для души. В Пустоши есть лишь всепоглощающее отчаяние, одиночество, въедающееся в кожу. Она убивает самой страшной медленной смертью, которая нависла над всеми ими. Каждый ощущал её косу у своего горла. И сегодня они собрались, дабы проститься с одним из своих товарищей — Третьим. Он умер от болезни Пустоши в возрасте 38 лет, будучи самым старшим из них.

— Третий был славным малым. Он всегда помогал и словом, и делом, — заговорила Вторая. — Он был превосходным детективом, который послужил стране, как никто другой. Он прожил очень долго, его дух и воля к жизни поражали всех нас до глубины души. Прощай же, друг наш.

— Прощай! — выкрикнули они хором и опустошили стаканы.

Вторая села возле стойки, где барменом был Восьмой. Она завязала длинные чёрные волосы в хвостик и позаимствовала у серого детектива сигарету.

— Какую же дрянь ты куришь, — высказалась она, затянувшись. — Что это? Боско или Иссайские? — она нахально взяла пачку, а как прочитала бросила на стойку. — Соль?! Так и знала. Хочешь сдохнуть раньше сроку?

Сигареты Восьмого были марки «Албум Мортем», которою в простонародье прозвали солью.

— Уж лучше от табака, чем от болезни, — ответил он, доставая папироску.

Табачный дым быстро распространился по бару. Учуяв его, остальные также закурили. Все, кроме Тринадцатого. Он не пил и не курил. Восьмой разлил новую стопку коньяка, зажав незажжённую сигарету губами. Вторая потянулась к нему и прикурила от своей.

— Снежно белые волосы, — произнесла она, проведя по ним рукой. — Какой прекрасный цвет. Однако он так явно показывает, что ты другой. Ты не думал перекраситься?

— Ты уже пьяна.

— Возможно, — ответила и развернулась. — Тринадцатый, ты из принципа ведёшь такой здоровый образ жизни? Думаешь прожить подольше?

— О, милая моя Вторая, — ответил он, погладив щетину на подбородке. — Людям, вроде меня, нельзя туманить разум ни в коем случае. Долгая жизнь же меня никак не прельщает. Я бы отказался от неё ежеминутно, коль была бы возможность.

— Тогда я могу тебе помочь, — встрял Пятый, направив на него нож. — Ты только попроси.

— Боюсь, я всё же хочу умереть естественной смертью. И к тому же этой зубочисткой только шкурку мне подпортишь.

— Пятый, — пригрозил Восьмой. — Тебе напомнить здешние порядки?

— Да помню я. Помню. Мы просто шутим. Не стоит быть таким серьёзным.

— Будешь так себя вести, Пятый, — обратилась Девятая. — Точно жена уйдёт.

— Пф, Маша меня полюбила именно таким. Меняться и не думаю.

— Ты единственный из всех нас, кто осмелился завести семью, — приятным голосом вступил Одиннадцатый. — Это достойно уважения. Жить дальше, когда жизни нет. На это требуется либо огромная храбрость, либо огромное самодовольство. Зная тебя, могу сказать, что и то, и то присутствует в достатке.

— Интеллигенции слова не давали, — брызнул Пятый.

Одиннадцатый был самым образованным из всех присутствующих, да и славился щёголем. Строгий и элегантный тёмно-синий костюм аккуратно сидел на его тощем теле. Свои светлые волосы он уложил гелем, но одна прядка предательски спадала на лоб. Все Числа следили за своим внешним видом, за исключением Тринадцатого, который выглядел, как типичный бездомный. Зачастую он ходил в длинном плаще на распашку и в шляпе с опущенными полями. Даже сейчас он был одет так. Его напарник — Восьмой — был куда более подобающе наряжен. Когда он вставал за стойку, у него был один дресс-код: чёрный жилет на белой рубашке с серебряными запонками. Его жилистая рука вновь разлила коньяк, и все прильнули к стойке.

— За Аркобалено, — произнёс Одиннадцатый.

— За Аркобалено! — подхватили остальные.

Пусть мероприятие было невесёлым, но они не унывали. Они привыкли к трауру, привыкли к утрате, ко всему, что есть в этом мире. Поэтому и разговор о том, кто уйдёт следующим, был нормой.

— Кого теперь оплакивать будем? — дерзко спросил Пятый.

Все сразу покосились на Восьмого.

— Мне всего 34, я вас всех переживу, так и знайте, — ответил, вытирая бокал. — Вы лучше к этому товарищу приглянитесь, — кинул взор на Тринадцатого.

— Боюсь, я вас тоже разочарую. Смерть пока мне не страшна.

— А сколько тебе вообще лет? — задумалась Девятая. — Десять лет как в конторе, а не постарел ни на день. Завидую знаешь ли.

— Мне вечно тридцать три, — весело ответил. — И на себя не наговаривай, Девятая. Ты прекрасно сохранилась.

— Жуткая вы парочка, — встряла Вторая. — Чудак вне времени и серый детектив. Кстати об этом. Как проходит дело, на которое вас направили?

— Оно запутанней, чем казалось, — проговорил Восьмой. — Гильмеш не так чист на руку, как принято думать.

— А вот тут, пожалуйста, в деталях, — попросила она.

— Пять лет назад он усыновил мальчика из приюта и подстроил его смерть, чтобы ставить эксперименты.

— Вот те раз… И где это мальчик сейчас?

— В этом и загвоздка. Гильмеш мёртв, а мальчик пропал. Но все факты указывают на то, что именно он убийца. По всей лаборатории куча отпечатков, которые криминалисты не смогли идентифицировать. Вопрос: почему? Ответ: потому что их нет в реестре. Вопрос второй: почему их там нет? Всё зарегистрированное населения есть, а конкретно эти отсутствуют. Мало мне верится, что случайно на огонек к Гильмешу забрел человек без документов. А разгадка проста как день. Когда человек умирает, его данные удаляются. Парнишка не числится в реестре, так как для всего мира уже мертв.

— Действительно, забавная ситуация, — сказал Пятый.

— Тогда вот тебе ещё забава. Аристократ, под управление которого передала нас контора, выходец из того же приюта, что и тот мальчик. Более того, он его лучший друг.

Пятый засмеялся, да и у остальных прошла лёгкая улыбка.

— Но даже это не предел веселья. Мы с Тринадцатым нашли улику, которая ведёт к Григорию. Он определенно был на месте преступления. А два дня назад с нами связался Кол Галланд и отстранил от дела.

— Вот это уже странно, — произнесла Вторая.

— Разве? А, по-моему, картинка идеально складывается. Он не хочет, чтобы тайну раскрыли, потому что сам уже её знает. Точнее, ему рассказали. Вопрос третий: кто же это мог быть?

— Мальчик выжил и связался с другом.

— В точку. И пусть меня выкинули за борт, так просто я не отступлю.

— Но если это так, то Кол Галланд должен каким-то образом помочь ему освоиться, — влезла Девятая, достав портативный стим-ком. — И одно из средств — это финансовая поддержка.

Девятая была главным программистом среди Чисел, она отлично смыслила в технике,