Солнечный свет - Робин Маккинли

И его прислужники, которые не так уж давно посадили Кона на цепь в доме на озере, откуда ему удалось сбежать только благодаря редкой удаче. Может, второй раз Кон и не попадется в эту ловушку – но у Бо были и другие возможности. Например, месяц назад одна из таких возможностей чуть не стоила Кону жизни. Почему бы ему не дать объявление – в глобонете должны были существовать скрытые вампирские сайты – и не попросить своих старых боевых товарищей ненадолго вернуться и помочь? В качестве награды он мог бы предложить вещи своего хозяина – тем более, что сам он, кажется, не испытывал к ним никакого интереса. Если драгоценные камни в инкрустации одного только этого кубка настоящие, то он сравним по стоимости с национальным долгом небольшого государства.

Почему бы ему просто не управлять бандой, как делают все нормальные вампиры в его возрасте?

И на все эти вопросы мне тоже не хотелось знать ответы. Я выплюнула мех и попыталась поправить одеяло. Отпечатки зубов, вероятнее всего, уменьшили его стоимость. Я почувствовала себя ужасно усталой и, несмотря на присутствие Кона, – одинокой. Даже наоборот – благодаря его присутствию. Я снова подняла кубок – сначала даже подумала, что не справлюсь одной рукой – и поднесла ко рту. Когда я наливала в кубок вино, оно как будто долго не могло достичь его дна, теперь так же долго оно не могло достичь моих губ. Однако пить из горлышка бутылки – это тоже не вариант. Не в этой комнате. Разве что в комнате Кона – в той, что пуста и без мебели. И без камина.

Мне хотелось превратить целую гору теста в булочки с корицей и хлеб, мне хотелось обслужить целую толпу неожиданно нагрянувших туристов в день, когда на кухне некому работать, хотелось, чтобы мне заказали вишневые пироги для большого застолья, хотелось прикорнуть на моей веранде со стопкой книг и полным чайником, хотелось теплой руки Мэла, руки с татуировками на моем плече и солнечного света на лице. Мне хотелось домой. Вернуться к своей жизни.

Я всем этим обладала. У меня уже было все это прежде – и тогда, чтобы избавиться от этого, я поехала на озеро.

– Откуда эта вещь? – спросила я, поднимая кубок. Я сдалась и держала его двумя руками. Это могла быть чаша для пиров. Приз за первое место в высшей вампирской лиге. В него, конечно же, не наливают шампанского; у игроков проигравшей команды отрезают головы и кровь сливают в кубок.

– Это Чаша Душ для церемонии в Оранхэлло.

– Что?! – я поспешно поставила кубок на место. Хватит, Светлячок, просто не спрашивай больше ни о чем. Не удивительно, что по моим долбаным рукам пошла эта долбаная дрожь. Никто не знает, где находится Оранхэлло. По крайней мере, если кто и знает, то не говорит. Никто из тех, кто считает, что это реальное географическое место с реальной широтой и долготой, не помещает ее поблизости от Новой Аркадии. Но в целом нет единого мнения о том, является ли это географическим наименованием или названием ритуала. Сама я ничего не знала о чашах душ и о подобных церемониях, более того, я не хотела ничего этого знать.

– В этой комнате есть несколько вещей, которые отдали моему хозяину добровольно, и это одна из них, – сказал Кон. – Обычно приобретение сопровождалось определенным нажимом.

Да уж, я думаю.

– С какой стати могущественному клану отдавать что-либо вампиру-хозяину, особенно вампиру-владыке?

– Его отдали не даром. Он был предложен в качестве оплаты за взаимовыгодную услугу, и предложение было принято. Эту услугу можно было оказать разными способами, и кубок должен был убедить его принять единственно правильное решение. В нем нет ничего такого, что могло бы тебя огорчить.

«Ага, и хрустальные бокалы из подарочного магазина в вашем обиходе не приживаются», – подумала я, но вслух спросила:

– Тогда почему у меня дрожат руки, когда я его держу?

– Должно быть, потому, что он некогда принадлежал клану Блейзов.

Я вскочила с дивана, споткнулась, ударилась о столик и, убегая, услышала, как кубок ударился об пол.

Далеко уйти мне не удалось: хозяин Кона собрал такую большую коллекцию, что пробраться среди экспонатов было очень трудно. Я почти сразу же налетела на что-то, похожее на оттоманку, и упала так же быстро, как и кубок, с той лишь разницей, что из меня ничего не пролилось. Еще одна заметка для моего исследования эмоций вампиров (если таковые вообще имеют место): не рассчитывайте, что вампир поймет всю волнительную сложность человеческих семейных отношений – в том числе и разорванных; а может, им чужда наша трусость и подсознательное стремление спасаться от дурных вестей бегством.

Я встала. Вот и новые синяки. Круто. Теперь никакие рубашки с высоким воротником не помогут: нужен будет целый скафандр. Я медленно обернулась, опираясь на какой-то спазматически закрученный столб, который в данной обстановке вполне мог сойти за ионическую колонну. Кон стоял спиной к камину и смотрел на меня, пламя освещало его. Может, это я была в таком состоянии, но он вдруг показался мне более крупным и более загадочным, чем когда-либо. Лица его я не видела – кажется, падение отключило мое ночное зрение, – но с его силуэтом в свете камина что-то было не так; вообще, то, что его окружал свет, было не так. Я вспомнила свое впечатление в тот первый раз, на озере: хищник. Чужой. Это был не Кон, это был вампир, непостижимый и смертоносный.

Я пошла обратно. Не знаю, хотела ли я показать Кону, что он по-прежнему мой союзник, или просто осознала бессмысленность бегства. Чтобы приблизиться к камину, мне пришлось пройти совсем близко от него: среди валяющегося кругом хлама был всего один проход. Я опустилась на колени на коврике перед камином – по крайней мере, здесь был коврик, хотя на ту клыкастую морду, которая имелась на другом его краю, лучше было не смотреть – и протянула руки к огню. Ощущение было как от настоящего огня. И что еще важнее, запах был как от настоящего огня – когда я слишком приблизилась, глаза начали слезиться. И искрило по-настоящему – поскольку задержать искры было нечему, они летели прямо на коврик. Я посмотрела под ноги: коврик неожиданно произвел отталкивающее впечатление: сплошные коричневатые пятна говорили о том, что искры падали сюда множество раз. Еще несколько подпалин не испортят его вид, потому что вида он не имел никакого.

Я чувствовала себя похожей на этот коврик. Никогда не задумывалась особенно о своем внешнем виде: всегда было полно других забот – как, например, приготовление булочек с корицей и ожидание свободной минутки, чтобы вздремнуть. Но теперь я начала чувствовать на себе слишком много следов от искр. Как будто слишком долго пролежала у камина, не отгороженного экраном.