Ад в очень маленьком месте - Бернард Б. Фолл

использовать для сброса с парашютом минимального количества строительных материалов, необходимых просто для поддержания некоторых опорных пунктов, которые быстро разрушались под совокупным воздействием муссонных дождей и артиллерии противника. Но когда ночи были спокойными, защитники «Элиан-1» и «Элиан-2» могли слышать звон кирок и лопат почти у себя под ногами. И они могли их слышать, даже не используя «геофоны». В тот же день Вьетминь начал усиливать свою хватку вокруг «Югетт-1», которая до сих пор находилась в тылу линии фронта. На самом деле, контратака на Пяти холмах и кровавая борьба за «Элиан-1» полностью скрыли из виду общее ухудшение дел на «Югетт». Там те, что остались от 1-го батальона Клемансона из 2-го пехотного полка Иностранного легиона, стремительно истекали кровью. Последние остатки 1-й и 3-й рот были сведены в «маршевую» (временную) роту под командованием лейтенанта Франсуа 8-го апреля, а сержантское учебное подразделение было распущено и переформировано в маршевую роту «3/13» в память о батальоне, погибшем в первый день боев за ОП «Беатрис». Этой ротой командовал капитан Филипп. 9 апреля, произошла новая реорганизация, поскольку битва за «Элиан-1» истощила последние резервы. Рота Франсуа сменила роту Кледика из 2-го батальона 1-го парашютно-егерского полка на «Югетт-6», а «Югетт-4» был передан смешанной марокканской роте и стал частью нового опорного пункта «Лили», под названием «Лили-3». Наконец, уже раненый капитан Бизар сменил Мино и его 4-ю роту 2-го батальона 1-го парашютно-егерского полка, чтобы они смогли принять участие в атаке на «Элиан-1». Бизар принял командование «Югетт-6», а Филипп и его заместитель, лейтенант Легро обосновались с недавно сформированной ротой «3/13» на «Югетт-2». Это оставило лейтенанта Спозио, который уже был ранен во время боя за «Югетт-7» 2 апреля, с его сильно ослабленной 2-й ротой 1-го батальона 2-го пехотного полка Иностранного легиона, удерживать «Югетт-1». И в это воскресенье бойцы Спозио предприняли еще одну попытку зачистить щупальца окопов коммунистов, которые их окружали. Они были практически затоплены тремя ротами Вьетминя, которые, как казалось, появились из ниоткуда. В течение нескольких минут один взвод с «Югетт-2» и еще один, из 4-й роты, были заняты спасением Спозио от захвата. В бой вступили 105-мм с ОП «Клодин» и через несколько минут, два готовых к бою танка под командованием младшего лейтенанта Манжелля. Но новая тактика удушения коммунистов, казалось, сработала идеально. Один из французских танков получил попадание из базуки, и оба, Спозио и Легро, были тяжело ранены. В то время, как Спозио его бойцы еще смогли оттащить, Легро пришлось оставить в руках коммунистов, где он и умер, несколько часов спустя. Но это было еще не самое худшее: 2-й роте не удалось вырваться из окружения и впервые коммунисты удержались, подойдя к окопам средь бела дня. Это не предвещало ничего хорошего в будущем.

Понедельник, 12 апреля 1954 года

С наступлением ночи в воскресенье, артиллерия коммунистов вновь открыла огонь по «Элиан-1», за которым в течение нескольких минут последовали 215-й и 439-й батальоны 98-го полка Народной армии. На этот раз генерал Ву Ман Хунг был полон решимости захватить и удержать «Элиан-1» навсегда. Ввиду отсутствия каких-либо препятствий перед первыми траншеями на «Элиан-1», бой сразу перешел в рукопашный. Из-за просачивающихся между «Элиан-1» и «Элиан-4» коммунистов, Брешиньяк приказал ротам Траппа и Ле Пажа из 6-го колониального парашютного батальона вступить в бой; и так продолжалось всю ночь, человек против человека в окопах и блиндажах «Элиан-1». К 07.00 98-й полк выдохся; те, кто остались от двух батальонов первой волны (215-го и 439-го). участвовавших в штурме, начали откатываться вниз по восточному склону «Элиан-1», снова преследуемые минометами и артиллерией Дьенбьенфу. Согласно наставлению Вьетминя по штурму укрепленных позиций, требовалось превосходство нападающих над обороняющимися в соотношении три к одному. В той ночной атаке Вьетминь имел превосходство семь к одному, но тонкая линия десантников держалась. И снова их потери были тяжелыми. Только две небольшие роты парашютно-егерского полка потеряли девятнадцать убитыми и шестьдесят шесть ранеными, в том числе, двух офицеров, в то время как парашютный батальон Иностранного легиона потерял сорок семь человек. Это означало, что 154 человека из подкреплений для 2-го батальона Иностранного легиона, которые были сброшены с парашютами в Дьенбьенфу той ночью, просто восполнили потери за ночь, но не увеличили его численности. 3-я и 4-я рота 2-го батальона 1-го парашютно-егерского полка были теперь настолько истощены, что Брешиньяк расформировал их и свел в маршевую роту под командованием младшего лейтенанта Легера. Это оставило 1-ю роту 2-го батальона 1-го парашютно-егерского полка под командованием лейтенанта Перью в качестве последнего готового к бою резерва. Незадолго до этого, Брешиньяк поручил им защищать «Элиан-1». С Перью на «Элиан-1» и Кледиком, теперь выведенным в резерв на «Элиан-4», 2-й батальон 1 парашютно-егерского полка заодно решил одну из своих главных проблем — безопасность голосовой радиосвязи. Поскольку коммунисты были в изобилии оснащены захваченными американскими радиостанциями того же типа, что и у французов, защищенная радиосвязь (за исключением совершенно секретной сверхвысокочастотной радиосвязи между де Кастром и Ханоем и кодированных сообщений) отсутствовала, и часто Вьетминь успешно глушил французские передачи или просто подключался к ним. В любом случае, их постоянно прослушивали. Это было особенно неприятно, когда по связи передавали точное время смены подразделений. В некоторых случаях, например при общении между де Кастром и подполковником Лаландом на ОП «Изабель», использовался английский, поскольку оба офицера на нем свободно говорили и, по крайней мере, в 1954 году, шансы на то, что у Вьетминя будут радисты, понимающие три языка, были почти равны нулю. Та же система использовалась между Клемансоном и Бизаром, поскольку последний получил образование в Лондоне. Североафриканские подразделения часто разговаривали на арабском, чтобы сбить с толку нескромных слушателей, но в случае с Кледиком и Перью переговоры были абсолютно надежными, так как оба были бретонцами; их язык, похожий на валлийский, был непонятен не только вьетнамцам, но и остальным французам (за исключением других бретонцев). Эти разговоры на совершенно незнакомом языке, конечно, также были перехвачены французской радиоразведкой и привели, по крайней мере, к одному срочному сообщению, информирующему Ханой о том, что вблизи Дьенбьенфу были перехвачены радиопередачи «на неизвестном азиатском языке».

Если новости на земле были не слишком обескураживающими, главной заботой гарнизона в тот день оставалась воздушная поддержка. В 11.30, четырехмоторный бомбардировщик «Приватир» 28-й эскадрильи французских ВМС, который бомбардировал позиции противника недавно полученными американскими авиабомбами «Лэзи Дог» был сбит зенитным огнем противника к северо-западу от «Анн-Мари» и уничтожен. Его первый пилот, мичман Манкановски, погиб вместе с самолетом, чтобы дать возможность прыгнуть