Гении разведки - Николай Михайлович Долгополов

революцию. Иосиф Григулевич был одним из комсомольских руководителей Белоруссии и Литвы. Они с семьей переехали в Вильнюс, и там кто-то на него настучал, когда они с друзьями расклеивали прокламации. И — литовская тюрьма. Оттуда все и пошло. Мать, горячо им любимая, не выдержала переживаний. Она умерла, не дожив и до пятидесяти, и папа подписывал все свои книги «Лаврецкий» — ее девичья фамилия.

Дальше он уехал в Аргентину к отцу-аптекарю, там осевшему. А потом была война в Испании. Некоторые серьезные исследователи считают, что Вторая мировая война началась не в сентябре 1939-го, а еще в 1936 году, в Испании, с войны гражданской, что во многом справедливо. Звучит несколько вычурно, однако вся прогрессивная молодежь мира, все ее лучшие уехали туда, сражаться против Франко.

И Григулевич, буду называть отца так, поехал в Испанию: из Аргентины, сам, через Париж. Поверьте, вопреки тому, что вы, возможно, читали, никто его туда не посылал. Формировались добровольческие отряды, они сражались за Республику. Отсюда и многие знакомства отца.

Разведка — первое знакомство

— В том числе и с разведкой?

— Прежде всего с интеллигенцией. Он работал переводчиком.

— Говорил на многих языках?

— Тогда еще нет. Хотя, как и многие уроженцы Литвы, на разных — естественно, помимо литовского, русский, польский, и, понятно, родной — караимский.

— Караимы — народ, живущий в Литве, сейчас — неподалеку от Тракая, их своеобразной столицы. Во время войны фашисты истребляли караимов так же, как и евреев.

— Отец гордился тем, что он караим, у него в советском паспорте так и было записано. А в школе, помимо четырех языков, учил немецкий, древние языки. Остальные, включая испанский, итальянский, английский, выучил позже, что совсем не значит, что они приходили сами собой.

— Готовый кадр для разведки.

— Вы все о своем.

— Но давайте потихоньку перейдем и к этому. Связи начались в Испании?

— Именно там, а все разговоры о том, что он разведчик чуть не с пеленок, — спекуляции. В Испании были лучшие силы советской разведки — Эйтингон и знаменитый Орлов, который потом ушел на Запад. Орлов и стал непосредственным начальником Григулевича.

— Сколько же народа начинало у Орлова.

— Меня удивляет другое: скольких же людей находили на улице, и они становились теми, кем становились.

— А меня поражает иное: Орлов сбежал, а многие к нему — с уважением.

— Он дал слово. Никого не выдал, хотя потом, после смерти Сталина, написал книгу — она одна из лучших, потому что в ней нет злобы, написана отстраненно.

— И ваш отец, судя по всему, отзывался об Орлове хорошо?

— В высшей степени. Он им восхищался. Что здесь удивительного? Та эпоха дала такие вот личности. Есть ли они сегодня? Приметил отца Орлов, оттуда и пошло, этим определяется вся его жизнь. Основная идея — борьба с фашизмом.

— Однако приходилось устранять в Испании некоторых, тех, что были близки к троцкизму.

— Не лично, конечно. А как у нас во время Гражданской? И в Испании шла настоящая гражданская война. Ничего страшнее нет и быть не может. Наверное, что-то такое у отца и было, приходилось. А как иначе? Я лично знала людей, чьих родителей франкисты заживо закапывали в землю.

Самая трагическая страница жизни

— Как вы думаете, почему ваш отец, хорошо знавший Орлова, слава богу, не пострадал? А ведь у многих не обошлось. Абеля — Фишера, к примеру, выгнали из органов, и считалось, повезло, потому что многих других расстреляли… А ваш отец вскоре после поражения в Испании участвовал в операции «Утка» по уничтожению Троцкого.

— Документы того дела по-прежнему закрыты. Полагаю, эта операция — самая трагическая страница в его жизни. И, к счастью, у его группы ничего тогда не вышло. Завершили дело другие.

— Но не по вине вашего отца. Он себя там проявил достойно.

— Не знаю, по чьей вине. Но результата не достигли. Хотя сколько уж на Троцком было крови… Троцкий свое получил. Но я бы попросила прощения у внука Троцкого — ему пришлось тяжело. У Григулевича были трагические моменты в жизни, и, думаю, это расплата как раз за то покушение. И, наконец, найденные в немецких архивах документы подтверждают: Троцкий вел переговоры с фашистами. Факт налицо, и я пытаюсь объяснить, почему покушения на Троцкого проходили в 1940-х, в канун Второй мировой войны. Были у него соратники по всему миру, он обратился к немцам. Все это к тому, что и операция была затеяна как раз в тот период. Долго тянулась история — Скандинавия, Турция, Мексика. Пытались устранить его где-то в другом месте. А получилось, что пришлось пересекать весь земной шар — до Мексики. И иметь дело с ненадежными людьми — мексиканцами, да еще с художниками.