Солнечный свет - Робин Маккинли

Кон остановился возле буфета. Причудливые рельефные узоры на дверцах напоминали рога сатиров, и что-то – похоже на самих сатиров – стояло по краям. Это и впрямь были сатиры. Их руки служили ручками буфета. Ух. Кон, касаясь рукой одной из дверец, посмотрел на меня.

– Почему кубок огорчил тебя?

Я пожала плечами. Разве это объяснишь?

– Это не просто любопытство. Я не хочу в будущем огорчать тебя.

По крайней мере, пока мы не победим мистера Бо. Светлячок, дай вампиру передышку. Он ведь старается изо всех сил.

Вряд ли я смогу это объяснить. Я и себе-то это вряд ли смогу объяснить. Вампиры ведь почти не связаны семейными узами, верно?

– Верно.

Да уж. И еще вампиры не улавливают иронию.

– Со мной это произошло из-за отца. Если я до сих пор жива, то это благодаря его наследству в моей крови, верно? Но… – я посмотрела ему в глаза, выговаривая эти слова, и решила, что его стандартное бесстрастие сейчас сместилось но шкале в сторону большей мягкости и понимания – так мрамор считается чуть помягче адаманта. – Мне малость не по себе из-за связи между нами, и при мысли, что… у нее имеется какая-то предыстория… что у твоего хозяина были какие-то дела с семьей моего отца… Мне это не нравится.

Не хотелось думать, что мой детский страх, прятавшийся под кроваткой, не просто оказался реальностью, но еще и был некогда не прочь пропустить кружечку пива с моим папочкой.

– И все мои тренировки, если их вообще можно назвать тренировками, сводятся к тому, что пятнадцать лет назад бабушка учила меня превращать цветы в перья, и сейчас я чувствую себя… уязвимой. Неготовой.

Я чуть не сказала «достижимой».

– Понимаю.

Мгновение Кон смотрел на уродливую дверцу, словно раздумывая, а затем открыл ее. За ней оказалось несколько рядов маленьких ящиков. Я услышала – ну, не тепло, и не запах, и не тихие голоса, но все это сразу. В ящичках было полно вещей. Они визжали, излучали, выделяли что-то вроде «Я! Я! Я!», как школьники, играющие в квача. Интересно, из чего сделан этот буфет. Но не настолько интересно, чтобы подойти и прикоснуться к нему самой. Ухмылки на рожах сатиров мне не нравились.

Кон выдвинул один из ящиков и достал тонкую цепочку. Все остальные голоски тут же смолкли, разочарованно фыркнув. Цепочка блестела в темноте, – рыжий свет от камина туда уже не доходил, – она была похожа на опал, если только из опала можно было бы изготовить крохотные звенья, подвижно соединенные между собой. Она издавала тонкое подобие звука, я пыталась разобрать мелодию, но мне не удавалось. Кон переложил ее из одной руки в другую – в его больших ладонях цепочка казалось паутинкой, – затем снова поднял, держа на пальцах таким образом, что она практически образовала круг. Звук изменился. Он становился до боли знакомым, как шум холодильника или треск помех в телевизоре. Знакомым: уютным и успокаивающим. Я чувствовала, что звук становится знакомым, потому что сам этого хочет, словно черная тень на другой стороне улицы, в которой неожиданно угадываешь старого друга в знакомом пальто, которое советовал ему выбросить давным-давно.

Эта волшебная цепочка приноравливалась ко мне… переодевшись старым другом.

Свою работу она знала. Когда она умолкла, мне уже казалось, что эта вещь – моя. Может быть, так и было. Кон передал ее мне, и когда она коснулась моих пальцев, я ощутила в них легкое покалывание. Мгновение я смотрела на то, как она мерцает – частота мерцаний напоминала сердцебиение, – и затем надела ее на шею. Цепочка исчезла под воротником рубашки, но я чувствовала, как она касается моего тела, пересекая линию шрама под ключицами и возле сердца.

– Спасибо, – нерешительно сказала я. Я не удивилась сильному ощущению присутствия магии, когда я брала ее и надевала, но никогда раньше мне не приходилось сталкиваться ни с чем настолько… подходящим: обычно приходится потратить массу усилий, чтобы добиться хотя бы половины такого эффекта. Конечно, я так много еще не знала о магоделии, что моих незнаний хватило бы на целую библиотеку.

Мое «спасибо» в обмен на такое чудо было самым жалким из возможных ответов.

– Я подумал, что она с радостью пойдет к тебе.

– А… ты?

– Нет. Мой хозяин рассердился, когда понял, что она не подойдет ни ему, ни кому-либо другому из нас. В этом буфете есть и другие вещи, разочаровавшие его.

– Я слышала голоса, когда ты его открывал.

– Да. Все эти вещи предназначены людям – но они не видели ни одного человека с тех пор, как оказались здесь.

Пауза.

– Им не нравится лежать без дела. Среди них есть очень могущественные. Я не могу ими воспользоваться, я их только храню. И я бы предложил их тебе…

– Если бы ты был уверен, что я не наломаю дров, – перебила я. – А такой уверенности быть не может.

Вопрос о демонской примеси в моей крови, не уходивший далеко от передовой линии моих размышлений, несмотря на преобладание там вампиров и неминуемой смерти, выскочил на поверхность, и я сообразила, что «человеческие» истицы приветствовали меня – как человека. Впрочем, если они оценивали меня по сравнению с Коном… Я не знала, сколько времени они пролежали здесь взаперти, но, видимо, достаточно, чтобы прийти в отчаяние.

Я коснулась цепочки пальцем и наполовину услышала, наполовину представила тихий – самый тихий из всех тихих – голосок. Если бы я могла быть уверена, что я его слышала, то я бы назвала этот голосок счастливым. Но я не могла с уверенностью сказать, слышала ли я хоть что-то.

– Кубок был моей ошибкой.

– Позволь напомнить тебе, что перед тем, как мне попался этот чертов котелок, я пережила тот еще день. Меня не подготовили. И нас не представили. Даже опытного чародея – а это не мой случай – можно застать врасплох!

– Это ожерелье поможет тебе снова найти сюда дорогу, – сказал он. – Затем ты сможешь подготовиться и посмотреть другие вещи, если захочешь.

Я выдавила из себя смешок.

– Такая подготовка займет несколько лет. Несколько лет упорного рутинного труда. Кроме того, для этого нужен учитель, а его у меня нет, не считая того, что начинать надо было как минимум пятнадцать лет назад.

Выдержав паузу, Кон ответил:

– Мне тоже пришлось… придумывать большую часть своей подготовки. Иногда лучше не иметь учителя вообще, чем иметь учителя, с которым ты не согласен.

«Так почему же ты остался?» – подумала я.

– Я думаю, что «опытных чародеев», которые смогли бы, как ты, добраться сюда таким путем и выжить, можно пересчитать по пальцам.

Да уж, по части придумывания у меня, пожалуй, перебор. Солнечный зонтик для вампира. Бестелесное радарное зондирование. Не говоря уж о «Горькой Шоколадной Смерти» и «Бешеных Зебрах». Бедная я, бедная…